Вот одна закружилась над непокрытой головой Андрона, спикировала, запуталась в жесткой, почти проволочной шевелюре, прочно присосалась к двум соседним волоскам — шанс, что ее вычешут расческой, был минимален, да и не пользовался расческой Андрон уже две недели. Еще несколько штук сели на его одежду, изменили цвет, замерли.
На Соленого Уго, хотя уж его-то никто не подозревал, село четырнадцать «стрекоз». Такой прокол в другое, время стоил бы матшефу очень дорого — Федер перерасхода этих микроаппаратов не переносил. К тому же в этом случае риск их обнаружения увеличивается вдвое-втрое. Это не говоря уже о том, что на проборе «стрекозы» чрезвычайно ценились.
Дональду достались всего две «стрекозы» — сказалась беседа с начальством, ни за что бы не пошел стукач к Федеру с такими разговорами, полагал сам Федер. Одна тут же вышла из строя — редкое событие, — отчего интеллектор поднял настоящую панику. Для интеллектора Дональд был так же подозрителен, как и все остальные.
Интеллектор, как ему и ведено было, анализировал только ту поступающую с новых «стрекоз» информацию, которая могла так или иначе свидетельствовать об установлении носителем микроаппарата контактов с людьми Аугусто, об их работе на врага. Но, будучи любопытными и наделенными эмоциями, «стрекозы», конечно, любовались ненужными для анализа картинками, жалели, что о них нельзя сообщать, и, несмотря на дефицит времени, откладывали их в дальние уголки своей необъятной памяти. Хотя и нельзя перегружать память (это снижает скорость обработки полезной информации), но никто не знает, что может понадобиться людям в дальнейшем, поэтому надобно иметь свое собственное мнение о событиях и соответственно по собственному разумению складировать информацию, даже если об этом никто не просит.
Например, все четырнадцать «стрекоз», хорошо запрятавшихся в волосах и складках одежды Соленого Уго, много могли бы порассказать об инциденте с внезапным исчезновением двух мамутов.
Первый из них — имени его история Ямайки не сохранила, только кличку Мрачный — пропал где-то около полудня и более никогда не был найден. Мрачный был мамутом подсобной части, в нападениях на куаферов участия не принимал, особенной злонамеренностью не отличался, от природы был смешлив, весел и даже как будто добр. Никто из куаферов не мог иметь на него зуба — хотя бы уже потому, что Мрачный прибыл на Ямайку в одном из последних транспортов и о происходящих здесь событиях знал главным образом из чужих разговоров.
Мрачный вышел из одного блока и не пришел в другой — вот все, что было известно о его исчезновении. Его хватились примерно через час, тут же по приказу Аугусто был организован его тотальный розыск и куаферам было объявлено, чтобы те сообщили о происшествии все, что им известно.
Никому ничего известно, разумеется, не было; Федер был вызван в главную резиденцию, имел тяжелый разговор, но с полной искренностью демонстрировал Благородному свое неведение, что было зафиксировано и приборами, и самим Аугусто. Аугусто все же посоветовал ему внимательнее смотреть за своей командой, что Федер, опять-таки с чистым сердцем, ему немедленно обещал. Уходя, Федер мрачно про себя усмехался: он хорошо понимал, что требование к куаферам сообщить все, что им известно об исчезновении Мрачного, в первую очередь касается аугустовых информаторов. Следовало ждать немедленной с их стороны активности, благодаря чему стрекозы получали необыкновенный шанс выявить сразу всех стукачей.
Между тем с выявлением у интеллектора возникли некоторые проблемы. Больше половины куаферов при сообщении о пропаже Мрачного повели себя странно, не так, как всегда. В каждом случае это могло иметь вполне естественное объяснение, но каждый случай требовал внимательного анализа и дальнейшей слежки. Кроме Мери-Мо, который откровенно занервничал и стал подозрительно оглядываться, как только сказали, что пропал мамут и каждый куафер обязан сообщить все, что знает. Один только Тонио Аспелло, подсобный куафер, не имеющий права выхода на необработанную территорию и вообще мало что знающий, дал основания подозревать себя в стукачестве: он тоже подозрительно огляделся, при первой же возможности уединился и начал что-то бормотать себе под нос. Остальные… но ведь каждый имеет право вести себя странно — совсем не обязательно, что именно он информатор, если сообщение о пропаже мамута его взволновало.
В итоге трех человек, трех подозреваемых в шпионаже, назвал интеллектор на основе наблюдений за куаферами после пропажи Мрачного — Мери-Мо, Аспелло и Соленого Уго. Хотя еще несколько человек повели себя так, что дали повод к тому, чтобы за ними внимательно следить. Часть запущенных «стрекоз», подчиняясь интеллекторному приказу, отклеилась от своих объектов и перелетела к другим. Как оказалось, только чудом некоторые «стрекозы» уберегли себя от немедленного разоблачения.
Через четыре с половиной часа случилось еще одно событие: пропал второй мамут — Игорь П., на этот раз не новенький и совсем не такой безобидный, как Мрачный. Игорь П. был младшим командиром и одним из тех, кто участвовал в избиении куаферов. Многие из них ждали, что с ним что-нибудь подобное приключится — он был тем самым мамутом, который лишил глаз Соленого Уго.
Четырнадцать «стрекоз», приклеившихся к Соленому Уго, наблюдали в подробностях все, что случилось с Игорем. Соленый Уго хорошо запомнил своего мучителя. Он не раз встречал его по пути из гексхузе к границе и однажды даже с нарочитой вежливостью раскланялся с ним. Игорь П. осклабился и завел разговор.
— Это ты, что ли, новые глаза от вашего «врача» получил?
— Да, — кивнул Соленый Уго, глядя искусственными глазами в сторону.
— Так что тебя, сучонок, поздравить можно? — одновременно злясь и злорадствуя, спросил Игорь П.
— С чем же тут поздравлять, — пожал плечами Уго. — Глаза как глаза. Ничего такого особенного. Своих-то у меня нет.
— Это точно! — обрадовался Игорь П. — Это ты в самую, можно сказать, точку попал. Своих тебе не вернуть никогда.
Соленый Уго смог изобразить только вежливую улыбку согласия. Он молчал, но его память исходила криком, словно снова к его лицу подлетал тяжелый ботинок, чтобы выбить последний живой глаз.
— Ха-ха, — с удовлетворением сказал Игорь П., проходя мимо. И, оставив застывшего с вежливой улыбочкой Уго, повторил тоном стекольного диктора: — Ха-ха.
— Хе-хе-с! — не очень хорошо улыбаясь, прошептал Соленый Уго. — Вот уж действительно…
Мрачного он убил просто и без всяких затей. Он даже и мысли не держал о том, чтобы помучить Мрачного. Он просто подождал у двери блока, где, как он подозревал, ночует Игорь П, и первого же вышедшего из двери оглушил и оттащил в сторону. Куаферы — бойцы, может, и не самые лучшие, но охотники опытные. Мрачный даже и не понял, что с ним произошло, когда очнулся в кустарнике пси-один-жимолости и увидел нависающую над собой жуткую злодейскую рожу, Рожу, каких в жизни своей не видел и видеть не предполагал никогда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});