Вот он подошел к ней, и Энджелин с готовностью приоткрыла губы навстречу его рту. Все препятствия и сомнения были сметены. Руарк вдоволь насладился ее ртом и языком и лишь затем, не торопясь, передвинул губы к уху Энджелин. Спустив ночную рубашку с ее плеч, он услышал прерывистый, судорожный вздох — знак того, что она хочет продолжения поцелуев. Тогда его губы скользнули ниже, и вскоре у него во рту оказался тугой розовый сосок.
Ее тело было гладким и нежным, как атлас. Руарк все никак не мог оторваться от нежной плоти, и его прикосновения заставляли Энджелин извиваться от восторга.
Доведенная почти до вершины страсти, она предоставила ему полную свободу, а ее любовь и влечение, проявленные в такой откровенной форме, усилили его собственное желание.
Когда Руарк вошел в нее, Энджелин почувствовала внезапную боль. Несмотря на то, что ее тело сгорало от страсти, оно было почти девственным. Уже несколько лет у нее не было мужчины, да и в браке ее любовный опыт оказался очень ограниченным. Руарк, обхватив руками ягодицы Энджелин, чуть приподнял ее, осторожно стараясь добиться единого ритма их движений. Всепоглощающее ощущение, смесь боли и страсти, все нарастало, пока не дошло до наивысшей точки. Теперь боли не было, осталась лишь неистовая страсть. Лоно Энджелин туго обхватило плоть Руарка. Он застонал от наслаждения. Как хорошо! Еще никогда ему не было так хорошо. Она с силой прижалась к нему, выкрикивая его имя, и через секунду они слились в экстазе. На мгновение, великолепное, неповторимое мгновение, их тела, сердца и души стали единым целым…
В комнате было тепло и уютно — казалось, все в ней укрыто невидимым покрывалом. Сгустившуюся темноту лишь изредка разрывали отблески огня из камина, освещавшие два тела, распростертые на кровати.
Лежа с закрытыми глазами, Энджелин купалась в отблесках огня — и любви. Все, что она чувствовала, казалось ей незнакомым — сверкающее в камине пламя, прерывистое дыхание Руарка, лежавшего рядом с ней, аромат сосновых поленьев и запах мужского тела, щекотавший ей ноздри. Кончики ее пальцев все еще хранили память о его волосах, восхитительно шелковистых и мягких. Прижавшись к Руарку всем телом, Энджелин с наслаждением ощущала его рядом с собой. Она облизнула свои запекшиеся губы и снова ощутила вкус его губ. Медленно приоткрыв веки, Энджелин увидела, что смеющиеся глаза Руарка с торжеством смотрят на нее. Она судорожно вздохнула и потянулась к нему…
Проснувшись, Энджелин обнаружила, что огонь в камине уже давно погас. Первый луч утренней зари пробивался сквозь стекло, и она радостно улыбнулась ему. Перекатившись на бок, она оперлась на локоть и стала смотреть на безмятежно спящего рядом Руарка. Он казался сейчас очень красивым, и она снова подумала о том, как сильно любит его. Не в силах противостоять искушению, Энджелин наклонилась и легонько поцеловала его в губы. Руарк тут же открыл глаза и встретился с любящим взглядом Энджелин. Он улыбнулся, и в уголках его темных глаз разбежались веселые лучики.
— Пожалуй, будет совсем неплохо, если ты каждое утро будешь будить меня таким способом.
Энджелин наклонилась. На этот раз ее поцелуй был более глубоким и страстным.
— Нет, я просто уверен, что это будет неплохо!
Взяв Энджелин за плечи, Руарк привлек ее к себе, и она в блаженной истоме опустила голову ему на грудь.
— Я еще никогда не была так счастлива, — призналась она со вздохом, вслушиваясь в биение его сердца, раздававшееся у самого ее уха.
— Мы прекрасно проведем время в Нью-Йорке, Энджел. Я рассчитываю уехать в пятницу.
— В пятницу? Ну что ты, Руарк, это невозможно! Мы не можем уехать так внезапно! Нам надо пожениться… И потом, как я могу ехать в Нью-Йорк, если у меня даже нет подходящих платьев?
Она обернулась и посмотрела на него.
— И еще отец. Надо ведь и о нем подумать.
Слова замерли у нее в горле, когда она заметила странное выражение лица Руарка.
— В чем дело? Что-нибудь случилось, Руарк?
— Энджел, по-моему, я не упоминал о женитьбе, — мягко проговорил он, тщательно подбирая слова.
Ошеломленная, она не сразу нашлась, что ответить, и вынуждена была повторить его же слова, сказанные накануне.
— Но ведь ты говорил, что хочешь, чтобы я осталась с тобой… чтобы я была твоей, и только твоей…
— Я и не отказываюсь. Но я имел в виду вовсе не брак, Энджел. Извини, мне казалось, ты поняла, о чем идет речь…
Видя ее удивленное лицо, Руарк решил объясниться до конца:
— Понимаешь, Энджел, когда я надумаю жениться, то наверняка захочу иметь детей. Так вот, мне не хотелось бы, чтобы матерью моих будущих детей была…
Он беспомощно запнулся, осознавая, что и так сказал слишком много. То, что он намеревается произнести дальше, только оскорбит Энджелин.
— Мошенница и проститутка, — закончила она недосказанную им фразу.
Руарк не пытался ничего отрицать, он вообще не ответил, и ясное понимание беспощадной правды вдруг обрушилось на Энджелин подобно удару грома. Она почувствовала бесконечную внутреннюю опустошенность и пожалела, что не умерла во время болезни.
Ошеломленная, не помня себя, Энджелин выбралась из постели. Не обращая внимания на прохладу, царившую в комнате, девушка подошла к окну и уставилась в него невидящим взглядом. Сердце болело так, что Энджелин казалось — оно сейчас разорвется. Как могла она быть такой наивной дурой, как могла поверить, что Руарк Стюарт собирается жениться на ней? Они так же далеки друг от друга, как были несколько часов назад.
— О Господи, Энджел, прости! Я не хотел тебя обидеть…
Руарк накинул халат на ее дрожащие плечи и привлек к себе. У Энджелин даже не было сил сопротивляться. Она словно оцепенела. Боль в груди стала такой острой, как будто ей в сердце вонзили нож. Осторожно, словно проверяя, какая последует реакция, Руарк провел губами по нежному изгибу ее шеи.
— Нам ведь хорошо вдвоем, правда, Энджел? Я дам тебе счастье — такое счастье, которого ты в жизни не испытывала. Поедем со мной! Обещаю, что буду заботиться о тебе…
Он с силой обнял ее и повернул к себе лицом. Его встревоженный взгляд, казалось, проникал в самую сокровенную глубину ее глаз, а руки продолжали сжимать плечи, укутанные халатом.
— Я обожаю тебя, моя сладкая!
На лице Руарка появилась нежная улыбка. Осторожным движением он убрал за ухо Энджелин выбившуюся прядку волос. Сжав ладонями ее щеки, он взглянул прямо в искаженные страданием глаза.
— Мой прекрасный черноволосый ангел! Я дам тебе все, что ты захочешь, все, о чем попросишь…
«Все, кроме своего имени… и уважения», — с горечью подумала Энджелин.
Руарк теснее прижался к ней, и через несколько секунд тепло его тела магическим образом успокоило дрожь, которая сотрясала ее.