Под плотным ружейным огнем солдаты падали и падали, но места убитых быстро занимали их товарищи. Гвардейцы подошли к редуту на расстояние около 40 метров, когда неожиданно из-за валов стали выпрыгивать русские пехотинцы, изготовившись встретить врага в штыки. Надеясь, что еще не поздно предотвратить кровавую мясорубку, генерал Бентинк приказал своим солдатам отходить. Капитан Хью Драммонд, прокричав команду «Батальон, отходить!», выстрелил из пистолета и бросился на передний край. Но батальон медлил. Выполнив команду, первые линии батальона рисковали попасть под русские штыки, прежде чем им удастся отойти в более уплотненные боевые порядки сзади. «Батальон, отходить!» – повторил команду капитан Драммонд, а затем в отчаянии прокричал ее в третий раз. Выполняя приказ, шотландцы наконец повернули назад. Но русские подошли уже так близко, что многие шотландцы, не успев спуститься по склону, были заколоты штыками в спину. Они не останавливались до тех пор, пока не вернулись к реке. Там русские прекратили преследование, и гвардия получила возможность перестроиться. Это было очень унизительно. В бою были убиты или ранены 171 человек, в том числе 11 офицеров. На центральном участке гвардейской бригады образовалась огромная брешь.
Князь Горчаков не замедлил воспользоваться сложившимся положением. Он лично повел в штыковую атаку два русских батальона, которые ударили во фланг гренадерам и в стык между гвардейской бригадой и полком «Голдстрим». Полковник Худ повел свой полк навстречу, пытаясь остановить неприятеля. Полк «Голдстрим» находился слишком далеко и не мог прийти на помощь гвардейцам. Полковник собирался отдать своим солдатам последние распоряжения для подготовки к штыковому бою, когда вдруг неизвестно откуда появился таинственный верховой офицер, который выкрикнул ошеломляющий приказ: «Отходить!»
– Отходить! – крикнул полковник Генри Перси, командовавший одной из рот на левом фланге, и недоуменно повторил: – Отходить? Какого дьявола это значит?
Незнакомый офицер поехал в соседние подразделения и не мог ответить на этот вопрос.
– Думаю, – решил полковник Перси, – они хотели сказать «сомкнуть ряды».
В соответствии с такой вольной трактовкой приказа левое крыло батальона подалось назад и образовало прямой угол с гвардейскими гренадерами. Как только они выполнили этот маневр, гренадеры открыли огонь по наступавшим в направлении бреши русским. Одной из первых же пуль под князем Горчаковым убило лошадь. Сам князь, упав, сильно ударился о землю головой, поэтому оставил за себя командиром генерала Кветцинского и, шатаясь, пошел пешком обратно в сторону холма. Точный огонь на левом фланге послужил примером солдатам в центре и на правом фланге. Эффект был ошеломляющим. Полковник Худ заявил, что «русские на собственном опыте испытали, что такое фланговый огонь и что представляет собой винтовка Минье в умелых руках». Видя то опустошение, которое сеет в плотных рядах врага их оружие, гренадеры стали кричать от радости. Так с криками они стреляли несколько минут, после чего русские остановились в замешательстве. Полковник Худ понял, что у него появился шанс. Он отдал приказ центральным линиям стрелков идти вперед, не прекращая стрельбы. Позже он написал домой о том, «какой эффект дало сочетание огня и маневра линиями против колонн». Худ с гордостью вспоминал «своих ребят, которые так хорошо показали себя в том бою… Русские колонны через пять минут дрогнули, затем повернули и, наконец, побежали».
Под генералом Кветцинским тоже была убита лошадь. Потом он сам получил рану в ногу, затем в другую ногу и в бок. Пока его на носилках несли в тыл, он продолжал руководить отступавшими солдатами, воодушевляя их. На них наступали гренадеры и «Голдстрим», а также сумевшие быстро восстановить строй шотландские стрелки.
Когда герцог Кембриджский вновь занял Большой редут, там не было никого, кроме стонавших и истекавших кровью на вспаханной взрывами земле раненых.
IX
Гвардейцы прорвали оборону русских на правом фланге, но на левом фланге у противника было еще 12 свежих батальонов. А англичане могли противопоставить им только 3 своих полка. Но «Горцы Камерона», 93-й полк горцев и «Черные часовые» были тремя лучшими полками во всей армии. А командир бригады, несомненно, был самым опытным из военачальников, находившихся в тот момент на поле боя. Колин Кемпбелл служил под началом Мура и Веллингтона. Он воевал по всему свету: в Испании, в Америке, в Китае, был четырежды ранен. Он был одновременно смелым и талантливым. Дважды он командовал дивизией в Индии. Но сэр Колин не был богат и не имел связей, поэтому, когда началась война с Россией, он, после сорока четырех лет безупречной службы, был всего лишь полковником. Ни один другой командир бригады не пользовался таким авторитетом и уважением, как полковник Кемпбелл.
Перед тем как повести солдат в бой, он обратился к ним со словами:
– Ребята, сейчас вы пойдете в бой. Запомните: кто бы ни был ранен, независимо от звания, пусть остается на месте и ждет, когда придут оркестранты и позаботятся о нем. Солдаты не должны заниматься эвакуацией раненых. Если кто-либо из солдат будет замечен за таким занятием, пусть пеняет на себя. Не спешите стрелять. Ваши офицеры подскажут, когда придет время открывать огонь. Будьте внимательны. Не шумите и не кричите. Прицеливайтесь тщательно.
Бригада, построившись, двинулась вперед. Впереди справа шел полк «Черные часовые», в середине – 93-й полк, «Горцы Камерона» сместились влево. Как и многие другие офицеры горцев, сэр Колин относился к солдатам и офицерам других полков снисходительно, почти с пренебрежением. Проходя мимо 88-го полка, который до сих пор стоял в каре, готовясь отразить атаку мифической кавалерии, полковник сердито посоветовал солдатам перестроиться в линию.
– Пусть себе шотландцы идут дальше, – цинично заметил один из солдат 88-го полка, – они сделают за нас всю работу.
Когда полковнику рассказали, как гвардия была вынуждена отступить, чтобы не погибнуть под ураганным огнем врага, он повернулся в седле и яростно выкрикнул:
– Каждый солдат гвардии ее величества должен предпочесть лежать мертвым на поле боя, чем показать врагу спину!
Он был уверен, что его солдаты никогда так не поступят. Они умрут, но не отступят. Шотландцы шли, огибая холм, на котором раньше располагались батареи Большого редута, под плотным ружейным огнем. Падали убитые, но солдаты продолжали держать строй. Сам полковник ехал верхом в боевых порядках «Черных часовых». Он отдал своим людям приказ вести ответный огонь на ходу, что требовало от солдат значительного мастерства. Ведь в отличие от огня с места здесь всегда существует риск попасть в своих. Полк показал себя с лучшей стороны. Наступавший левее и чуть сзади 93-й полк двигался слишком быстро, расстраивая ряды, и полковнику пришлось вернуться, чтобы проконтролировать порядок движения. Он остановил полк, выровнял строй под огнем противника и только после этого дал команду продолжить движение. В это время лошади полковника, уже дважды раненной, пуля попала в сердце и она стала медленно оседать на землю. Пока Кемпбелл пересаживался на лошадь адъютанта, откуда-то со стороны фронта появился его слуга-англичанин. Приложив руку к шляпе жестом, далеким от военного приветствия, он заявил, что, поскольку ружейный огонь русских сильнее с тыла, ближе к передовой у лошади полковника было бы больше шансов уцелеть. Выслушав слугу, полковник сменил лошадь и молча поскакал вперед. За ним двинулся 93-й полк.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});