– Которого у нас полно!
– Пока полно, – уточнил Датос. – Но запасы Туманной Рощи оказались меньше, чем ожидали ученые, и скоро они начнут истощаться.
– И мы пойдем на юг! – Глаза Карлоса вспыхнули. – И заберем у адорнийцев наш прайм!
– Который они считают своим.
– Ты вообще за кого?
– Я могу быть только за доктов. – Лорд грустно улыбнулся и продолжил: – Адорнийцы уже не те, что во время Войны за Туманную Рощу. Они многому научились, многое поняли и надеются взять реванш.
– Мы сильнее!
– Потому что были едины, – громко и неожиданно жестко произнес Датос. – Я подводил тебя к этой мысли, сын: мы победили, потому что нас вел Ферраут, и среди лордов не было свар. Но прайм и Герои изменили лордов, и у некоторых из них появились честолюбивые замыслы.
– Они хотят выступить против императора? – удивился Карлос.
Благоговейного трепета перед короной молодой лорд не испытывал, однако относился к верховному правителю с огромным уважением. В конце концов, именно брат нынешнего императора привел доктов к победе в Войне за Туманную Рощу.
– Хочешь сказать, что готовится мятеж?
Вместо ответа Датос вернулся к карте.
– Вот здесь, на берегу пограничной Ильвы, находится вольный город Фихтер, единственный центр торговли с Адорнией. А здесь, чуть севернее, на полуострове Коб, расположена Кобрия. На первый взгляд она кажется далекой провинцией, лорды которой должны быть такими же спокойными и верными короне, как я и мои соседи из Пущи, но в действительности это не так. Кобрийцы столкнулись с адорнийцами раньше всех в империи, отражали набеги и даже вытеснили южан за реку, проведя границу по Ильве задолго до того, как император подписал соответствующий договор. Во время войны кобрийцы приняли на себя основной удар, но выстояли, а после жестоко отомстили адорнийцам.
– Большинство героев Войны за Туманную Рощу – кобрийцы, – добавил вдруг Ханс. – Они дрались отчаянно.
– Я восхищался лордом Фридрихом Кобрин, – кивнул Датос. – Он был смелым и решительным воином. А его дочь, Агата, унаследовала от отца самые лучшие качества.
Теперь, когда разговор вернулся к леди Кобрин, Карлос весь обратился в слух.
– После смерти отца Агата сумела сохранить при себе всех его Героев и помощников. Она правит Кобрией железной рукой. Она умна, хитра, целеустремленна, и никто не знает, что творится у нее в голове. Она уверенно идет вперед и с каждым днем наращивает свое могущество.
– Какое еще могущество?
– В двадцать лет Агата вышла замуж за своего соседа, лорда Мерта, который годился ей в деды. Через три года старик умер, и Мертирия исчезла с карты империи – теперь это часть Кобрии.
– Как это могло получиться? – удивился Карлос. – Ведь закон…
– В Мертирии истощился источник прайма, и Агата получила высочайшее разрешение на присоединение земель к своему родному владению.
– Тогда все в порядке.
– Но Агата не остановилась.
– Будем называть вещи своими именами, лорд Датос, – неожиданно произнес ментор. – Леди Кобрин не позволили остановиться.
– Никто не знает этого точно, Ханс.
– Но слухи ходили.
– Слухи есть слухи.
– Вы не могли бы говорить чуть более подробно? – язвительно поинтересовался Карлос.
– Через год после смерти лорда Мерта Кобрию атаковал лорд Хурий. Он доводился внучатым племянником владетелю Мертирии, предлагал Агате разделить земли пополам, а после отказа – напал. – Датос помолчал. – Многие считают, что лорда Хурия подбил на эту авантюру сам Пауль.
– Чтобы придавить набирающую вес Агату, – уточнил ментор.
– Кажется, я догадываюсь, чем все закончилось, – усмехнулся юноша.
– Леди Кобрин наголову разбила армию вторжения и посадила на хурийский трон своего двоюродного брата.
– Император Пауль не стал возражать, потому что Агата действовала в полном соответствии с законом.
– Гм…
Карлос неожиданно подумал, что внутренняя политика империи Доктов не такое уж скучное занятие, как ему раньше казалось.
«Почему отец никогда не рассказывал мне об этой дамочке? Клянусь всеми шестеренками мира – она производит впечатление!»
– В дальнейшем леди Кобрин стала действовать тоньше: засылала дипломатов, договаривалась с правителями, подкупала, угрожала, говорят – убивала. В настоящий момент, как считается, ей подчиняется едва ли не весь юг империи, и останавливаться она не собирается.
– Почему же император не объявит против Кобрии поход?
– У него нет повода, поскольку леди Кобрин не нарушает законы и не устает подчеркивать, что абсолютно лояльна короне. Однако при этом леди не посещала столицу уже лет пять. – Лорд улыбнулся. – Агата осторожна.
– И умна, – добавил ментор.
Оспаривать это замечание никто не стал.
– Она никогда не пойдет на открытый мятеж, поскольку лорды зависят от прайма, а больше всего в империи прайма добывает принадлежащая Паулю Компания. Запасы, имеющиеся во владениях, невелики, так что будем откровенны: в настоящий момент прайм – один из главных инструментов, с помощью которого император удерживает лордов в повиновении. Но если Агата сумеет изменить эту ситуацию, если заполучит источник прайма, доктов ждут «веселые» времена.
«Праймашина…»
Датос поерзал в кресле, в которое опустился, отойдя от карты, и спокойно продолжил:
– Именно эти аспекты имел в виду Ханс, когда говорил об изменении политической ситуации. Гридия далеко от Кобрии, но мы имеем большой вес в Пуще, а у леди Агаты, судя по всему, весьма серьезные планы. И аудиенция, которую выпросил Лашар, возможно, будет иметь далеко идущие последствия.
– Он предложит тебе союз?
– Не сможет предложить, потому что это будет акт, направленный против императора, – покачал головой лорд. – Предложение будет иным.
– Каким?
– Не знаю.
– И сейчас мы должны решить, что будем делать после того, как его услышим, – догадался Карлос. – Сообщать императору или нет?
– Совершенно верно, сын.
Юноша перевел взгляд на ментора:
– Разве ты не должен был посоветовать отцу, сообщить о подозрениях прокурору?
Ханс тяжело вздохнул, словно говоря: «Ах, этот юношеский максимализм!», после чего ответил:
– Гридия стала для меня родным домом, молодой лорд, и я хочу, чтобы она и дальше процветала под мудрым руководством вашего отца. Поэтому я рекомендовал ему не ссориться с леди Кобрин.
Весьма обтекаемый ответ, совершенно неподходящий для ментора, присланного в Гридвальд из столицы. Что заставило Ханса проявить подобную осторожность? Дружеские чувства к лорду Датосу или…
– Ты ее боишься? – Карлос удивленно посмотрел на ментора.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});