Читать интересную книгу Весенняя ловушка (СИ) - Меньшикова Татьяна

Тем временем старенькая Нива, отчаянно скребя тормозными колодками по дискам, остановилась перед металлическими воротами дома Черных.

Двухэтажный кирпичный дом выглядывал из-за ворот белыми рамами пластиковых окон. Захаров коротко нажал на сигнал. За воротами тут же раздался басовитый лай большой собаки.

— Не почудилось. Я сама проверила все пузырьки. Везде одни и те же таблетки, не знаю, какие именно, но по описанию — не гиперанол.

— Не бери в голову, — покачал головой Захаров. — Может партия бракованная деду попалась…

— Вы сейчас серьезно? — недоверчиво посмотрела на него Вася. — Бракованные таблетки? Я, конечно же, не специалист, но сильно сомневаюсь, что в продажу могут попасть бракованные лекарства, — тут лицо у нее вытянулось, и она уставилась на Захарова широко раскрытыми глазами. — Дядя Миша, ведь если бы дед не принимал регулярно гиперанол, то он не протянул бы и пару месяцев?

— Возможно, — нехотя согласился Захаров, нахмурив лоб.

— Слава притащил таблетки в конце августа, а в ноябре дедушки не стало…

Тут наконец-то мысль, которая все это время кружила над головой позволила себя схватить за хвост. Омерзительная догадка пронзила мозг. Ее дедушка, любимый и дорогой ей человек, был убит родным сыном! И уже не имело значения, нарочно он это сделал или все дело случая… Васю передернуло, на секунду она пожалела, что Славик уже мертв и его нельзя прикончить второй раз.

— Я поняла! — неожиданно громко воскликнула она и всплеснула руками. — Это Черных его надоумил! И таблетки поддельные он Славе подсунул. У Черных же доступ есть ко всем Тамаркиным товарам. Наплел Славе с три короба, вот Слава и поверил! Мне кажется, что сам Слава не хотел убивать отца и ничего не знал о фальшивом гипераноле.

— Не говори ерунды! Зачем Роме убивать своего друга?

— Из-за болот. Разве не понятно? Дед не хотел продавать эти проклятые болота. А Слава бы продал за три рубля. Никто же не знал о завещании…

Захаров недоверчиво посмотрел на Васю.

— Допустим. Но, все равно это не объясняет, зачет Роме смерть Славы, да еще таким жутким способом.

— Михаил Петрович, это же очевидно! Слава, каким-то образом догадался о фальшивых таблетках и принялся шантажировать Черных! Тот его и тюкнул, да так, чтобы подозрение пало на меня.

Проворчав себе под нос что-то неразборчивое, Захаров посмотрел на девушку и только он собрался выразить свое отношение к Васиной гипотезе, как калитка в воротах неслышно отворилась и Черных, полностью одетый, направился к машине.

Вася вжалась в сиденье, стараясь сделаться, как можно незаметнее. Захаров резко провернул ручку на своей дверке, вышел из машины навстречу председателю, загораживая собой девушку.

— Ты чего, старый черт, народ баламутишь посреди ночи? — недовольно спросил Черных, прикуривая сигарету.

— Так рассвет уже. Отличное время, чтобы кое-что прояснить, — ответил Захаров и сделал широкий шаг влево.

Василиса неподвижно замерла на сиденье.

— Так ты не один? Я думал, бессонница — вещь не заразная, — после секундного замешательства, протянул председатель, медленно выпуская сигаретный дым тонкой струйкой.

— Разговор у нас к тебе, Сергеич, — сказал Захаров. — Садись в машину, разговор длинный предстоит.

Василиса перебралась на тесное заднее сиденье, освобождая место для председателя. Мужчины уселись в машину, одновременно захлопывая дверцы. Девушка оказалась заперта на заднем сиденье двухдверной Нивы.

— Ну, о чем разговаривать хотите? — поинтересовался Черных, глядя на Захарова.

— Вася утверждает, что ты хочешь ее убить, как ты уже это сделал со Славой, — без долгих предисловий выложил Захаров, — Ах, чуть не забыл, и Прохора тоже ты кончил. Чего скажешь?

— Белены объелись? — Черных приподняв брови, возмущенно переводил взгляд с Васи на Захарова. — Вы хоть понимаете, что болтаете? Ладно, она — чужая, — он кивнул головой в сторону Васи, — но ты то, Миша! Очень обидно слышать такие слова от друга.

— Согласен. Но и ты пойми. Славу убили? Убили! И Василису кто-то хотел убить. Надо разобраться. Ей кажется, что это ты к ней приходил вчера вечером.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что значит, кажется?! Я уверена! — не сдержавшись, громко заявила Василиса. Тут же осеклась. И куда только подевалась осторожность? Не иначе, как угарный газ в крови гуляет, подумала она про себя, и притихла.

— Я легко могу опровергнуть ваши небылицы. Вчера весь вечер я провел со своей женой дома. Миша, иди за мной. Сам спросишь у Тамары, где я был. Очень надеюсь, что ты все еще мне доверяешь, несмотря на больное воображение этой девчонки, — угрюмо процедил Черных и, не слушая возражений, вышел из машины.

Захаров поспешил за ним, цыкнув на девушку, когда она попробовала увязаться следом. Вася, забыв про испуг, с недоумением проводила мужчин взглядом через грязное стекло автомобиля. Калитка, на хорошо смазанных шарнирах, без единого скрипа захлопнулась, скрывая силуэты мужчин. Конечно же, она не надеялась, что Черных одумается и в раскаянии станет рвать на себе волосы, но такая наглая ложь вогнала ее в легкий ступор.

Не успела она сообразить, что ей дальше делать, как показался Захаров. Деревянной походкой он медленно вышел со двора, в шаге от него следовал Черных. И только когда доктор направился обходить ниву, Вася увидела направленный ему в спину обрез. Захаров неуклюже протиснулся за руль. Черных же, держа под прицелом своего приятеля, уселся на пассажирское сиденье.

— Вот и разговаривать не к чему. Будете делать, что я скажу, может, даже и живы останетесь, — Черных с силой ткнул стволом в бок Захарову. — Езжай на старые конюшни. А ты, дуреха неугомонная, сиди тихо, как мышка, если раньше времени не хочешь еще раз испытать судьбу. Мне подумать надо, что с вами делать теперь после вашего рейда. Ишь, вздумали из себя охотников за головами строить, кулемы бестолковые…

***

Старые конюшни медленно разрушались в нескольких километрах от деревни в противоположную сторону от болот, там, где большая река делилась на два рукава, упираясь в высокий берег. Прямая дорога к конюшням давно заросла, а сейчас и вовсе лежала под слоем снега, лишь рядом проходила колея, по которой местные рыбаки ездили ставить на реку сети. Конюшни от дороги отделяла густая стена лысых веток дикой ивы и сотня метров заснеженного поля.

Одноэтажные постройки из белого кирпича, рассчитанные на несколько десятков лошадей, медленно ветшали от ветров, дождей и морозов. Все что можно было пустить в хозяйство, растащили местные жители, сами же здания остались немым напоминанием о былом значении Крутояра.

Близко подъехать к конюшне не удалось. Нива, пусть и считается внедорожником, но проехать по скованному настом снегу ей не под силу.

Захаров приткнул автомобиль в просвете между кустами, не обращая внимания на ветки царапавшие бока старенькой нивы. Черных, ругаясь и тыкая обрезом поочередно то в доктора, то в девушку, приказал выбраться из машины и повелительным жестом направил пленников к полуразрушенному зданию.

С трудом переставляя ноги по глубокому снегу, они гуськом двинулись к конюшням. Снежный наст царапал Васе голые щиколотки, и когда удавалось удержаться на нем не проваливаясь, она радовалась своей маленькой удаче, забывая на мгновенье, что ее ведут под прицелом.

Серый рассвет уныло выползал из-за деревьев. Пробиваясь сквозь дыры в крыше, он позволил разглядеть черные внутренности ближайшего строения через широкий проем, в лучшие времена прикрытый крепкими воротами, а теперь выставлявший напоказ неприглядные, захламленные проходы, по которым, когда-то переступая тонкими ногами и горделиво вскидывая головы, шествовали породистые скакуны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Путь от машины до конюшни занял не больше пяти минут, но девушке они показались бесконечно долгими, и, ступив на твердый пол из подгнивших досок, она попыталась отдышаться.

В детстве она несколько раз приходила сюда, представляла, как живет конюшня полная лошадей. С тех пор грязи на полу и дырок в шифере стало гораздо больше. Дед всякий раз сердился на нее, когда узнавал, что она здесь была. Сам же он после развала конезавода никогда сюда не возвращался, не хотел вспоминать прошлое.