– Пусть будет так, посмотрим. Но каковыми будут наши действия, если мы столкнемся с разведчиками шошонов, сэр?
– А вы бы что сделали?
– Дал бы им уйти.
– Вы серьезно?
– Да. Они не смогут навредить нам. Мы сделаем свое дело прежде, чем они вернутся.
– Мы не можем этого утверждать. Если мы позволим им пройти, они найдут оставленный лагерь и потушенный костер.
– И что из этого?
– Они поймут, что мы отправились на помощь пленным.
– Вы в самом деле считаете, что они так подумают? Может они просто решат, что мы продолжили нашу поездку?
– Ни в коем случае. Люди, к которым не вернулись товарищи, не поедут дальше без них, это яснее ясного.
– Значит, нужно этих разведчиков обезвредить?
– Как минимум.
– Убить?
– Нет. Человеческая кровь, знаете ли, чрезвычайно драгоценная жидкость. Виннету и Разящая Рука всегда помнят об этом и никогда не пролили зря ни капли чужой крови. Я друг индейцев и знаю, кто прав – они или те, кто снова и снова вынуждает их защищаться и хвататься за нож. Красный человек ведет отчаянную борьбу, и он, по-видимому, проиграет в ней. Я готов пощадить индейца, даже если он считает меня врагом, ибо знаю, что его вынудили быть моим противником. Потому мне и сегодня не взбредет в голову совершить убийство.
– Как же вы хотите вывести шошонов из игры, не убивая их? Если мы столкнемся с ними лоб в лоб, схватка неизбежна! Они станут защищаться ружьями, томагавками, ножами…
– Ба! Я не имею ни малейшего желания встречаться с врагами. Но ради ответа на ваш вопрос хотел бы, чтобы они решили все же послать разведчиков. У вас бы тогда появилась возможность увидеть, как захватывают таких людей.
– А если их будет слишком много?
– Этого можно не опасаться. Если их будет много, они станут препятствием сами для себя. Больше, чем двух, не пошлют и… Стойте, кажется, Виннету возвращается!
В следующий миг Виннету уже стоял перед ними.
– Следопыты, – коротко сказал он.
– Сколько? – поинтересовался Разящая Рука.
– Двое.
– Хорошо! Виннету, Дэви и я останемся здесь. Остальные быстро поскачут в пески, возьмут с собой наших лошадей и будут ждать от нас сигнала.
Он спрыгнул на землю, Дэви тоже. Виннету уже передал Вокаде поводья своего коня. Через несколько секунд остальных и след простыл.
– Что будем делать? – спросил Дэви.
– Вам ничего не придется делать, только смотреть, – ответил Разящая Рука. – Спрячьтесь здесь за деревом, чтобы вас не увидели. Слышите, они идут?
Разящая Рука и апач передали ружья и лошадей своему спутнику.
– Ши дарте, ние овье![28] – произнес апач, сделав жест рукой вправо и влево, а затем скрылся из вида.
Длинный Дэви слился с деревом, а в двух шагах от него Разящая Рука улегся на землю. Оба шошона приближались довольно быстро. Они переговаривались. Их диалект не позволял сомневаться в том, что они действительно были шошонами. Вот они уже совсем рядом, вот проехали мимо места, где притаились белый и индеец.
Длинный Дэви увидел, как Разящая Рука поднялся с земли и бесшумно разбежался.
– Сарич – «собаки»! – закричал один из разведчиков, и больше не раздалось ни слова.
Дэви выскочил из укрытия раньше. Он заметил двух человек на одной лошади или, скорее, четырех человек на двух лошадях – двоих нападавших и две жертвы. Животные понесли, рванувшись вперед, потом назад и в стороны, но напрасно. И всадники, и лошади оказались в полной власти двух внезапно набросившихся на них людей. Шошоны с самого начала не имели возможности защищаться. После короткой борьбы все стихло и лошади покорно стали.
Разящая Рука спрыгнул, держа бесчувственного разведчика под руки.
– Сарки (готов)? – повернув голову вправо, спросил он.
– Сарки! – ответил ему Виннету.
– Эй, идите сюда!
На этот крик пришли верхом Вокаде, Мартин и Боб.
– Мы их взяли. Привяжем их лассо к их лошадям и возьмем с собой. Теперь у нас есть два заложника, которые будут нам полезны.
Шошоны, которым крепко сдавили горло, вскоре снова пришли в себя. Естественно, их разоружили, после чего ошарашенных пленников привязали к лошадям – ноги под брюхом животных, а заломленные назад руки также стянули крепким лассо. Разящая Рука предупредил шошонов, что при малейшей попытке к сопротивлению они будут убиты. И маленький отряд тронулся в путь. Хотя разведчики были обезврежены, Виннету продолжал скакать впереди. Предосторожность апача была небезосновательной.
Через некоторое время они достигли бывшего русла реки, которое уходило от них влево, в горы. Всадники свернули и двинулись по нему. Ехали молча, ведь кто-нибудь из разведчиков наверняка неплохо знал английский.
Через полчаса они снова встретились с едущим впереди Виннету, который вдруг придержал своего коня.
– Мои братья должны спешиться, – произнес он. – Шошоны остановились там, за холмом, мы поднимемся через лес.
Проделать это было вовсе не легко, особенно из-за пленных. Под деревьями царил непроницаемый мрак. Люди шли на ощупь, выставив вперед одну руку, а другой вели лошадей в поводу. Виннету и Разящая Рука выполняли самую тяжелую работу – они были первопроходцами, ведущими еще и лошадей пленников. Лишний раз можно было убедиться, как умны их жеребцы: животные, словно верные псы, трусили сами по себе позади хозяев, и, несмотря на тяжелейший путь, не издавали никаких звуков, хотя другие лошади довольно громко сопели и фыркали.
Наконец тяжелый участок был преодолен. Апач остановился.
– Мои братья пришли к цели, – снова заговорил он. – Привяжите своих коней, а затем помогите привязать пленных к деревьям.
Это указание было исполнено. Оба шошона, как только их приставили к стволам, тотчас получили по кляпу, хотя и позволяющему дышать, но не дающему говорить, а уж тем более кричать. Затем апач подал знак своим спутникам, чтобы те следовали за ним.
Он отвел их всего на несколько шагов вперед. Вершина, на которую они только что поднялись с восточной стороны, здесь снова круто обрывалась. Там, внизу, покоилась котловина, о которой говорил Виннету и где пылал один-единственный большой костер. Сориентироваться на местности было невозможно. Люди видели лишь свет костра и больше ничего, все остальное поглотила непроглядная тьма.
– Так, значит, там и сидит мой Толстяк? – спросил Дэви. – Интересно, что он делает?
– Что может делать пленник у индейцев? Ничего, – ответил молодой Бауман.
– Ого! Вы плохо знаете Джемми, мой мальчик! Думаю, он уже придумал, как сможет немного прогуляться сегодня ночью без разрешения краснокожих!