Быстро просмотрев письмо, девушка прижала его к губам. На глаза навернулись слезы.
Господь да благословит Роксалену. Принцесса действительно ей друг.
– Позвольте отблагодарить вас за труды, сказала Сара торговке, озираясь в поисках какой-нибудь безделушки.
Но женщина подняла руку в знак протеста и посмотрела на Мемтаз.
– Что она хочет? – спросила Сара.
Мемтаз переговорила с их гостьей, а потом объяснила:
– Ей нужно что-нибудь, чтобы доказать принцессе, что она вас видела. Прядь волос, например.
Сара бросилась к туалетному столику, отстригла прядь волос, а потом сняла с мизинца золотое кольцо с печаткой, доставшееся ей от отца. Роксалена часто его рассматривала.
– Передайте это Роксалене, – сказала Сара «женщине с узлами».
Торговка кивнула, спрятав все за пазуху, и кинулась к двери, она спешила получить награду от принцессы за выполненное поручение. Мемтаз вывела ее за двери к евнухам. После продолжительного отсутствия служанка вернулась мрачная как туча.
– Что случилось? – испугалась Сара. – Наверное, кто-то остановил женщину и расспрашивал ее?
Мемтаз покачала головой:
– Я слышала разговор евнухов. Паша Халид опасно ранен во время набега бедуинов. Говорят, может умереть.
Глава 7
У Сары потемнело в глазах, ухватившись за край стола, она переспросила:
– Умереть?
Мемтаз озабоченно кивнула:
– Да, в него стреляли, пуля осталась в плече. Валиде пашана послала в Анкару за доктором, но дорога туда долгая. У паши сильное кровотечение.
Сара не знала, что и сказать. С тех пор как она попала во Дворец Орхидей, Халид стал неотъемлемой частью ее жизни, ей в голову не приходило, что с ним может что-то случиться.
– А разве у паши нет личного врача? – спросила Сара у Мемтаз после долгого молчания.
– Он уехал, госпожа. Паша отправил его лечить друга в Кукуксу, что на азиатской стороне Босфора.
– Откуда вы это знаете? – поинтересовалась Сара.
– Да все об этом говорят, госпожа. А несчастье случилось сегодня рано утром.
Сара подошла к своей постели и тяжело опустилась на нее. Мысли в голове путались. Мемтаз терпеливо дожидалась, пока ее госпожа заговорит. Наконец Сара подняла голову и спросила:
– Мемтаз, как вы думаете, могу я получить разрешение на свидание с валиде пашаной?
– Навряд ли, вы ведь под домашним арестом, госпожа. Мне пришлось долго уговаривать хислара, чтобы «женщину с узлами» пропустили к вам.
– Но обстоятельства изменились! Жизнь паши в опасности – и, может быть, я смогла бы ему помочь. Конечно, если бы Косем разрешила мне ухаживать за ним.
– Ухаживать за ним? Ах, нет, госпожа, этого никогда не допустят. Только хислар и члены семьи…
– И все-таки, Мемтаз, поговорите с хисларом, когда пойдете за ужином для меня, – прервала Сара возражения служанки. – Думаю, Косем к нему прислушается. Я бы сама поговорила с хисларом, но кто мне позволит выйти отсюда…
Мемтаз наклонила голову в знак согласия.
– Я сделаю, как вы просите, госпожа. Но не могу понять, почему вы хотите помочь паше. Мне казалось, что вы от всей души хотите отсюда выбраться. Боитесь, что с вами что-нибудь случится, если он умрет?
Сара никогда и не задумывалась над этим. Если Халид умрет, то единственная ценность, которую она будет из себя представлять, – это та сумма, за которую ее могут купить па аукционе рабов. И Сара была уверена, что хислар продаст ее, не колеблясь. Или оставит в гареме для следующего паши.
– Я не хочу об этом думать, Мемтаз. Просто узнай, можно ли мне сегодня увидеться с валиде пашаной. Пожалуйста!
Мемтаз поклонилась и ушла. Сара подошла к окну и стала смотреть на черепичную крышу Птичьего дома, моля Бога, чтобы Косем согласилась ее повидать.
Вечером Сару ввели в покои Косем. Валиде пашана казалась спокойной, но, когда она подносила к губам трубку с причудливой резьбой, ее рука дрожала.
Готовясь к встрече, Сара тщательно оделась. На ней были шальвары из серебряной ткани и пурпурный с серебром кафтан.
– Ты можешь сесть, – пригласила Косем, и Сара послушно присела на краешек дивана, обитого дамасским шелком, напротив Косем.
– Спасибо, что вы согласились выполнить мою просьбу, – искренне поблагодарила ее Сара.
– Хислар сообщил, что твоя прислужница была очень настойчива. Тебе удалось завоевать ее преданность.
– Для меня очень важно, чтобы вы разрешили мне ухаживать за Халидом.
– Почему? – Косем пристально смотрела на Сару.
– Мой отец был врачом, валиде пашана. Он умер два года тому назад, а при его жизни я всегда помогала ему принимать больных. Мне кажется, я смогла бы помочь вашему внуку.
– И все-таки я не понимаю, почему тебе хочется помочь Халиду? Мне показалось, что ты считаешь его своим мучителем. Недавно, воспользовавшись моим доверием, хотела сбежать, чтобы вырваться от него. Я не понимаю, что заставило тебя прийти ко мне.
Сара вздохнула.
– Да, вы, конечно, правы, я недовольна тем, что меня насильно держат здесь. Но Халид обращался со мной… гуманно, у меня и мысли не возникало мстить ему. Понимаю, что по его меркам он обращается со мной очень хорошо.
– По его меркам? – переспросила Косем. – Что это значит?
– Ну, в соответствии с его принципами.
Сделав несколько затяжек, Косем ответила:
– Мне кажется, ты лукавишь, Сара, вам, европейцам, свойствен самообман. Твое отношение к моему внуку очень сложное, и твои чувства глубже, чем ты можешь признаться себе. Но сейчас нам важно, чтобы Халид поправился, поэтому идем со мной.
Обе женщины вышли из покоев валиде пашаны, эскорт евнухов пристроился следом. Они быстро прошли через дворец по направлению к мабейну, мимо постов янычар и алебардщиков, которые сразу же расступались при виде Косем.
Сара впервые попала в личные комнаты Халида. Прихожая оказалась на удивление скромно обставленной. Единственными украшениями в ней были военные трофеи и семейные реликвии, а вдоль двух стен стояли книжные полки. Во внутреннем покое, где находился хислар и несколько служителей, на постели, обнаженный до пояса, без сознания лежал Халид. Воспаленная рана на его плече кровоточила, и лицо с закрытыми глазами было серым. Дыхание – учащенным. Его густые черные волосы были тусклыми и слипшимися. Лоб и верхняя губа усеяны капельками пота. На столике у кровати приготовлены тазик и кувшин, мыло и чистые полотенца, под ним стояла корзина, до краев наполненная окровавленными тряпицами.
Сара взглянула на Косем, которая пристально за нею наблюдала. Стараясь не выдать свою тревогу, Сара присела на край кровати, осторожно прикоснувшись дрожащими пальцами к коже вокруг раны Халида. Она была воспаленной.