Читать интересную книгу Чужие пространства - Евгений Гуляковский

Все дело было в том, что Кленов не видел причины для спешки. Само по себе отключение защиты на такое короткое время хотя и считалось серьезным нарушением инструкции безопасности объекта, вряд ли представляло какую-то реальную опасность, поскольку ни один автомат слежения и контроля не зарегистрировал активизации объекта — беспокоиться, собственно, было не о чем. Питание у этих автоматов независимое, и они во время аварии не отключались, это он проверил сразу. Первый признак еще не оформившейся подсознательной тревоги Кленов ощутил лишь во время беседы с Бабеновым.

— Расскажите подробно, что здесь произошло, — попросил он как можно мягче, поскольку оператор, молодой парень, держался скованно в присутствии инспектора службы безопасности и даже чувствовал себя виноватым в происшествии, хотя его вины тут не было никакой.

— В шесть пятнадцать отключилась защита и поступил сигнал тревоги.

— Что, защита отключилась раньше сигнала?

— Мне кажется, да, впрочем, не знаю. Это должно быть зафиксировано в записях.

— До записей мы еще дойдем. Сейчас мне важны ваши непосредственные наблюдения. — Кленов не спешил со вскрытием контрольного ящика. Он ценил личное наблюдение очевидцев происшествия и знал, что они могут быть искажены авторитетом автоматов. Он к тому же знал, как часто ошибаются эти «непогрешимые» автоматы!

— Не могу же я все два часа дежурства не отрываясь смотреть на приборы!

— Никто от вас этого и не требует.

— Тогда вы понимаете, что по-настоящему мое внимание включилось лишь после сигнала тревоги. И все же мне кажется, что еще до сигнала тревоги произошло что-то необычное. Только я не сумел понять, что именно. Мне показалось, раньше щелкнуло реле главного выключателя, потом в операторской мигнул свет и включился сигнал тревоги…

— Забудьте пока о сигнале. Каким образом мог мигнуть свет в операторской, если освещение здесь вместе с приборами контроля питается от автономного генератора?

— Не знаю. Я спрашивал у Сиренко, это наш энергетик, он сказал, такого случая еще не бывало.

— И все же вы утверждаете…

— Я ничего не утверждаю. Вы попросили меня подробно рассказать о моих личных наблюдениях. Все произошло слишком быстро. Я мог ошибиться.

Теперь оставалось только вскрыть контейнер дубль-журнала, содержащий один-единственный кристалл с записями контрольных видеокамер и приборов.

Кленов вызвал всех техников, программистов и аппаратчиков. В небольшом помещении аппаратной восемь человек из четырех смен едва разместились. Материал приходилось просматривать на резервных мониторах, чтобы не перегружать основную аппаратуру.

Кленов включил запись с момента, когда до аварии оставалось десять секунд. На экране появилось задумчивое лицо дежурного. Равномерно жужжали приборы.

Внизу, под экраном, полосу в десять сантиметров занимали колонки цифр и линии графиков, обобщающие показания приборов. Справа, в углу, мелькали сменяющие друг друга цифры хронометра. За полсекунды до аварии экран монитора мигнул, изображение покрылось рябью помех и почти сразу исчезло. Внизу экрана вспыхнула надпись: «Запись отсутствует».

Красные цифры левого хронометра отсчитывали две секунды, и лишь после этого восстановилось нормальное изображение. Почти сразу же компьютер, ведущий параллельный анализ записи, высветил новую надпись на экране: «Зафиксирован перерыв в подаче энергии на все приборы».

— Этого не может быть! — Энергетик Сиренко подался вперед, словно не верил собственным глазам. — Там были камеры с атомными аккумуляторами, не могли же они все сразу…

— Значит, могли, — жестоко проговорил Кленов. — Давайте продолжать без эмоций. Нам нужно быстро и точно разобраться в ситуации. Могут техники установить причину в перерыве подачи энергии на те узлы, которые питались от аварийного кабеля?

— Это уже сделано. Импульс тока от основного кабеля в момент перерыва энергии пробил фильтры и, пройдя в аппаратуру управления, заблокировал реле включения аварийной подпитки.

— И откуда же взялся столь мощный импульс?

— Грозовой разряд, всплеск ампер-потока в момент отключения аварийных устройств, такое иногда бывает…

— Ну, а если бывает, почему ваши фильтры не были рассчитаны на такой случай?

— Всего не предусмотришь. Кроме высокой энергии, этот разряд обладал еще и необычной формой импульса, слишком крутой фронт…

— Хорошо. Что произошло с автономными аккумуляторами?

— С ними ничего не произошло. Они нормально работают. Нам неизвестен способ, которым можно было бы обесточить эти устройства, не повредив их структуры. Это невозможно в физическом смысле. Реакцию атомного распада нельзя временно приостановить.

— Зато можно перерезать провод. Разомкнуть цепь, ведущую от батареи к потребителю.

— На автономных аккумуляторах работало шестнадцать различных устройств, и все они бездействовали ровно две секунды. За это время разомкнуть цепи и соединить их вновь не сумел бы самый гениальный техник. К тому же не обнаружено никаких следов разрыва.

— Есть еще какие-нибудь замечания, соображения?

Все удрученно молчали, словно груз неведомой и неразрешимой проблемы опустился на их плечи. Но они сделали все, что могли. Остальное — это его дело. Его работа.

— Всем спасибо. Мне нужно подумать. Я хотел бы остаться один.

Через два часа, потребовав приема по коду чрезвычайной важности, Кленов уже сидел в кабинете начальника УВИВБа.

— Я располагаю доказательствами того, что в зоне Мексиканского объекта произошло внедрение на нашу территорию неизвестного объекта массой в сто двадцать килограммов.

— Вот как, вы уже и массу подсчитали…

Суховатый, желчный начальник Управления Стахнов, покинувший по требованию спецвызова какое-то важное заседание, не сумел скрыть своего раздражения. А от этого молодого «теоретика», как про себя он уже давно окрестил Кленова, неприятностей и проблем пока было значительно больше, чем пользы.

— Скажите лучше, как обстоят дела с Гравовым?

— Я собирался вылететь на Гридос лично, но после объявления всеобщей тревоги был обязан…

— Это я знаю. Продолжайте.

— Как только мы установили, что дубль-журнал не содержит интересующую нас информацию, я применил нестандартную методику обследования. Это тема моей диссертации. Технически все достаточно сложно. Я не знаю, нужно ли объяснять.

— Я постараюсь понять. Попробуйте.

— После выключения любого электронного устройства, в особенности содержащего элементы, чувствительные к свету, на нем какое-то время сохраняются в разных частях схемы электрические потенциалы. Статическое электричество экранов, напряжение на конденсаторах, остаточные индуктивные токи в катушках. В некоторых местах эти напряжения сохраняются достаточно долго. Если их снять, составить карты напряжений, проанализировать все это по специальной программе на компьютере…

— То мы получим возможность заглянуть в ту временную область, в которой приборы, как таковые, не работали. Я правильно вас понял?

— Да. В этом конкретном случае это так и есть, хотя в принципе возможности этого метода для различных экспертиз и диагностик значительно шире…

— Жаль, что вы до сих пор не доложили о вашей работе.

— Я докладывал.

— И что же?

— Мне ответили, что теоретически это может быть интересно.

— Почему не подали официальный рапорт?

— Я решил дождаться конкретного случая, чтобы доказать возможность практического применения своих разработок. Такой случай представился на Мексиканском объекте.

Чем сильнее закипал Кленов, тем медленней, спокойней и размеренней он говорил.

Стахнов усмехнулся.

— Я не в силах проконтролировать все работы Управления лично, но в вашей разберусь обязательно. Продолжайте.

Кленов все еще не остыл и говорил по-прежнему сухо, бесцветным голосом:

— На первый взгляд, применение этого метода в случае с Мексиканским объектом не представлялось возможным, поскольку там все остаточные напряжения на приборах были стерты их последующим включением. На наше счастье, в одном из мониторов в момент перерыва подачи энергии выбило предохранитель. Монитор не ремонтировали и не включали. Даже не попытались установить причину отказа, попросту заменили новым. Так что найти этот бесценный монитор мне удалось далеко не сразу.

Зато потом, несмотря на большой промежуток времени с момента отключения, нам удалось составить карту остаточных напряжений этого прибора, хотя, конечно, далеко не полную.

Стахнов подался вперед. С этого момента все, что говорил Кленов, становилось чрезвычайно важным, поскольку из области предположений и догадок, на которые, по мнению специалистов, только и можно было рассчитывать в анализе происшествия на Мексиканском объекте, они совершенно неожиданно перешли в область документально подтвержденных фактов.