С моим мужем они были отдалённо похожи крепким телосложением, густыми каштановыми волосами и карими глазами.
— Это Эйнард, — второй отец твоего супруга. Далее Таол и Дивар, — представил Ортан остальных членов своего круга. — А это — наша дорогая ваира Илинора.
Мы обменялись с мачехой Трэя парой змеиных улыбок. Про себя я отметила, что в глазах матери Талинора светился явный ничем не прикрытый гнев.
— Вы настоящее чудо для Трэя и для всех нас. Признаюсь честно, никто не рассчитывал, что у вас всё получится, к тому же таким образом, — с изрядной долей язвительности сказала Илинора.
— Приятно слышать, что вы так верили в своего старшего сына, — не менее ядовито отозвалась я, выделяя слова «старшего сына».
— Скажите, а людей принято сразу после знакомства проверять совместимость в постели? — решила не уступать мачеха Трэя.
— Как видите, нет, иначе я бы начала с вашего младшего сына, — с той же неестественной улыбкой ответила я.
Женщина покраснела от гнева, больше не притворяясь радушной.
— Достаточно, девочки. Мы все рады, что Трэю так сказочно повезло, — с нажимом сказал Ортан, жестом приглашая нас к выходу, где уже ожидали два комфортабельных аэролёта.
Глава 22
Виорика ри-Анор
К счастью, каждый семейный круг занял отдельный аэролёт и мы направились к зданию Совета. Пока машина плавно скользила над садами и зданиями, у меня было немного времени всё обдумать.
Мой план по избавлению от Талинора был неидеальным, но это единственное, что я могла сделать. Мужчины тоже нервничали, но выражали это по-разному: Апир и Трэй о чём-то тихо шептались между собой, близнецы делали вид, что задремали, но меня тревожил Намир. Мой гладиатор ещё с утра был напряжён и раздосадован. Я тихо пересела к нему на руки, хоть это и нарушало инструкции полёта.
— Мир, что не так? Скажи честно: ты всё же ревнуешь к Трэю? — спросила я.
— Причём здесь он? — удивился здоровяк. — Я вообще не ревную, просто нервничаю.
— В чём причина? Конечно, ситуация немного напряжённая, но так было всё время, пока мы вместе, а нервничаешь ты сейчас? — решила докопаться до истины я.
— Мы едем в Совет. Один из моих отцов работает там секретарём. Зная, что вопрос коснётся нашего круга, наверняка соберётся большая часть семьи. Они меня не любят, — тихо сказал Мир, опуская глаза.
Видя боль этого сильного мужчины, я впервые почувствовала некоторое облегчение от того, что у меня нет семьи, кроме моих мужей и тех, кого я сама себе выбрала друзьями.
— У тебя есть мы. Не стоит переживать о тех, кто от тебя отказался, — я попыталась утешить Намира, обнимая его за мускулистую шею.
— Дело не в этом. Они будут говорить обо мне гадости и смеяться. Ты откажешься от такого жалкого мужчины, как я, — хмуро сказал Мир, до боли сжимая меня в объятиях.
— Я никогда так с тобой не поступлю, независимо от того, что скажут твои злобные родственнички. А разве возможно от кого-то отказаться? Алир говорил, что наш союз навсегда? — просто ради любопытства уточнила я, но в аэролёте стало так тихо, что было слышно мерное гудение турбин.
— Отказаться нельзя. Но некоторые женщины отправляют неугодных мужей служить в опасные пограничные районы на годы в надежде на то, что они погибнут. Я же говорил, что всех ненужных тебе можно только убить, — пояснил Алир.
— Я ни с кем из вас так не поступлю, независимо от того, что говорят или думают о нас окружающие. Просто хочу, чтобы вы знали, — поспешила я заверить мужчин.
Мужчины одарили меня благодарными взглядами и робкими улыбками. Намир уткнулся носом мне в макушку и тоже немного расслабился.
Тем временем мы прибыли на место и дверь аэролёта с тихим шипением отворилась.
— Ты готова? — спросил Трэй, подавая руку.
Покидать тёплые объятия Мира, тем более ради Совета, не хотелось. Я подарила поцелуй здоровяку и вышла под руку с Трэем в окружении остальных мужей.
Здание ничем не отличалось от сотен прочих, что я видела из окна аэролёта, кроме просторного холла, наполненного десятками, если не сотнями любопытных раалийцев.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Несмотря на то, что мужья меня буквально окружили, некоторые зеваки пытались буквально протиснуться мимо парней, стараясь рассмотреть или коснуться меня.
— Что им нужно? — тихо спросила я, надеясь, что Трэй меня услышит.
— Слухи о том, сколько ты принесла радости императорскому кругу и клану ри-Анор, распространились за пределы Совета. Многое из того, что с нами произошло, считалось невозможным: и мой нум, и единение без напитка страсти, и то, что ты отбила атаку Талинора. Тебя успели окрестить приносящей радость, или удачу. Мы суеверны. Считается, что, если прикоснуться к носителю счастья, то и тебе будет сопутствовать удача.
— Бред какой-то. Вроде бы высокоразвитое общество и такие глупости, — возмутилась я.
— У нас принято чтить традиции. Это одна из них, — убеждённо сказал Трэй как раз к тому времени, как мы подошли к открытому залу.
За высокой трибуной пока не было судей, или членов Совета, как их там называют, но ограждённые полукругом зрительские места были заполнены так, что негде было даже стоять.
— Трэй, а если бы нам было нужно пить этот напиток и заняться сексом, то мы бы делали это при всей этой толпе? — радуясь, что в любом случае не придётся этого делать, спросила я.
— Да, — спокойно ответил принц, буквально убивая меня ответом.
Вслух я ничего говорить не стала, но была крайне возмущена подобного рода традициями.
Внезапно в зале стало тихо, а на трибуну зашли десять замаскированных раалийцев, раздражая мерцанием нумов. Один из них, тот, что занял центральное место, начал речь невыразительным механическим голосом.
— Сегодня Совет был созван для ритуала познания или единения человеческой ваиры клана ри-Анор Вио-Ррики и Трэя из клана ри-Атон. В результате удивительного стечения обстоятельств, пара соединилась самопроизвольно по решению нума и нима носителей. Кроме того, согласно медицинскому свидетельству десятилетней давности, Совету достоверно известно, что симбионт старшего принца был серьёзно повреждён. Для проверки факта вступления в клан и подтверждения дееспособности Трэя ри-Атон была приглашена комиссия, состоящая из специалистов медицинской службы, специализирующейся на изучении симбионтов, и специалисты-генетики. Поскольку союзов между раалийцами и представителями других рас не заключалось, чтобы утвердить наследственные права старшего принца, необходимо проверить вновь созданный клан на возможность появления потомства.
Ко мне и Трэю приблизились три раалийца с какими-то небольшими приборами. Один сканером изучил нум Трэя, второй взял у меня образцы слюны, волос и немного крови. Просканировав мой ним, он загрузил капсулы с анализами в небольшой сферический прибор и, видимо, запустил анализатор.
Признаюсь честно, я волновалась: конечно, у меня ещё не было ни возможности, ни особенного желания задумываться о детях, но я очень хотела бы милого малыша с прекрасными глазами Намира, или любого другого из моих мужей.
Прибор довольно быстро завершил анализ, и специалист отнёс расшифровку результатов прямо в руки главе Совета. Около получаса мерцающие раалийцы что-то бурно обсуждали со специалистами, а потом один из них отделился от остальных и снова взял речь:
— Вынужден признать, что удивлён и крайне озадачен сведениями, предоставленными в ходе экспресс-анализа, и рассчитываю на то, что глава вновь созданного клана ри-Анор позволит провести более масштабные исследования юной ваиры и всех членов клана, — сказал механический голос мерцающего раалийца, заставляя меня похолодеть от страха. — Однако, согласно полученным данным, генный признак Вио-Ррики ри-Анор не только полностью прижился в ткани нума принца, восстановил разрушенную структуру симбионта, но и вернул ему все первоначальные характеристики, усилив их на пятнадцать процентов относительно установленной нормы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})