Вы — особенно, потому что вы даже не понимаете, что за война здесь идёт на самом деле. Но в одном вы можете быть уверены: это — ваша война. Такая же ваша, как моя. И проигрывать в ней нельзя.
Она слушала. Все они — слушали. Жадно, отчаянно. Им, отчаявшимся и обезумевшим от страха, позарез было нужно услышать кого-то, кто пообещает надежду.
Грохот сверху. Я поднял голову, прищурился и — отошёл в сторонку.
— Сейчас ваша задача — драться, — сказал я. — Несмотря ни на что. Даже если вам покажется, что борьба бессмысленна — в ней есть смысл. Благодаря вам я смогу сделать нечто, что… спасёт нас от другой опасности. Пострашнее этой. — Я показал вверх. — Илайя, как успехи?
Она не успела ответить — из дыры в потолке рухнул Ликрам и застонал.
Выглядел он из рук вон хреново. Похоже, попал одновременно под когти гориллы и челюсти.
Тем не менее, он был в сознании. Поднёс руку к глазам, будто там у него была какая-то кнопка, и вверх, в колодец, соединивший больничный цилиндр с утилизатором, с рёвом рванул поток плазмы.
Что-то там завизжало, заревело. Поток исчез через секунду, и к Ликраму подбежала Алеф. Похоже, она тут оставалась единственной Целительницей.
— Что, будешь расходовать на меня силу? — услышал я голос Ликрама. — После всего?
— Когда всё закончится — я с удовольствием отрежу тебе голову и похороню в тысяче миль от тела, — ласково сказала Алеф. — А пока ты — воин и командир.
— Но отрезать ему хрен и бросить в утилизатор можно уже сейчас, — заметил Сайко. Когда все на него посмотрели, он смущённо пожал плечами: — Просто предложил. Это ведь никак не помешает ему драться или командовать…
Дождавшись, пока стихнут по-настоящему важные разговоры, Илайя выразительно постучала по экрану консоли.
— Я не умею копирование! Не знаю, как! И что? — Она задумалась. — Что мы будем копировать?..
— Это предоставь мне, — сказал я. — Замкни на меня финальный контур.
Илайя поглядела на меня с сомнением. Я улыбнулся:
— Копированием материи заведовали Хранители. А энергию последней из них забрал я. В инженерке ты можешь это увидеть.
Илайя опустила взгляд, потыкала пальцем в консоль, и её белёсые брови поднялись вверх.
— О-о-о… — сказала она. — Это только раз…
— Больше и не надо, — сказал я. — Назови число, которое там есть.
— Пять, три, три, шесть, ноль, восемь, — отчиталась Илайя.
— Хватит с запасом, — кивнул я. — Подойди. Анфал — в центр! Сиби, Лин, Алеф, Гайто, Сайко, Райми!
Они собрались вокруг анфала. Даже на лице Сиби уже было написано подлинное страдание.
— Что на этот раз? — спросила она.
— Что-то новенькое, — усмехнулся я. — Не хочу портить сюрприз.
— В задницу твои сюрпризы, — проворчал Гайто.
— Разбейтесь на пары, возьмитесь за руки, сосредоточьтесь друг на друге! — командовал я. — Потом — анфал. А дальше… Дальше я скажу уже там.
Я сжал ладонь Алеф, Гайто взял за руку Лин, Сайко — Райми. Илайя явно растерялась, раскрыла рот, глядя на меня, но тут её схватила за ладошку Сиби.
— Не бойся, монохромная, с тётей Сиби не пропадёшь! Ну что? Мы начали, или ещё будут предварительные ласки?
— Начали, — выдохнул я и уставился на анфала. С каждым разом получалось всё легче. Я уже не оказывал даже бессознательного сопротивления этому разрушающему воздействию. Напротив, раскрывался ему навстречу, шёл вперёд с распростёртыми объятиями.
И мир рухнул, оставив меня в чём-то странном, непостижимом. Пространство вариантов? Изнанка? Как ни назови — это было то, чего не полагалось видеть человеку. То, что Виллар мог бы почувствовать. А я — не мог.
Я пытался увидеть, но глаза тут были бесполезны. И всё же мозг, ощущая какие-то странные колебания, не оставил без внимания мои попытки. На какое-то мгновение я увидел нечто вроде древних перфолент. Жёлтых, с чёрными дырами или пятнами. Их было неисчислимо много, они переплетались, скрещивались, накладывались друг на друга, непрестанно шевелились…
Музыка. Я вижу Музыку…
Одна из этих лент проходила через меня, и я твёрдо знал, что с ней делать. Взял — и переместил её в нужное место, соединил с другой. А потом подтянул ещё пять, направил туда же, куда и первую, убедился, что каждая пересекается с двумя, одна из которых — изначальная.
Контур замкнулся. Финальный контур.
Теперь всё, что нужно — это влить немного энергии.
И я открыл шлюзы.
20. Четыре точки
«Агенор» действовал обстоятельно. Взорвав один отсек, он завис на месте. Айк увидел мерцающую сеть. Слабенькую, но здесь большой силы и не требовалось. Сеть уловила все обломки, что разлетелись после взрыва, и стянула их в мешок. Мешок ярко засветился и погас. Не осталось ничего.
«Бублик» оказался разомкнутым, как будто острым ножом вырезали часть. «Агенор» сместился правее, ближе к Айку.
— Ну, нет, — пробормотал Айк, берясь за сферу. — Медико-лабораторный я тебе не отдам.
Иначе Крейз не сможет вернуться. Может, он уже вернулся! Может, он уже там! И в любую секунду «Персей» вдруг отстыкуется от «Андромеды», развернётся и уничтожит «Агенора».
— Повторяю! — заорал Айк, включив связь. — Там — живые! Ликрам и его пятёрка! Пятёрка Гистона! Вы хотите прославиться, как убийцы пятёрки Гистона?!
Нет ответа. «Агенор» не желал больше переговоров.
— Ладно, — проскрежетал Айк, и его пальцы повернулись на сфере, окрасив её в бордовый. — Какого грёбаного хрена я опять делаю, а? Может мне кто-нибудь объяснить? Мне бы бежать. Лететь куда подальше, пока он занят станцией. А я?..
Подумав, Айк сказал другим голосом:
— А куда мне бежать? Я ведь — часть «Андромеды». «Агенор» потому и не смотрит на меня, что знает: мне никуда не деться. Я либо сам сдохну, либо дождусь, пока он взорвёт меня.
И снова другой голос:
— Хорошо, что не смотрит. Ну, для нас хорошо. А вот для него — не очень.
Пальцы дрогнули. Два направляющих луча, видимых лишь Айку, соединились на корпусе «Агенора». Убедившись, что «Андромеду» не зацепит, Айк шевельнул пальцем, и «Последний вздох» содрогнулся, выпустив чудовищный энергетический залп.
«Агенор» резко взмыл вверх, и заряд пролетел под ним.
— Ого, да меня заметили! — воскликнул Айк со смесью восторга, ужаса и злости. — Какая честь!