который с плотоядной похотью смотрит на нее сейчас.
– Можешь начинать кричать, – усмехнулся он.
И Инна поняла – сейчас он это сделает.
Произошедшее дальше она осознала с трудом. В первую очередь потому, что вторжения в свое тело она не ощутила. Сам Вегарт зачем-то отскочил к правой стене. Только спустя секунду Инна поняла – он не отскочил. Его отшвырнули. Потому что сейчас перед ней стоит оскаленный, как дикий зверь, снежник Тур и бешено хрипит от ярости.
Дальше Инна с тревогой и смятением наблюдала, как снежник и мажордом сцепились в драке, где лохматый бил громадными кулаками, а Вегарт шпарил магией, хоть и слабой, по его словам, но вполне достаточной, чтобы выдрать несколько клочков шерсти из Тура.
– Это не твое дело, снежник! – заорал Вегарт, когда тот оттеснил его к двери.
– Ты мне поговори еще! – прорычал Тут.
Мажордом выпустил в него несколько импульсов ледяной магии с криком:
– Уходи и дай мне закончить начатое!
– Я тебе голову оторву, если закончишь, – огрызнулся снежник, увернувшись.
Громадная масса Тура магии Вегарта поддавалась с трудом, Инна это видела, как и сам Вегарт. Поэтому, оказавшись у дверей, он все-таки вышагнул в коридор и прошипел, бросив на Инну бешеный взгляд:
– Это еще не конец.
И скрылся в темноте.
Ледяные скобы на конечностях Инны моментально исчезли, и она грохнулась на пол, больно стукнувшись коленом. Но это была сама счастливая боль в ее жизни. Инна избежала ужасного! И пускай эта боль – плата за спасение.
Тур подоспел к ней, осматривая внимательно и с тревогой.
– Ты как? Он тебе причинил вред?
Инна покачала головой и ответила:
– Не успел. Разве что морально.
Тур выдохнул с таким облегчением, что Инне самой полегчало. Он сел рядом на пол и проговорил:
– Фух. Как я вовремя.
– Не то слово.
Повисло молчание. Тур трогал ушибленные магией места, Инна сидела, прислонившись спиной к стене и пыталась осознать произошедшее.
Как же, оказывается, хрупко самолюбие некоторых мужчин, если простой отказ может толкнуть их на такое. Хотя нет, мужчинами подобных особей звать нельзя, как и людьми. Они даже не звери, они подлые твари, у которых нет ни намека на совесть.
Она сама хороша – надо было сразу слать его далеким лесом, а не позволять целовать себя и все такое. Но это было очень сложно. Наверное, все же какую-то магию он на нее наслал. Или же она просто пытается найти себе оправдание.
Хотя… Почему она винит себя? Ничто не может быть оправданием принуждению. Это полностью ответственность Вегарта.
– Почему ты мне помог? – спросила Инна спустя минут пять.
Тур отозвался:
– Я же сказал, что к твоим услугам.
– Да, но почему?
Снежник вытер кровь с губы, которую сейчас видно, потому что над ней выдран клок шерсти, и проговорил:
– У меня друг есть, двести пятнадцать лет знакомы. Тоже снежник. У него жена эльфийка. У них четверо маленьких близнецов, такие потешные все. Видела когда-нибудь волосатых эльфят? Чудо, а не детки. Маленькие, пушистые и юркие. А эти уши – умиление сплошное. Эльфийка из простых, не знатная. Поступила на службу к тамошнему герцогу-дракону. Западный какой-то, не помню. Приехала она вот так со своим герцогом во Дворец Драконьих Советов, а ночью к ней прям в общей комнате в постель влез змеелюд и… Ну сама поняла. Рот ей заткнул, хвостом обвил и давай делать свое дело. И никто не услышал. Она потом неделю ходила, как в воду опущенная, боялась мужу рассказать. А он видит – жена, как полумертвая. Посадил и давай, говорит, выкладывай. Ну она и рассказала все. Он в бешенстве прямо в покои к герцогу-дракону ворвался. Она ж под его опекой находилась, пока во Дворце Советов была. Стало быть, его ответственность. Герцогу, надо отдать должное – он тут же связался с хозяином того змеелюда. Ну и наказали негодяя. Жену друга моего отправили на Мраморные острова поправить нервы. Хорошая девка, добрая. Я ее восемьдесят лет знаю, сам бы удавил того змеелюда. В общем с тех пор решил, если увижу такое бесчинство – все сделаю, чтобы остановить.
Часть 14
После случившегося у Инны была лишь одна мысль – как ей теперь находиться в этом Дворце Советов. Вряд ли Вегарт оставит все просто так. Теперь его не только оскорбили, как он считает, но еще и открыто объявили войну.
Тур настаивал на том, чтобы о происшествии сообщили герцогу. Инна этой идеи не разделяла.
– Ну и что я ему скажу? Как это будет вообще выглядеть?
На самом деле ей было дико стыдно и неловко. Ну правда, как она расскажет герцогу-дракону о том, что с его мажордомом у нее не просто конфронтация, но еще и общие пикантные моменты. Учитывая, что сам дракон оказал ей слишком уж пристальное внимание, все это как-то ну очень вульгарно.
Хотя если подумать, пострадавшая сторона – это Инна и ей требуется защита, а моральные аспекты между ней и драконом должны быть отодвинуты на второй план. И все же она стеснялась.
– Не пойму я, – негодовал снежник, – чего ты в позу встала? Разве твой герцог-дракон не дракон чести? Разве он не брал ответственность за твое благополучие и благополучие всех слуг, которых принял к себе на службу?
Инна о законах и кодексах драконов не имела ни малейшего представления, но, судя по всему, местные жители их знали неплохо.
– Ну, – протянула она, – наверное брал.
Тур всплеснул мохнатыми лапищами.
– А я тебе о чем толкую? Брал. А коли брал, стало быть, о таких происшествиях узнавать ему полагается в самую первую очередь.
Как объяснить снежнику, что и с Вегартом, и с самим Эйнаром Фьёрдом у Инны случились очень неоднозначные моменты, и при этом не выглядеть девицей с низкой социальной ответственностью, она не представляла. Но в результате все-таки согласилась с ним – герцог-дракон должен знать об опасностях, которые кроются в его слугах.
К покоям герцога ее проводил Тур