— Какая встреча, Елена, — шаг за шагом. К ним равномерно и с немыслимым чувством собственного достоинства шел сам директор центра, спустившийся прямиком к нарушителю спокойствия. — Жизнь — бумеранг еще тот, — холодная королева, разбившая в пух и прах бывшую жену ее мужчины. Она стояла еще более надменной и приветливой, чтобы скрыть ласковыми словами и улыбками яд. — Если у вас есть претензии к нашему спортивному клубу — напишите жалобу. Если считаете, что наши сотрудники нарушили деловую этику или совершили правонарушение — позвольте разобраться с этим вопросом компетентным органам, но, если вы снова оскорбите нашу сотрудницу или поднимете руку — простым предупреждением не отделаетесь.
— И ты… И ты! — шипела неблагородная дешевка, одевающаяся роскошно, но живущая как нищенка. — Ты! — Елена вырвалась и накинулась на соперницу, которая увела бывшего разведенного мужа. Оскорбление. Злость. Обида. Ревность. Все эти эмоции вырвались в резкий толчок, что женщина на высоких каблуках не устояла и полетела в зеркало. Не разбилось, было слишком прочным, зато несколько синяков на теле образовалось. — Швали. Падали, — не прекращала вопить.
Посетители зала сходили с ума от шока.
Елену закрутили и повели в неизвестное направление, а к замершей Оксане подлетели сотрудники тренажерного зала и некоторые охранники.
— Как вы?
— Звоните в скорую!
— Я-то нормально, но что насчет тебя? — посмотрела на Любочку директор. Та опустила глаза. Поздно осознала свое положение высокомерная девица. В панике кинулась собирать стыдливые фотографии под неутихающие щелканье камер смартфонов, к ней присоединился печальный Василек, не желающий и взгляд поднять на Любовь, чье имя для него теперь ассоциировалось с богатыми подарками за ночи любви и любования красивым телом. — Ясно. Тебя ждет дисциплинарное слушание, — тяжелые протяжные вздохи. Женщина отряхнулась и пошла куда глаза глядят. По коридорам под конвоем.
— Она сошла с ума, — ругался Аркадий на себя, на бывшую, прижимая компрессы к спине Оксаны. — Зачем пошла?
— Отбивать тебя.
— Что?
— Елена — несчастное животное. Прости, но я перестала считать ее человеком. При прошлой встрече у нее хоть достоинство было.
— Ты права. Мое прошлое до сих пор наступает на пятки.
— Все хорошо. О-о, прямо под лопаткой, а-а, — застонала от несильной боли по всему телу. — Пока летела, вспоминала аварию.
— И что же? Как рука? — тут же правая была перехвачена.
– Я видела перед собой Вадима, чувствовала злость и обиду, но рука больше не болела. Я смогла преодолеть это. И ты сможешь, Аркаша.
— Словно, зовешь меня алкашом.
— Эй! — толкнула спиной усмехающегося мужчину, целующий больными места, пальцы на правой руке. Грусть смешивалась с радостью. Ей уже не больно. Ей становится лучше.
— Оксана Викторовна! — вошла в кабинет одна из сотрудниц — Миролюба. — Ой, вы заняты.
— Все нормально. Что случилось на этот раз?
— Полиция составляет протокол. Ей подняться сюда? Вы же пострадавшая, — красная девчушка от увиденного, из молодой гвардии, прятала глаза. Увидеть такую картину, да еще со строгим боссом! Образ рассыпался.
— Что мне делать, Аркадий? Писать заявление или простить?
— Пусть хоть штраф выплатит или извиниться. Не спускай это с рук.
— А Максим?
— Проклятье, — выругался снова мужчина и попросил девчушку выйти. — Реши это мирно, прошу тебя. Я очень не хочу скандалов с прошлой семьей. Прости, что прошу об этом.
— Понимаю. Постараюсь прийти к компромиссу, но не обещаю. Она кинула фотографии, порочащие честь и достоинство человека…
***
— Ваша игра сегодня очень эмоциональна! — хвалился музыкант, взявший за нее шефство и учащий играть по вторникам и пятницам, иногда на выходных по два-три часа. Они разучивали короткий этюд на две руки, скромненький, короткий, чтобы правая рука успела реагировать.
— Меня чуть не прибило зеркалом, куда быть еще спокойней? — растянулась в жесткой улыбке Оксана и с силой надавила на клавиши.
«А еще мне пришлось говорить с бывшей Аркадия. Я лучше этой стервы, хоть радует, а то было бы совсем печально. Пришла, разнесла тренажерный зал, раскрыла грязные секреты сотрудницы зала, еще чуть ни прибила. Стерва эмоциональная. Хотя бы сына пожалела, дурында», говорила про себя, погружаясь в музыку, наращивая темп. Высказывая музыкой все, что копилось неделями на беспокойном сердце.
***
— Да, дерьмо, — хлопал по спине раскисшего Василька друг.
— Она взаправду уводит мужиков и трахается с ними за деньги. Вот дурак! Я билеты в кино, на пробежку с ней выбирался, напитки носил, а она просто забавлялась.
— Все будет хорошо. Найдешь себе хорошую девушку, только не унывай, — успокаивал, настраивал на светлое будущее и рассказывал о своей депрессии, о том, как два года жил отшельником, растеряв все контакты. — Не превращайся в меня.
— Лучше в меня! — взмыла рука вверх Георгия. Они пили в баре, успокаивали разворошенные души и думали, как справиться с напряжением. — А вообще… мне было так плохо после расставания, что заделался монахом. Самый. Тупой. Поступок. В. Жизни. Не повторяй! — крикнул разрушенному товарищу, страдающего от болезненной любви.
— Мужик, че ты ноешь? — усмехнулся бармен и поставил на стойку ярко-голубой коктейль. — За счет заведения, нытик.
— Я не ны-ытик! — захлюпал носом.
— Господи, если баба не та, что на нее время тратишь? Иди, развейся, выйди из качалки. Ты лучше с грузом обращаешься, чем с дамами.
— А научи их, коль такой умный, — пшыкнул Аркадий, кивая в сторону дружков.
— Значит так! — и зашептал лысый уверенный в себе бармен, проходящий курс химиотерапии. Нечаянно, по воле случая в дружной компании появился еще один человек — Юрий. Мечтающий быть Гагариным, но остающийся Парамошником, неудачником, к которому прицепился рак.
— Слушай, а он не перерождение бабы Светы? — прыснул Георгий. — Царство ей небесное. Убойная была тетка. Говорила, что и я судьбу найду, только не реальную. Вечно холостяком ходить по этой бренной земле… И хорошо!
Глава 31
Глава 31
— Аркаш! Аркаш!
— Чего нужно? — рыкнул в трубку Аркадий, расслышав во входящем звонке голос Елены. Его аж передернуло. Женщина звала его по имени, стонала и разрывалась от всхлипов. — Что, бросил? Теперь ко мне хочешь прибежать?
— Аркаш! Прош-у-у.
— Я на стойке регистрации.
— Нет! Нет! — взвыла ненормальная баба. — Максим… Максим… разбился.
— Что? — земля под ногами разверзлась.
— Он… он… придурок! — орала и стонала мать.
— Где ты? Где Максим? Прости, Оксана. Прости! — и сумасшедшей стрелой мужчина побежал искать такси.
Отпуск накрылся. Пара готовилась к нему усердно. Всех в известность поставили, под страхом смерти запретили тревожить по пустякам. Куча кремов от загара купили, составили карту путешествия, чтобы объехать главные достопримечательности. Так и просвещение, и новые темы для разговоров, и новый воздух с новыми идеями. Приготовили и различные игрушки, от которых было слегка не по себе в момент разглядывания женщин, видящих через ультрафиолет предметы из секс-шопа. Это так просто не скрыть. Да и понежиться на солнце, послушать шум моря лежа на песке под легким покрывалом, чтобы избежать обгорания, а пока слышишь волны, говоры людей на разных языках, ощущаешь в общих событиях и любовь, и заботу, и единство — разве это не счастье? Просыпаться в любое время суток, затем идти на водные процедуры, после наслаждение обедом или ужином, где на выбор бы подавались десятки видов фруктов, предлагалась свежая рыба и морепродукты, от вида которых уже текут слюнки. От всего этого остались лишь вздохи и несбыточные мечты. Всего-то две недели отдыха против тратящей нервы и силы работы.
Оксана извинилась перед девушкой, стоящей за стойкой, забрала вещи с ленты, переставив их на тележку, и покатила на выход. Впервые она видела таким Аркадия, забывшем о ее существовании. Извинившись, исчез.