Читать интересную книгу Последняя ночь «Титаника». (Хроника гибели) - Уолтер Лорд

Много конфликтов возникло из-за курения. В 1912 году табак еще не стал великой американской панацеей для снятия нервных напряжений, и женщин табачный дым просто шокировал. Мисс Элизабет Шют попросила двух сидящих рядом с ней в шлюпке Э3 мужчин прекратить курение, но они продолжали дымить.

Для миссис Дж. Стьюарт Уайт курение в шлюпке оставалось больным вопросом даже в ходе работы следственной комиссии. Когда сенатор Смит спросил, не хочет ли она сказать что-либо в отношении дисциплины членов команды «Титаника», она разразилась гневной тирадой:

— Когда наша шлюпка отошла от лайнера, эти несносные стюарды достали сигареты и закурили. И это в такой момент!

В шлюпке Э1, где сложилась более мирная и доверительная обстановка, курение не вызывало конфликтных ситуаций. Когда сэр Космо Дафф Гордон предложил кочегару Хендриксону дорогую сигару, ни одна из присутствовавших при этом женщин не была в состоянии протестовать. Мисс Франкателли работала по найму у жены сэра Космо, а леди Дафф Гордон слишком плохо себя чувствовала, чтобы обращать внимание на табачный дым. Она всю ночь провела, положив голову на весла и такелаж, поскольку ее сильно тошнило и рвало.

Но и в шлюпке Э1 случилась перебранка. Сэр Космо и мистер С.Е. Хенри Стенгель из Ньюарка, штат Нью-Джерси, не совсем поладили друг с другом. В переполненной шлюпке это осталось бы незамеченным, но в компании из 12 человек личные антипатии действуют довольно раздражающе. Если верить сэру Космо, мистер Стенгель непрестанно выкрикивал:

— Эй, на шлюпке!

Кроме того, впередсмотрящему Саймонсу он дал довольно противоречивые указания относительно того, куда править. Никто не обратил на это внимания, но сэр Космо пришел в такое раздраженное состояние, что в конце концов попросил мистера Стенгеля замолчать. Сэр Космо испытал еще большую досаду впоследствии, когда мистер Стенгель показал на следственной комиссии, что «мы с сэром Космо решили между собой, в какую сторону идти нашей шлюпке».

Тем временем у кочегара Пьюзи возникли кое-какие мысли в связи с попытками леди Дафф Гордон посочувствовать мисс Франкателли, потерявшей свой пеньюар. Сначала он сказал мисс Франкателли:

— Стоит ли расстраиваться! Вы ведь спасли свою жизнь. Мы вот потеряли свое обмундирование.

Через полчаса, все еще раздумывая над чем-то, Пьюзи обратился к сэру Космо:

— Я думаю, что у вас все пропало, что было с собой?

— Разумеется.

— Но ведь вы можете приобрести новые вещи?

— Да.

— Ну, а у нас пропало наше обмундирование, и пароходная компания нам больше ничего не выдаст. Хуже всего, что с сегодняшней ночи нам перестает идти жалованье.

Сэру Космо надоело слушать:

— Хорошо, я дам каждому из вас по пятерке на обзаведение новым комплектом обмундирования.

Он выполнил свое обещание, но впоследствии очень сожалел об этом. В свете того, что шлюпка Э1 находилась почти в монопольном распоряжении супругов Гордонов и что она не возвратилась к месту гибели «Титаника», подарок сэра Гордона очень смахивал на взятку, и это подозрение ему лишь с большим трудом удалось снять с себя.

Последующие события лишь подлили масла в огонь. Когда после спасения леди Дафф Гордой собрала моряков из шлюпки Э1 позировать в спасательных нагрудниках для группового снимка, эта группа получила известность как личный экипаж Гордонов. Еще несколько позже, когда стало известно, что впередсмотрящий Саймонс, номинально командовавший шлюпкой Э1, целый день провел у юриста сэра Космо накануне дачи показаний перед английской следственной комиссией, то создалось впечатление, будто у сэра Космо был даже свой личный старшина шлюпки. Нет, однако, никаких оснований полагать, что сэр Космо повинен в чем-либо большем, нежели чрезвычайно дурной вкус.

Пьянство тоже стало источником кое-каких неприятностей. Когда шлюпка Э4 подобрала из воды одного из членов команды, у того в кармане оказалась бутылка бренди, которая была тут же выброшена за борт, поскольку, как объяснял этот моряк журналистам несколько недель спустя, «в шлюпке опасались, что если кто-нибудь из истерически настроенных людей выпьет бренди, это может привести к нежелательным результатам». Миссис Юстис, однако, описала другой вариант этого же инцидента:

— Один мужчина был пьян, и у него в кармане имелась бутылка бренди, которую рулевой, не мешкая, выбросил в море, а пьяного бросили на дно шлюпки…

В шлюпке Э6 неприятности носили иной характер. Трения начались с того самого момента когда в нее по тросу шлюпталей спустился для пополнения экипажа майор Пошан. Привыкнув начальствовать, он тут же сделал попытку взять на себя командование шлюпкой. Однако у рулевого Хитченса на этот счет было особое мнение. Когда шлюпка отходила от «Титаника», Пошан греб, а Хитченс сидел за румпелем; через несколько минут Пошан предложил Хитченсу уступить место за румпелем даме, а самому сесть за весло, но рулевой ответил, что он, Хитченс, — старший в шлюпке, а дело Пошана — грести и помалкивать.

Медленно, с трудом шлюпка отвалила от «Титаника», гребли в ней лишь Пошан да впередсмотрящий Флит. К ним постепенно присоединились почти все женщины, возглавляемые миссис Браун, однако Хитченс, словно приклеенный, оставался сидеть у румпеля, криками понукая их грести быстрее, чтобы шлюпку не затянуло на дно вместе с тонущим «Титаником».

Женщины отвечали Хитченсу тоже криками, и по мере того, как шлюпка с всплесками продвигалась во мраке ночи, над водой разносились звуки ожесточенной перебранки. Большую часть времени шлюпка Э6 двигалась в направлении едва видимого огня, мерцавшего у горизонта, и когда наконец стало ясно, что им не дойти до него, Хитченс объявил, что все пропало: в шлюпке нет ни воды, ни продовольствия, ни компаса, ни карт; они находятся за сотни миль от суши и даже не знают, в каком направлении следуют.

Майор Пошан к этому времени на все махнул рукой, но женщины стали тормошить его. Миссис Кэнди сурово указала ему на Полярную звезду. Миссис Браун велела ему замолчать и грести. Миссис Мейер отпустила язвительное замечание по поводу его мужества.

Потом они пришвартовались к шлюпке Э16, и Хитченс приказал дрейфовать. Но женщины не могли вынести холода и настаивали на том, чтобы продолжать грести для согревания. Миссис Браун взяла на себя руководство шлюпкой, дала весло чумазому кочегару, пересаженному к ним из шлюпки Э16, и велела всем грести. Хитченс поднялся было, чтобы остановить ее, но миссис Браун сказала ему, что если он приблизится к ней, она сбросит его за борт. Он снова опустился на свое место, накрылся одеялами и начал выкрикивать оскорбления. Миссис Мейер ответила ему обвинениями в том, что он забрал себе все одеяла и выпил все виски. Хитченс обругал ее. Пересевший к ним кочегар, начавший осмысливать идиотскую ситуацию, в которой он очутился, крикнул Хитченсу:

— Слушай, разве ты не понимаешь, что разговариваешь с дамой?

Хитченс крикнул в ответ:

— Я знаю, с кем разговариваю, я командую этой шлюпкой!

Но упрек кочегара подействовал. Рулевой замолчал. В шлюпке Э6 всю ночь гребли; Хитченс подчинился своей судьбе. Пошан устранился от всего, и шлюпкой фактически руководила миссис Браун.

Даже у мужчин, отчаянно цеплявшихся за перевернутую шлюпку B, нашлось время для мелочных конфликтов. Полковник Грейси, у которого от холода зубы выбивали дробь, а спутанные волосы замерзли и покрылись сосульками, заметил рядом с собой человека в сухой туристической шапочке. Полковник попросил у него шапочку на минуту, чтобы согреть голову, но владелец шапочки неприветливо ответил:

— А я что буду делать?

Вполне понятно, что нервы у людей на шлюпке B были напряжены до предела. Из-под корпуса перевернутой «парусинки» то и дело просачивался воздух, и она с каждой минутой все глубже и глубже погружалась в воду. Время от времени через днище шлюпки перекатывалась волна, и одно чье-нибудь неверное движение могло сбросить всех в море. Люди остро нуждались в хладнокровном руководителе.

Поэтому Грейси с облегчением услышал глубокий грудной голос второго помощника Лайтоллера. Он испытал еще большее облегчение, когда один подвыпивший матрос на их шлюпке воскликнул:

— Мы подчинимся всему, что скажет помощник капитана!

Лайтоллер быстро сориентировался. Понимая, что только действуя сообща, организованно, можно сохранить равновесие перевернутой шлюпки, он велел всем тридцати мужчинам встать, затем построил их в две шеренги и заставил повернуться лицом к носу. Когда под действием волн шлюпка кренилась в ту или другую сторону, он громко командовал: «Наклониться вправо!», «Стоять прямо!» или «Наклониться влево!» в той последовательности, в которой было необходимо для того, чтобы компенсировать воздействие морской зыби.

Перемещая таким образом вес своего тела с одной ноги на другую, мужчины первое время кричали в такт своим движениям, но Лайтоллер остановил эти крики, посоветовав людям беречь силы.