веры предков и не верили в домовых, и ему подобных существ. Поэтому, никто не собирался кормить домового и ему приходилось крутиться самому. В общем, ему было тяжело, но он справлялся.
Теперь имея такого помощника, мне вообще всё пофиг. Но, для начала, мы заключили магический договор о помощи, мне болезному. Дальше проще, я получил полную информацию, о этом доме и прилегающих постройках. А, благодаря способностям, моего нового товарища, я смог рассмотреть весь дом в подробностях. В конце концов, я убедился, что Сталин всё ещё жив (хоть и находился в отключке) и я не опоздал.
План операции, я разработал сам, при этом, для установления нормальных отношений, постоянно интересовался мнением домового. А что? Пусть думает, что тоже поучаствовал. От меня не убудет, а ему приятно. Ведь этим ребятам очень важно знать, что они нужны и их помнят. Они же, по сути своей — помощники и блюстители обычаев, обрядов и уклада жизни. Правда, со своими тараканами в голове, но кто не без этого?
Домовой, как и все его сородичи, мог перемещаться внутри дома, как хотел и куда хотел. Поэтому в комнату, где лежал Иосиф Виссарионович, мы проникли совершенно спокойно. Далее, я попросил домового, оставить меня одного со Сталиным. Нечего ему, на непонятных помощников глазеть, он коммунист и пусть им остаётся. А, там, потом, чего-нибудь придумаю и всё объясню. Хотя, может быть и не понадобится ничего. Ладно, пора работать.
Ещё раз, хочу сказать спасибо Яге и Ками, которые меня научили правильно пользоваться лекарской магией. Сколько проблем, мне удалось избежать, даже не знаю. Но, я надеюсь, что всё было сделано правильно. Диагностика показала общий упадок сил и постепенное отключение мозговой активности. Не знаю, правда ли Сталина отравили, но если это был яд, то создал его настоящий гений. В организме нынешнего вождя пролетариата, яд не определился, но что-то медленно его убивало. Мне пришлось, сначала, «Малым исцелением» привести в порядок все основные органы. Затем, уже специальными и узконаправленными, лечить сосуды и мозг. Одновременно, со всем этим, я занимался чисткой организма. Одежду, теперь только выкинуть, столько всякой гадости вышло через поры в коже, и не только. Хотя, бытовую магию, я тоже знаю. Так, что постирать не смогу, а вот почистить легко. Ладно это потом, сейчас главное привести Сталина в порядок.
Когда, я убедился, что яд Виссарионычу больше не угрожает, то сразу стало легче. Самое главное я сделал, осталось, только привести в чувство лучшего друга физкультурников.
Предстояло выбрать заклинание, чтобы закончить курс терапии. После непонятного яда, не известно что творится в организме Сталина. Диагностика это хорошо, но остаются различные осложнения. Их ведь не вычислить сразу. Поэтому, «Малое лечение» применять не буду. Так же и по тем же причинам, не подойдёт «Среднее лечение». Остаётся, только «Большое» или «Высшее», но второе это одновременно и омоложение. А оно нам надо? Молодого Сталина, могут и пристрелить не узнавши. Нафига, я тогда его спасал? Так, что окончательный выбор будет за «Большим лечением» и пусть удача, будет на моей стороне.
Каст, не занял много времени. А, так, как визуальных эффектов, при использовании этого заклинания, не бывает, то я тупо сидел и ждал, чем всё это закончится. Наконец, веки красного диктатора дрогнули. Кисти рук, прежде расслабленные, сжались в кулаки, а из горла послышался хрип и сипение. Кажись, что-то получилось!
Глава 9
— Кх-х-м! — Сталин, приподнялся немного, облокотился на левую руку. Потом, с удивлением посмотрел на меня и спросил: — Ты кто парень?
— Даже не знаю, что и сказать. — сидя на кушетке, я постарался сделать невозмутимое лицо. Хотя внутри меня всё пело и ликовало. Я смог! — Давайте, об этом поговорим потом. А, пока, меня интересует ваше самочувствие.
— Бывало и хуже, — Сталин, после некоторых, неуверенных телодвижений, всё-таки смог встать, сначала на колени, а потом и в полный рост. — А, впрочем, удивительная лёгкость во всём теле и жажда. Вэдро, наверное, могу выпить.
— Ну, так, графин с водой на тумбочке — пейте на здоровье товарищ Сталин, — с улыбкой, во все тридцать два, я показал рукой направление. — правда, дня два её не меняли, но не думаю, что она могла испортиться. И ещё. Если можно. Говорите, потише, пожалуйста. Ваши убийцы находятся за дверью и если услышат, какое-либо шевеление в кабинете, боюсь ворвутся сюда. Чтобы доделать то, что они задумали.
Глаза Иосифа Виссарионовича сверкнули ярко-жёлтой вспышкой. Но, по моему, он внял моим просьбам. Потому что потихоньку подошёл к тумбочке и прямо из графина стал жадно пить воду. Даже пробкой не стукнул. А что? Старый конспиратор и экспроприатор. Норм всё. Скоро аппетит проснётся, тогда тут все забегают. Хотя, на первое время у меня есть куча всяких припасов от «настоящих людей». Сам смогу накормить. Нечего, раньше времени всем знать, что товарищ Иванов жив. Надо, сначала Виссарионыча в порядок привести, а уж потом и репрессии устраивать. Впрочем это не моё дело. У меня своих проблем куева куча, ещё и этим себя нагружать? Ну нафиг. Накормлю, напою и может, даже, амулет какой-нибудь подарю. А дальше, пускай сам разбирается.
— Может всё-таки прэдставитэсь молодой чэловек? — сейчас, на меня смотрел и одновременно спрашивал, тот кого боялись и уважали правители половины земного шара. — а то, как-то нэприлично получаэтся. Ви мэня знаетэ, а я вас нэт.
— Представиться можно. Это не трудно. — встав с кушетки, я принял торжественную позу (хотя, как это выглядело со стороны, даже, не могу представить — костюмчик от чукотских кутюрье, совсем не подходил, для такого случая), — Император Антарктиды, к вашим услугам.
— Гм-м?! Это как? — такое выражение лица, какое сейчас было у Сталина, я видел только один раз. У Камю, конечно, когда объявил, что она стала моей женой. — Не помню такого Императора. Там же людей нет, откуда взялась Империя?
— Не волнуйтесь товарищ Сталин. Император, я, только, в своей реальности. — здесь, мне стало как-то неуютно. Накатила, такая тоска, что пришлось присесть, на многострадальную кушетку. — это трудно объяснить, но, я чужой для этого времени. Так уж получилось, что я из будущего. И походу, что-то сейчас происходит, раз мне становится не по себе.
— Может врача позвать? — спросил, и сделал несколько шагов ко мне Сталин. — на вас, просто лица нет.
А, мне действительно было очень плохо. Пришлось, даже, прилечь на кушетку. Напрягая, какие-то внутренние резервы, я пытался скастовать на самого себя «малое лечение». Но, каст сбивался постоянно и мне не