- Ладно.
А может быть и хорошо, что Котик меня отшил. Зато теперь не придется собирать в школу троих наших детей…
Когда вынесла из ванной вымытого Димку, передо мной встал еще один вопрос… Верчу в руках чистый подгузник, не совсем понимая какой стороной его собственно надевают.
- Тиииим!
- Ну что еще? - слышен с кухни раздраженный голос, а через секунду рядом появляется и его хозяин.
- Как это надевать? - протягиваю братцу головоломку века.
- На задницу, - без раздумий выдает он, и я закатываю глаза.
- Спасибо, кэп, без тебя бы не догадалась.
- Не знаю, Эль, я кашу варю, отстань. Загугли в интернете.
И Тим исчезает за дверью… Слава интернету, где можно найти все, что угодно! Спустя пару минут наш ребенок чистый, сухой и довольный. Забрался ко мне на руки и играет прядью волос. Смотрю на него и улыбаюсь. Внутри медленно зарождается что-то такое теплое и волнительное. Возможно, я когда-нибудь и захочу родить своего такого малыша. Целую в макушку и спускаю с рук. Мне еще красотку отмывать. Уже в процессе чувствую, как с кухни идет возбуждающий аппетит запах молочной каши. А Тимка молодец, хорошо справляется. К счастью наш ужин проходит без происшествий, ну если не считать того, что мне снова пришлось отмывать детей…
Время девять часов вечера, а значит, пора укладывать малышей спать.
- Можем уложить их у меня, - предложил Тим, а я посплю на диване.
- Какой ты у меня рыцарь в сияющих доспехах, - улыбаюсь я. - Мама с папой подкинули сюрпрайз — вот и положим у них, а мы не обязаны страдать.
- Отличное решение, - хитро ухмыляется братишка, поднимая на руки сонную Надюшку. Я беру Диму и следую за ними. Укладываем детей в кровать, накрываем и уже радостные поворачиваемся к двери, как вдруг слышим плач Димы.
- Мама поет нам колыбельную на ночь, - тут же оповещает нас Надюшка.
Ну вот, час от часу не легче. Обреченно вздыхаю и цепляю за рукав Тима, предотвращая побег.
- Ну уж нет, Тима. Поверь, мне лучше не петь.
- Но я не знаю ни одной колыбельной! - пытается отмазаться тот. Только вот меня не проймешь.
- Давай!
Тим тяжко вздыхает и берет на руки Диму.
- В воздухе пахнет бедой целых две тысячи лет, жизнь так жестока на этой проклятой земле…*, - начинает он и мои брови ползут вверх.
- «Ария»? Серьезно? А что не Маврина сразу? У него же такие жизнеутверждающие песни, как раз для детей. «Дьявольский вальс — танец смерти...»** или как там?
- Отстань, язва! - отмахивается Тим. - Я же сказал, что не знаю колыбельных.
Отбираю ребенка и удобно устраиваю на своих руках. В памяти всплывает лишь старая колыбельная, которую в детстве пела мне бабушка. Я безумно смущаюсь, но начинаю петь.
- На улице дождик, с ведра поливает…
Тим неотрывно смотрит, как я укачиваю малыша, а я смущена до предела. Мой голос дрожит, и я чувствую себя ужасно глупо. Зарекалась ведь петь прилюдно после того, как Ксю стаскала нас в караоке, ох и краснела я там. Ну, примерно как сейчас… Но Тиму, кажется, нравится как я пою. Дима заснул, и я перекладываю его в кровать под бочок к сестренке, которая вырубилась еще на «колыбельной» Тима. На цыпочках крадемся к двери, чтобы ни дай бог не разбудить этих маленьких «монстриков». В гостиной устало плюхаемся на диван. Этот день был ужасно утомительным! По телеку показывают какую-то сказку. Тим притягивает меня к себе, и я удобно устраиваю голову на его плече. Еще рано ложиться спать. Посмотрим немного телек и разойдемся по комнатам.
-Тим, - протягиваю лениво, вопреки своим планам почти засыпая от тепла его тела.
- Что? - в тон мне отвечает он, неспешно поглаживая мои волосы. Как же я люблю, когда он так делает.
- Если я когда-нибудь решу завести детей — останови меня…
- Не обещаю. В последний раз, когда я зашел к тебе в спальню без стука, ты меня чуть не убила, - смеется он, и я улыбаюсь, медленно погружаясь в сон…
___________
* Ария - Беги за солнцем
** Сергей Маврин - Дьявольский вальс
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава 27
Просыпаюсь с огромным трудом, некоторое время пребывая в какой-то сладкой полудрёме. Мне так тепло, и ритм Тимкиного сердца действует на меня как самое лучшее снотворное. Кажется, я лежу на его груди, а он обнимает меня за талию, но я так хочу спать, что даже думать не собираюсь о том, насколько это неправильно. Сейчас мне так хорошо… Так какого дьявола я вообще проснулась? Этот вопрос отпадает, как только в гостиной загорается свет. Окончательно просыпаюсь, отчаянно зажмуривая глаза. Да, я действительно лежу на Тиме. Он недовольно стонет от того, что кто-то потревожил наш сон. А затем, снова пытаясь заснуть, переворачивается на бок, подминая меня под себя и, скользя рукой к моей пятой точке, с усердием сжимает ягодицу. Кажется, у него это входит в привычку… Я широко раскрываю глаза, мгновенно отойдя ото сна.
- Господи Иисусе! - восклицает мама, и мы как ошпаренные подскакиваем с тесного дивана. Однако Тим тут же плюхается обратно и кладет на колени подушку. - Я просила вас с детьми посидеть, а не новых делать!
- Лар, это не то, что ты думаешь, я все объясню! - лепечет братец свою по ходу стандартную на такие случаи фразу.
- Мама, - тут же спешу оправдаться я. - Просто дети нас вымотали. Мы присели на минутку отдохнуть и видимо вырубились.
- Ладно…, - неуверенно протягивает она. - Вам лучше разойтись по комнатам, пока отец не поднялся, а то мало ли… у него и так сердечко пошаливает.
- Сколько времени? - спрашиваю я, игнорируя мамину подколку.
- Три часа ночи. Таня заедет за детьми с утра, мы решили их не будить зря.
- Отлично, - выдыхаю я. - Эти малыши просто маленькие монстры. Хорошо, что вы вернулись. Тим, наши мучения окончены.
- Ваши мучения продолжатся до тех пор, пока не передадите детей Тане с рук на руки, - тут же обламывает нас эта жестокая женщина. - Так что ложитесь спать, вам с утра им еще завтрак варить…
- Ну, мам, - жалобно протягиваю я. - Давай сама, мы с Тимом больше не будем ругаться и драться.
- Это я уже поняла, - пронзительно глядя на нас обоих, произносит она, и я краснею.
- Ну, мам!
- Никаких «ну, мам». Идите спать. С утра детки все ваши. Прочувствуйте всю прелесть раннего родительства!
Сонно бурча под нос что-то о несправедливости жизни, направляюсь в спальню. После Тимкиной теплой груди кровать кажется мне ужасно неуютной и холодной. Верчусь с боку на бок и наконец засыпаю…
- Эль, Эль!
Отстаньте, не может быть, что уже утро, я ведь только глаза закрыла!
- Эль! Эль! - все не пропадает этот назойливый голосок. - Эль, мне нужно пи-пи!
Блин… застонав, стаскиваю с головы одеяло. На часах шесть утра, а передо мной, переминаясь с ноги на ногу, стоит мелкая.
- Потерпишь минутку? - с надеждой протягиваю я, снова накрывая голову одеялом.
- Да, - отвечает Надюшка. - А вот Дима нет, он кажется обкакался.
Господи, да что же за наказание! Я бы лучше еще одну неделю у Котика отмотала! Неохотно откидываю одеяло, и отвожу малышку в туалет. Захожу в спальню родителей. Димка еще спит, но судя по запаху, Надюшка оказалась права… Так, момент, а почему только я должна страдать? Тихонько проскальзываю в комнату Тима и наклоняюсь к его уху.
- Тим, Тимочка, - шепчу нежно, и он улыбается, еле разборчиво отвечая мне во сне.
- Да, любимая?
Воу! Даже интересно чего ему там такого снится! Никак будущая семейная жизнь? После того, что мы пережили, не удивлюсь. Шкодливо улыбаюсь. Тут же входя в роль, снова наклоняюсь к его уху.
- Дорогой, проснись, твой ребенок обосрался.
Еле сдерживая смех, наблюдаю, как улыбка сходит с его лица.
- Помоешь… детей… я пока все прибе...ру…, - лопочет он, и я уже не могу сдержаться. Заливаюсь звонким смехом, и Тим начинает просыпаться.
- Рота подъем! - кричу я, и он ошалело подскакивает с постели. - Димка обкакался, сегодня твоя очередь менять ему подгуз, а я пошла омлет делать.