На лбу у нее красовалась пестрая шелковая повязка, прикрывающая родимое пятно. Но с ее жуткими глазами все еще ничего нельзя было сделать, хотя Голди нанесла цветные тени, отвлекая внимание от них. Наряд на ней тоже был ярким и вычурным: странным образом, это уменьшало дисгармонию ее нового облика. Голди выглядела дико и эпатажно, делая черную и белую радужки частью общего образа, а не отдельными уродливыми пятнами.
Она определенно не собиралась смиряться с участью уродины.
Беата одобрительно улыбнулась ей и получила хулиганскую усмешку в ответ.
— Спасибо, что заглянула, солнышко. Тебя я хотела отблагодарить попозже, когда придумаю что-нибудь оригинальное. Но в этом доме тебя всегда рады видеть, хоть днем, хоть ночью. Сегодня же я желаю сказать спасибо твоему мужу. Джеральд, прости, что напала на тебя. И прими мою искреннюю благодарность за то, что не бросил меня умирать в лесу. Я ценю это.
— Я спас бы любого умирающего на моих глазах. В этом не было ничего личного, — колюче ответил тот.
— Какой ты злой. А я ведь пытаюсь помириться, — фыркнула Голди, — слушай, давай зароем топор войны? Я против тебя ничего не имею.
— Зато я имею. Ты — двуличная, лживая и подлая ведьма. При тебе топор в руках нужно держать очень крепко.
Беата тихо вздохнула. Она была благодарна Джеральду за спасение Голди, но, похоже, это ничего не изменило в его отношении к ней.
Адалинда негромко фыркнула. Валери закатила глаза.
— Джеральд, ну чего ты такой вредный? Нас с Адой ты тоже не любил, но прекратил же! Чего ты к Голди прицепился?
Джеральд усмехнулся. Беата предупредительно сжала его руку. Он погладил ее пальцы.
— Можешь считать меня просто угрюмым грубияном.
— Но дело-то не в этом, — возразила Валери, — ты бываешь говнюком, но у тебя всегда для этого есть причина. И ты бросаешь в Голди странные обвинения. Я пыталась вселиться в Беату, и ты меня за это ненавидел. Логично? Логично. Ада вроде парня у нее увела и подставить пыталась. Тоже есть на что сердиться. Но Голди никогда не обманывала Беату, и у них не было конфликтов. Однако ее ты ненавидишь сильнее чем нас. Почему?
Джеральд промолчал. Голди смотрела в одну точку. Беата нахмурилась.
— Может, хватит? Давайте поедим и обсудим что-нибудь другое. Джеральд, тебе что-нибудь положить?
— Я не голоден.
Голди встряхнулась и серьезно заметила:
— Ты сейчас портишь жизнь Беаты из-за каких-то глупостей. Любой наш конфликт будет ранить ее. Подумай еще раз, оно тебе надо? Мне точно нет.
Джеральд вскинулся.
— Глупостей? Для меня мораль — не глупости. Но раз ты настаиваешь, я готов пойти тебе навстречу. Хочешь нормального к себе отношения? Тогда покажи всем присутствующим, какая ты на самом деле. Здесь и сейчас расскажи, кто вызвал демона и какую ты с ним заключила сделку. Тогда я буду тебя уважать хотя бы за честность.
Беата резко встала.
— Джеральд, идем домой. Живо!
— Да с удовольствием. Мне здесь делать нечего.
Адалинда озадаченно посмотрела на него.
— Откуда Голди знать, кто вызвал демона? И какое тебе до этого дело? Это ведь случилось очень давно.
Валери же насторожилась, словно гончая, напавшая на след дичи.
— Беата пыталась узнать, кто из нас вызвал демона, — медленно произнесла она, — она считала, что это была я. Но это не так. Я думала, что это твоих рук дело, Ада.
— Что? Нет, конечно!
— Значит, методом исключения, демона вызвала Голди, — Валери повернулась к ней, — это так?
— Да, — та прикрыла глаза, — я хотела поразить вас, но что-то сделала не так, и он вырвался на волю.
Адалинда пренебрежительно отмахнулась.
— И что с того? Ну, напугал он нас, но никому же не повредил. Джеральд, ты думаешь, мы настолько мстительны, что не простим Голди пяти минут страха?
— Подожди, здесь что-то не так, — резко возразила Валери, — это не только Джеральда волновало, но и Беату. Причем настолько сильно, что она решилась призвать мой дух и расспросить. А потом отправила Джеральда убить демона зачарованным ножом. Значит, ей это было важно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И Калунна отдала ее ему в жены за это, — Адалинда встрепенулась, — ты права, это не пустяк. Но Джеральд требует, чтобы обо всем рассказала Голди, а не Беата. Девочки, что вы от нас скрываете?
Голди молчала.
Беата бросила на Джеральда гневный взгляд.
— Доволен? Все мои секреты выболтал?
— Они не только твои, — Джеральд угрюмо нахмурился, — они касаются всех, кто здесь присутствует. Нельзя замалчивать чужие преступления и делать вид, что ничего не случилось. Но, главное, нельзя покрывать преступницу до бесконечности. Даже если она — твоя подруга.
Беата зарычала.
— Я тебя в жабу превращу, чертов мстительный придурок! Ведь просила же тебя молчать, а ты…
— Солнце, не надо, — Голди криво усмехнулась и взяла ее за руку, — он прав. Лгать до бесконечности не выйдет. И я устала от этого. Хорошо, Джеральд, будь по-твоему. Я все расскажу. Сядьте.
Беата и Джеральд молча сели на свои места. Голди повернулась к Валери.
— Вэл, прежде чем я начну, позволь напомнить, что я подарила тебе семь заклинаний. Я сделала это для каждой из вас, чтобы подчеркнуть, что вы — мои дорогие подруги. Я не собиралась ни от кого защищаться. Но сейчас прошу вспомнить, что это означает по кодексу ведьм.
— Что мы не можем тебя убить и должны попытаться решить конфликт мирно, — недоуменно ответила Валери, — Голди, ты чего? Где бы ты ни накосячила, мы же подруги! С чего нам тебя убивать?
— С того, что нас всех убил хисширский демон. Наши смерти не были случайными. Он не собирался нас щадить, просто отложил казнь на десять лет. И сообщил об этом одной только Беате, чтобы помучить ее. И все это случилось потому, что я вызвала его и не уследила за пентаграммой. Если бы не я, мы бы сейчас жили свободно и счастливо.
Адалинда ахнула.
— И я была бы с Питером и детьми?
— Да.
Адалинда застонала и обхватила себя руками. Скорчилась.
— Ты… да что б тебя, Голди!
— Эй, она не виновата! — вмешалась Валери. — Кто мог знать, что такое произойдет? Это — несчастный случай!
— Прости, Ада, — тихо сказала Голди, — я сломала твое семейное счастье и погубила тебя.
— Это сделал демон, а не ты, — спокойно возразила Беата, — ты и сама пострадала от него, сгинув во цвете лет.
— А почему ты не умерла? — Адалинда вскинулась. — Почему погибли только мы?
— Я должна была умереть в сорок один год. Мое убийство демон растянул на тридцать лет.
— Ты дольше нас прожила. Несправедливо, — буркнула та, выпрямившись, — но жизнь и не бывает справедливой, да? Ладно, Голди, Беата права. Это вина демона, а не твоя. А он сдох и больше ему ничего не сделаешь.
— Это лишь часть моей вины, — та сглотнула, — есть еще кое-что. Отвратительное и жестокое. Я винила себя в этом много лет и пыталась скрыть ото всех, но оно все равно выплыло наружу. Вэл, прости меня. Я всегда дорожила нашей дружбой и готова была сделать для тебя все. Но это не искупило бы того вреда, что я тебе нанесла.
— О чем ты говоришь?
— Это я украла твой дар. Из-за меня ты превратилась в пустышку, неспособную призвать фамильяра.
Валери оцепенела.
— Ты что несешь? Это не могла быть ты! Зачем тебе это делать?
— Я попросила демона дать мне колдовской дар, потому что сама его не имела, — Голди смотрела ей в глаза, — а он ответил, что для этого нужно забрать его у одной из вас троих. Иначе не выйдет. Я могла отказаться, но мне не хватило совести. Быть пустышкой при подругах-ведьмах — жалкая доля. И я выбрала тебя. Ты была самой яркой и талантливой, и я хотела стать такой же.
Валери вскочила на ноги.
— Ты… но ты же все время пыталась помочь! Ты давала мне Гекату и амулеты, наполненные магией!
Голди грустно улыбнулась.
— Геката была призвана за счет твоего дара. Вот и льнула к тебе, явно чувствуя настоящую хозяйку. Даже мой собственный фамильяр был украден у тебя. Как и вся моя судьба. Так что я и вправду двуличная и подлая. Хоть и пыталась быть хорошей подругой.