Оуэнс бросил все свое имущество, в том числе маски. Огромная шумиха в СМИ и тот факт, что ему некуда было бежать, в том числе и отсутствие новых лиц, за которыми он мог скрыть свое уродство… Все это должно было заставить его мчаться прочь в поисках временного убежища, покоя и удовлетворения его извращенной потребности в новых масках. Мучимый тревогой, он отдал бы все за чувство уверенности, позволяющее двигаться дальше. Планировал ли он оставаться в Китае?
Рысь открыла глаза.
Здесь ничего не стоило сделать так, чтобы человека никогда не нашли. С момента приезда она видела уже не одно объявление об исчезновении людей. В основном потрепанные листы на столбах и стенах с детскими фотографиями сообщали о том, что безутешная семья ищет маленького сына. Рысь прекрасно знала, в чем проблема. Тысячи маленьких мальчиков похищались, часто даже средь бела дня. Их оправляли в жуткие деревеньки, перевозили во Вьетнам, Лаос и еще много куда.
Торговцы живым товаром сбывали ребятишек по всему миру – кого-то для тяжкого труда, а кого-то в сексуальное рабство. Но среди самих китайцев украденным мальчикам было уготовано наименьшее зло. Большая часть населения все еще была уверена, что семье, где единственный ребенок дочь, а не сын, не светит ничего хорошего: девочка вырастет и выйдет замуж, в то время как сын останется в семье и будет ухаживать за родителями в старости. С этим законом о том, чтобы в семье было не более одного ребенка, многие, у кого родилась дочь, не решались рисковать, платя штраф за вторую беременность. В то время как за шанс обменять девочку на мальчика они платить были бы готовы. Обычно власти не помогали родителям в поиске пропавших сыновей. Часто детей даже не объявляли в розыск, ведь это означало бы лишние проблемы – найти ребенка практически не представлялось возможным, учитывая, в каких условиях работали местные правоохранительные органы. Им легче было игнорировать проблему, чем портить свою репутацию провалом в очередном деле. А если уж власти не занимались даже поиском детей, то Рысь точно знала: с тем, чтобы искать пропавших молодых женщин, никто не стал бы связываться. Оуэнс нашел свой рай. «Но от толпы он точно хотел бы куда-нибудь скрыться», – снова подумала Рысь.
Согласно психологическому портрету, составленному ФБР, в толпе Оуэнс ощущал себя слабым и ненавидел это чувство. Он терпеть не мог любые условия, при которых он чувствовал, что его жалеют или не воспринимают всерьез. Он был худощав и уродлив, и если женщины взрагивали от отвращения, то мужчины, скорее всего, считали просто жалким. Рысь попыталась представить, как сильно он их за это ненавидел. А ведь Оуэнсу было легче сносить критику, направленную на его внешний вид, чем другую, язвительную, о том, что он никогда не смог бы добиться влияния. Даже когда он был еще совсем ребенком, маски придавали ему сил. Может быть, не физических, но моральных точно.
Рысь размышляла о том, почему Оуэнс предпочитал именно женские лица. Не исключено, что он пытался доказать представителям сильного пола, что не просто равен им, но даже превосходит их. Однако для прямого контакта ему не доставало мощи, поэтому он выбирал жертв, которые не могли сопротивляться ни морально, ни физически. Значит, тот факт, что женщины были слабее его, мог рассматриваться им как форма повиновения, готовности принять его волю. Точно они по собственному желанию отдавали ему то, что было ему так необходимо.
А еще в психологическом портрете значилось, что чем более совершенным и безупречным было лицо жертвы, тем более властным ощущал себя Оуэнс, надевая его. Для него власть заключала в себе все. Между тем, мужчины были отнюдь не безупречны: волосы на лице, более грубые черты, шрамы… А женщины? Воплощение красоты, совершенства: нежная, чистая кожа, такая гладкая…
Рысь перешла через улицу, направляясь к одному из торговцев. В руках у старика были конические соломенные шляпы, которые так нравятся туристам.
– Простите, Вы говорите по-английски?
– Мало, – ответил старик.
– Мне нужно куда-нибудь в тихое место, где поменьше людей. Может быть, в деревню какую-нибудь, на природу. Знаете тут неподалеку такое место?
Старик улыбнулся искренней беззубой улыбкой.
– Автобусна астановка ты привезешься в канатна дорога, – он указал на дорожный знак в нескольких метрах. – Отвезешься Нгонг-Пинг, остров Лантау. Больсой парк, маленька деревня. Осен красиво. Тебе понрависа.
Как удобно. Уолтер, ты ведь так поступил?
– Спасибо. Думаю, я так и сделаю.
Спустя пару минут Рысь ехала в автобусе к терминалу Танг-Чанг. У билетной кассы канатной дороги она улыбнулась юноше-продавцу, скучавшему в тесной кабинке:
– Привет. Надеюсь, ты сумеешь мне помочь. Мой друг был тут пару дней назад. Он тоже поехал на фуникулере, но с тех пор я его не видела. Я тебе фотку покажу, может, ты его вспомнишь? – она приложила к стеклу распечатку с изображением Уолтера.
Парень ткнул пальцем на шрам и проговорил:
– А, да. Был тут. Хароси селовек.
– Дня два назад? – спросила она.
– Думаю, да.
– Есть в Нгонг-Пинге, где остановиться переночевать?
– Мало, – парень протянул ей туристическую брошюрку с картой района. – Около Чайная Дома – отель. Около Будды – хостела и пара гостинис.
Рысь заплатила за билет и прошла к ожидавшим вагончикам. Она села не в первый, а во второй – в нем никого не было. Рысь ощупала дно своего рюкзака, убедилась, что пистолет, который она получила от своего человека в аэропорту, не выделялся.
Пора тебе домой, Оуэнс.
* * *
Джек, метр семьдесят пять ростом, никогда не считала себя особенно высокой, но здесь, в Китае, она почти на всех смотрела сверху вниз. В азиатских странах она всегда чувствовала себя немного неловко из-за роста. Впрочем, был и свой «плюс»: так легче было угрожать всякому сброду, с которым ей приходилось разбираться.
Получив свой рюкзак на багажной ленте, она на какое-то время задержалась внутри терминала, наблюдая, как ее белокурый ангел пересекала оживленную улицу, потом заговорила с торговцем. Из того, что Джек знала об Оуэнсе, явствовало: первым его желанием было бы смыться из города как можно быстрее. Он готов был бы мчаться, унося свой извращенский зад. В Китае было полно удаленных нищих городишек, где чьему-то исчезновению никто бы не удивился. Оуэнс, наконец, отыскал идеальное местечко для своих чертовых игр. И не иначе как уже нырнул в новую песочницу… с головой.
Пролистав пару туристических буклетов, Джек сразу поняла, почему Кэссиди направилась к автобусной остановке. Скорее всего, она решила, что в поисках свободы действий он выбрал место поближе, и отправился в Нгонг-Пинг. Идеальный вариант.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});