Читать интересную книгу Аристократ обмана - Евгений Сухов

Глава 13

Дурная шутка

Император Александр Николаевич взял со стола снимок, на котором была запечатлена его вторая жена Екатерина Михайловна и трое детей от морганатического брака: две девочки и мальчик. Это была одна из его любимых фотографий, с которой император старался не расставаться. Даже отъезжая на короткое время, он непременно брал ее с собой, бережно укладывая на дно дорожного саквояжа.

Удалившись в тишь кабинета, самодержец, тщательно подбирая слова, писал письмо старшему сыну, надеясь, что тот его не осудит.

«Александр, надеюсь, ты меня поймешь как мужчина мужчину… Если вдруг меня не станет, не обдели светлейшую княгиню Юрьевскую Екатерину Михайловну своим вниманием и возьми ее и моих детей под опеку…»

Перечитав написанное, он скомкал шестой по счету лист бумаги и в раздражении швырнул его в корзину. Все это не то. Следовало подобрать более проникновенные фразы, но словарный запас неожиданно иссяк, и он, по-мальчишески морща лоб, не мог отыскать нужные слова. Понимал, что лаконичным, наспех сочиненным письмом до сердца наследника не достучаться.

А поводов для беспокойства за свою вторую семью у Александра было предостаточно: начальник Третьего отделения Уваров сообщил о том, что «народовольцы» в ближайшее время готовят на него очередное покушение, и предостерегал императора от появлений на публике.

Впервые на Александра Николаевича покушались четырнадцать лет назад. Выстрел из пистолета произвел террорист Каракозов, промахнувшийся с близкого расстояния. Второе покушение произвел поляк Березовский, стрелявший в императора дважды. Не удалась затея с подкопом под мостовой, где обычно проезжал царский экипаж, – прогремевший взрыв лишь сорвал шапки с сопровождавших карету гвардейцев. Неудачным было покушение и террористки Соловьевой: она четыре раза выстрелила в государя во время прогулки, и ни одна пуля не достигла цели. Неудачу потерпела попытка взорвать поезд, на котором государь должен был возвращаться из Крыма. Тогда его спасло провидение – вместо царского поезда, уже проехавшего опасный участок, на воздух взлетел состав, в котором располагалась свита и багаж. Следующее покушение на Александра Николаевича состоялось уже в Зимнем дворце, куда плотник Халтурин сумел по частям пронести три пуда динамита. Взрыв должен был уничтожить столовую, где Александр обычно обедал, и только по счастливой случайности в момент взрыва его там не оказалось. Однако было убито два десятка солдат и несколько десятков ранено.

Именно после этого случая Александр выказал желание отказаться от престола и покинуть Россию. В его планах было поселиться где-нибудь на юге Франции – например в Ницце, где он некогда был счастлив с Екатериной, – и прожить простым смертным до конца своих дней. И только неудовольствие всего царствующего дома (как же можно оставить Россию в столь трудный час!) заставило его отказаться от прежнего решения.

После короткого стука в рабочий кабинет императора вошел адъютант.

– Ваше величество, для доклада прибыл начальник Третьего отделения Уваров.

Видно, письмо следует отложить, может, несколько позже отыщутся подходящие слова.

Положив перо в стакан, Александр Николаевич проговорил:

– Пусть заходит.

Еще через минуту гвардеец, стоявший в карауле подле императорского кабинета, распахнул дверь и пропустил Уварова.

– Так что вы мне скажете на этот раз, Александр Петрович? – спросил государь, показав гостю на свободный стул. – Наверное, опять будете пугать меня «народовольцами» и предстоящими покушениями?

– Если бы только пугал, ваше величество, – хмуро обронил начальник Третьего отделения. – В действительности все гораздо серьезнее. Мы раскрыли новое террористическое подполье, это весьма разветвленная группа. Их цель – свержение самодержавия. Мы арестовали нескольких наиболее активных членов. Нам известно, что они планируют против вас нечто серьезное; по всей видимости, покушение должно состояться или в конце зимы, или в начале весны. Я бы посоветовал вам быть в это время особенно осторожным.

– По-вашему, я должен быть затворником и вообще не выходить из дворца?

– Вовсе нет, нужно просто усилить охрану.

– Так и действуйте!

– Мы делаем все от нас зависящее, ваше величество, но и вы тоже должны помочь нам.

– Всем, что в моих силах.

– Террористы чрезвычайно изворотливы. Два дня назад мы арестовали двух рабочих Зимнего дворца; по нашим агентурным данным, они намеревались убить вас во время прогулки. – Александр Второй нахмурился. – Неделю назад в Летнем саду мы арестовали женщину с детской коляской. В коляске был обнаружен целый пуд динамита. Ее арест мы осуществили за пятнадцать минут до вашего прихода.

На челе государя обозначились две глубокие продольные морщины, сделав его несколько старше. Подобное откровение начальника Третьего отделения можно было рассматривать как некоторую попытку повлиять на государя. Можно было бы опустить все эти душещипательные подробности – кому же заниматься поимкой государственных преступников, как не жандармам!

– Смею вам напомнить, охранять императора – это ваша обязанность, Александр Петрович, – сухо изрек самодержец.

– Разумеется, ваше величество, и мы об этом не забываем ни на секунду! Но мне бы хотелось вам сообщить о том, что некоторые члены августейшей фамилии сочувствуют «народовольцам».

– Я не желаю ни о чем таком слышать, – неожиданно резко проговорил император. – Вы занимайтесь своим делом, ну а я уж как-нибудь разберусь со своим семейством.

– Слушаюсь, ваше величество, – поспешно проговорил Уваров. Видно, сегодняшний день – не самое лучшее время для доклада.

Лицо императора заметно смягчилось, он уже сожалел о резковатом тоне.

– Знаете, я бы хотел с вами посоветоваться, все-таки вы как никто другой знаете политическую обстановку в государстве.

– Все, что в моих силах, ваше величество, – поспешно заверил Уваров.

– У меня есть намерение короновать мою супругу… Екатерину Юрьевскую. Вы можете мне сказать, как это будет расценено в обществе?

Александр Петрович попытался сохранить спокойствие: государь приоткрыл ему личную тайну, о которой не было известно даже членам его семьи. Начальник Третьего отделения слегка сгорбился, как если бы почувствовал на своих плечах тяжкий груз. Интересно, как отреагировал бы наследник, услышав подобную новость? Ведь с коронацией Екатерины Михайловны их общий сын от морганатического брака имеет все права на императорский престол.

Уваров даже не попытался скрыть свою растерянность.

– Право, даже не знаю, что сказать, ваше величество… Вопрос слишком деликатный, чтобы решать его на ходу… Но я всего лишь слуга вашего величества и не вправе вмешиваться в дела царствующего дома.

– Что ж, вижу, в этом деле вы мне не помощник, – после паузы проговорил император. – Но спасибо за вашу откровенность. Хочу сказать вам честно, у моего сына от Екатерины Юрьевской русской крови будет поболее, чем… у кого бы то ни было. И еще неизвестно, кто для России предпочтильнее: Александр Александрович или малолетний Георгий. – Уваров невольно затаил дыхание. Столь откровенного суждения от императора он не ожидал. Не дождавшись ответа, Александр Николаевич продолжил: – Хорошо… Это мое личное дело, как-нибудь разберусь. У вас есть еще что-нибудь ко мне?

– Нет, ваше величество.

– Ступайте, жду вас в следующий понедельник. И принесите мне полный отчет о «народовольцах». Я должен быть в курсе.

* * *

В приемной у государя, кроме Филимонова, сидели еще четверо: два генерал-губернатора – один приамурский, другой иркутский; министр финансов и какая-то вельможная дама по частному делу. Взоры мужчин были обращены именно на нее, и она без конца помахивала веером, остужая свое раскрасневшееся лицо.

– После Уварова пойдете вы, Владимир Гаврилович, – подошел к Филимонову адъютант императора. – Государь уже справлялся о вас. Так что будьте готовы.

– Хорошо, – сказал Филимонов, прижимая к себе папку с бумагами.

Через полчаса ожидания из кабинета императора вышел начальник Третьего отделения Уваров. Выглядел он озабоченным, если не сказать удрученным. Улыбнувшись по-приятельски даме, с которой, судя по всему, он был хорошо знаком, не задерживаясь, вышел из приемной. Интересно, о чем таком Уваров мог говорить с императором, что скверно повлияло на его настроение?

Поднявшись, Филимонов зашагал в распахнутый кабинет на аудиенцию к государю.

– Здравствуйте, Владимир Гаврилович! Чем можете меня порадовать? – спросил Александр Второй после того, как начальник сыскной полиции сел на стул. – Каков результат?

Император был сосредоточен и хмур (не иначе как находился под впечатлением от состоявшегося разговора). И все-таки, что такое сказал государю начальник Третьего отделения?