На том и закончился пир. Отвели меня феи в опочивальню. Едва лёг я на мягкие перины, как стала кровать баюкать меня и качать, словно колыбель.
А утром моя подушка разбудила меня. Ласково зашептала она мне в самое ухо:
— Вставай, Томас, вставай! Иди погуляй в саду королевства фей.
Хотел бы я, гости мои, показать вам этот сад! Цветут в нём цветы всех времён года. А посреди сада вырастают вместо роз прекрасные девушки. Качаются девы-розы на длинных стеблях, как на качелях.
В саду встретилась мне королева фей:
— Пойдем со мной, Томас, я покажу тебе чудеса моего замка!
— Охотно, королева! Но боюсь, что посрамлю сегодня и тебя, и себя на поэтическом турнире.
— Не бойся, Томас, не бойся! Когда ты будешь петь, помни, что никогда не победит тот, кто думает только о награде… Пой так, словно хочешь ты, чтобы песню твою услышали все люди на земле. Чтобы услышали её внуки и правнуки.
Так, беседуя, пришли мы в замок. Стала королева показывать мне его чудеса.
В портретном зале были изображены прославленные волшебники и волшебницы. Видел я там и седобородого Мерлина, и коварную фею Моргану, и чаровницу Вивиану, и прекрасную деву-змею Мелюзину[46]… Все они кивали головами, приветствуя нас.
А другой зал украшали тканые ковры. На одном из них была изображена соколиная охота. Стал я любоваться прекрасным ковром. И вдруг вспорхнул сокол, камнем упал на фазана и принёс убитую птицу к ногам королевы. Тогда поднял ловчий свою руку в перчатке, сел на неё сокол, и надел ловчий на его голову колпачок. И всё замерло. Долго я смотрел на ковёр, но видел только цветные нити…
В третий зал входишь, как в подводное царство. Повсюду сверкали золотые и перламутровые раковины. И вот стали они открываться одна за другой. Вышли из них феи глубоких вод и начали петь и плясать.
Не умолкает веселье в королевстве фей. И на земле не прочь они позабавиться. Носятся в облаках, качаются на солнечном или лунном луче, водят хороводы на зелёных лугах. Феи могут по своей воле становиться меньше стрекозы, меньше мотылька. Тогда прячутся они в скорлупе ореха или спят в чашечке цветка.
Любят феи весёлые проказы. Заберутся в ухо спящему, и снятся ему небывалые чудеса. И теперь, гости мои, если случатся с вами во сне небывалые приключения, знайте: это феи вам их нашептали.
Заглядывают феи и в людские дома, награждают добрых хозяек и наказывают нерадивых.
Всё это и многое другое узнал я от королевы фей, но не обо всём дозволено мне рассказывать.
Повелел король Оберон поставить посреди луга золотую арфу. Взгляните на неё — она сейчас перед вами!..
И Томас Лермонт указал рукой на арфу. А она в ответ зазвенела тихо и радостно.
— И вот, каждый в свой черёд, запели певцы под звуки струн, — продолжал свой рассказ Томас Правдивый. — Поёт певец, а сам нет-нет да и скосит глаза на золотую арфу.
Много удивительных историй услышал я в тот день, но вот герольд затрубил в трубу и выкрикнул моё имя, а королева фей подала мне знак: «Не бойся, Томас!»
Тут вспомнил я её наказ. Ни разу не взглянул я на золотую арфу, ни разу не вспомнил о желанной награде. Так я играл на своей арфе и пел, словно все люди на земле слышат меня.
А когда я кончил, то хором воскликнули все рыцари и все прекрасные феи, даже сам король Оберон:
— Вот кто пел лучше всех! Отдайте золотую арфу Рыцарю, Лишённому Речи.
Умолк тут Томас Лермонт, а золотая арфа звонко запела сама собой.
— Отчего же покинул ты королевство фей, Томас Правдивый? — спросил лорд Дуглас. — Отчего перестал служить королеве фей? Соскучился ли ты по земле, захотел ли вернуть себе потерянный дар речи или иное что-нибудь случилось с тобой?
— Не по своей воле покинул я свою повелительницу, гости мои. Вот послушайте! На третий день вышел я в сад — и не узнал его. Ручьи перестали журчать, девы-розы ушли под землю, а весёлые феи при виде меня убегали, как испуганные лани.
С лица у рыцарей сошла их вечная улыбка. Тяжко вздыхали они и смотрели на меня печальным взглядом.
А я ни о чём не мог спросить.
Но вот пришла ко мне юная фея, закутанная в чёрное покрывало. Повела меня фея к своей королеве. Когда проходили мы через портретный зал, то увидел я, что коварная королева Моргана злорадно улыбается, а фея Мелюзина льёт слёзы, словно в тот день, когда должна была она навеки покинуть своего смертного мужа.
Седобородый мудрец Мерлин поднёс палец к своим губам, будто сказал мне: «Осторожней, берегись!»
В охотничьем зале жалобно завыли собаки, заухали совы…
А когда вошёл я в зал глубоких вод, то все раковины одна за другой захлопнулись, и дождём посыпались жемчуга, словно слёзы.
Печально встретила меня королева фей:
— Собирайся в путь, мой верный Томас! Я отвезу тебя к Элдонскому дубу, туда, где мы встретились с тобой.
При этой неожиданной вести сердце моё замерло. Начал я молить королеву фей:
— Добрая госпожа, позволь мне побыть здесь ещё немного… Ещё и трёх дней не погостил я в твоём замке и половины его чудес не видел…
— Три дня, Томас? Семь лет пробыл ты здесь. В королевстве нашем время течёт не так, как на земле. Но дальше ты не можешь здесь оставаться. Узнай, что демоны ада потребовали дань у короля Оберона — одного из рыцарей, а не то грозят они спалить всё наше королевство адским огнём. И я боюсь, что король изберёт именно тебя. За все сокровища мира я не предам тебя, Томас, верный мой рыцарь. Поедем же со мной в обратный путь.
Снова села королева на своего иноходца и посадила меня позади себя. Каким коротким теперь показался мне путь! Казалось, прошёл всего один миг — и вот я снова под Элдонским дубом.
До этого не вспоминал я о земле, а тут словно от глубокого сна очнулся.
Опять стоял зелёный май, и на каждом дереве пели птицы. Услышал я их голоса, и тоска моя немного утихла. Но всё же трудно мне было расставаться с королевой фей.
— Прощай, прощай, Томас, я должна тебя здесь покинуть.
— О добрая госпожа, подари мне что-нибудь на прощанье, в память о нашей встрече! Пусть поверят люди, что я гостил у тебя.
— Хорошо, верный мой Томас. Я оставлю тебе прощальный дар. Отныне уста твои будут говорить только правду.
— О госпожа моя, возьми назад свой страшный подарок! Иначе не смогу я ни покупать, ни продавать, ни говорить с королём или князем церкви. Знатные люди возненавидят меня, а друзья начнут меня бояться.
— Не проси меня, Томас. Как я сказала, так и будет. Даю тебе ещё дар читать в людских сердцах. Будут они перед тобой прозрачнее хрусталя, и ты прочтёшь в них прошлое и будущее каждого человека. Вот что нужнее всего певцу, Томас!
— Прощай, королева фей! Но неужели я больше тебя никогда не увижу?
— Прощай, Томас. Настанет день, когда я позову тебя, и мы уже никогда не расстанемся.
При этих словах стало мне и страшно, и радостно…
Хлестнула королева фей своего коня и словно растаяла в тумане.
И вдруг услышал я тяжёлый стук копыт. Это возвращался с набега рыцарь Коспатрик со своими друзьями и оруженосцами. Поднял Коспатрик своё забрало, и увидел я, что лицо его пылает как огонь, но не от доброй чаши вина, а от злобного торжества.
— Здравствуй, Томас Лермонт! Долго же ты пропадал! Целых семь лет и полгода. На счастье твоё, нет у тебя в замке больших сокровищ… Где же ты был всё это время?
— Здравствуй, Коспатрик! Гостил я в замке у королевы фей и за всё это время не пролил ничьей неповинной крови.
— Ха-ха, Томас, горазд ты на выдумки! Придумай-ка что-нибудь получше. У королевы фей, говоришь ты? А чем она тебя одарила? Похвастайся перед нами.
— Подарила она мне то, что нужнее всего певцу: правдивый язык, Коспатрик, да ещё уменье читать в сердцах людей. Чёрная у тебя душа, Коспатрик. Сейчас ты трусливо отомстил своему врагу, когда был он далеко. Сжёг его дом, перебил его семью, даже малых детей не пожалел. Вот отчего такая радость на твоём лице! Но не доедешь ты вон до того холма, Коспатрик, как расстанешься с жизнью, хотя ничья рука тебя не коснётся.
Выхватил при этих словах Коспатрик свой тяжёлый боевой меч из ножен и замахнулся на меня:
— Я заставлю замолчать твой зловещий язык, проклятый филин!
Но друзья удержали его:
— Оставь его, Коспатрик, оставь. А вдруг — кто знает? — он правду сказал. Страшно тогда отомстит за него королева фей. Да нам ведь и некогда. Разделим сейчас поровну захваченное добро и славно попируем.
Вонзил тут Коспатрик шпоры в бока своей лошади и поскакал вперёд. Но вдруг из-под самых копыт его коня с криком и шарканьем крыльев выпорхнул большой фазан. Испугался конь — и на дыбы!
Вылетел Коспатрик из седла и тяжело рухнул на землю, ударившись затылком о камень. Тут ему и конец пришёл.
Так сказал я правду, как повелела мне королева фей. На пирах ли, в советах, или в бою никто не слышит от меня лживого слова.