Читать интересную книгу Дело о ледяных руках - Эрл Гарднер

– Нет, сэр. И эти суммы всегда были разными. Как правило, они поступали наличными и не регистрировались. Чаще всего никто, кроме самого Фремона, не знал, что они находятся в офисе.

– И где он их держал?

– Для этого у него было два места. Одно – это обычный сейф, а другое – секретный сейф – квадрат под ковром, под одним из цементных блоков, который можно было поднять.

– Я покажу вам фотографию пола в офисе Фремона. Вы смогли бы по ней определить, какая именно из секций пола та, о которой вы упомянули?

Холстэд внимательно посмотрел снимок и показал:

– Вот эта.

– А теперь я покажу вам фотографию снятого с места цементного квадрата, и вы скажете, тот это или не тот квадрат, который вы описали.

Холстэд снова взглянул изучающе на фотографию:

– Да, это он.

– И что находилось под этим квадратом?

– Металлический ящик, вмонтированный в цемент и потому неподвижный.

– И что содержалось в этом ящике, когда вы в последний раз в него заглядывали?

– Ничего. Он был пуст.

– Я имею в виду предпоследний раз… когда вы его видели?

– Там было восемнадцать тысяч шестьсот девяносто долларов.

– Вы их считали?

– Да, я их пересчитал.

– Зачем?

– Я составлял налоговые декларации и не собирался принимать участие в составлении фальшивых ведомостей. Как только я обнаружил в подполе такую сумму наличными, я решил спросить мистера Фремона о них и услышать, что он мне ответит, как объяснит их появление, а потом хотел узнать у него, зафиксирована ли эта сумма в его бухгалтерских книгах.

– И вы это сделали?

– Нет, сэр.

– Почему же?

– Мистер Фремон был убит прежде, чем у меня появилась возможность его об этом спросить.

– Теперь назовите число, когда вы видели и пересчитывали эти деньги. Когда нашли эту сумму – восемнадцать тысяч долларов.

– Это было в пятницу, незадолго до полудня.

– Вы внесли эту сумму в какие-то документы?.. Сверх общей суммы, хранящейся в офисе?

– Да, я хотел попытаться проверить оборот капитала по некоторым счетам, исходя из стоимости банкнотов. Большинство из них были достоинством в десять и двадцать долларов, очень немного пятидолларовых, и совсем редко попадались купюры пятидесятидолларовые. Было несколько стодолларовых, поэтому я и записал их номера: их оказалось всего четыре.

– У вас с собой запись этих номеров?

– Да, с собой.

– Пожалуйста, покажите свои записи и назовите присяжным номера этих четырех стодолларовых купюр.

– Это: № L04824084A; № L01324510A; № G06309382A; № К00460975А.

– Когда вы записали эти номера? – спросил Норрис.

– Тогда же, когда считал деньги.

– И какой это был день недели?

– Пятница, второе число.

– И в какое, вы сказали, это было время?

– Незадолго до двенадцати дня. Я бы сказал, около одиннадцати тридцати, точнее уже не смогу вспомнить. Я не записал время, мне это было ни к чему, но скорее всего, около одиннадцати тридцати пяти. Мистер Фремон, мне кажется, ушел около половины двенадцатого, и в этот момент я посмотрел на часы.

– Вы знаете, куда он отправился?

– Он только сказал, что… не вернется больше. Я не знаю, куда.

– Перекрестный допрос, – произнес Норрис.

– У меня больше нет вопросов к свидетелю, но я бы хотел посмотреть на записи свидетеля, которыми он пользовался для освежения памяти, – попросил Мейсон.

– У меня нет возражений, – ответил Норрис.

Адвокат прошел вперед, и Холстэд протянул ему маленькую записную книжку, в которой каллиграфическим почерком профессионала были сделаны записи поступающих сумм. Номера стодолларовых купюр, о которых он упомянул, были написаны так четко, что ни о каких ошибках и речи идти не могло. Мейсон хмуро просмотрел записи и вернул книжку свидетелю.

– Вопросов не имею, – спокойно сказал он.

– Тогда, если суд не возражает, мы бы хотели еще раз поговорить с офицером полиции Мултоном, – сказал Норрис.

– Очень хорошо, пригласите мистера Мултона занять место свидетеля, – попросил судья Майлз.

Мултон проследовал к свидетельскому месту.

– Вы уже были приведены к присяге, поэтому нет нужды повторять процедуру. Садитесь, – сказал Майлз.

Норрис подошел к свидетелю, вынул из кармана стодолларовую купюру и спросил:

– Мистер Мултон, я даю вам купюру и прошу обратить внимание на ее номер – К00460975А. Видели ли вы ее когда-нибудь прежде? Пожалуйста, сравните со своими записями и ответьте на мой вопрос.

Мултон вытащил из кармана записную книжку, поднес купюру ближе к открытой страничке, разложив все это на коленях, внимательно посмотрел и наконец сказал:

– Да, я ее прежде видел.

– Где же вы ее видели?

– Я получил ее от Родни Бенкса.

– Родни Бенкс имеет отношение к обвиняемой?

– Он ее брат.

– А вы получили эту купюру от него?

– Да.

– Он не говорил вам, откуда у него эти деньги?

– Подождите! – вдруг резко оборвал Норриса Мейсон. – Я возражаю против вопроса, это называется – показания с чужих слов.

– Возражение принимается.

– Это только предварительно, если позволит суд, – возразил Норрис. – Мы оговариваем в качестве условия, что ответом должно быть только «да» или «нет». При этих обстоятельствах судебные правила позволяют ответить на вопрос «да» или «нет». Теперь послушайте, мистер Мултон, вопрос очень прост: объяснял ли вам Бенкс, откуда у него эти деньги? Да или нет?

– Да, – ответил Мултон.

– После того как он вам это сказал, вы говорили с обвиняемой Ненси Бенкс?

– Да, говорил.

– Вы что-либо заявляли в ее присутствии?

– Да, заявлял.

– И что же вы заявили?

– Одну минутку! – опять прервал Мейсон. – Возражаю против этого вопроса как некомпетентного, не имеющего отношения к делу и несущественного. Какая разница, что полицейский сказал Ненси Бенкс?

– Ваша честь, – сказал Норрис, – я хотел, чтобы вы услышали, о чем он с ней говорил, а ее ответ я хотел бы приобщить к делу в качестве свидетельства.

– Я пойду на то, чтобы позволить свидетелю ответить на вопрос обвинения, – сказал судья Майлз. – Делаю это только потому, что об этом просит обвинитель, утверждая, что приведенный здесь ответ обвиняемой является уместным и относящимся к делу.

– Ему хотелось бы убедить в этом суд.

– Возражение отвергается. Отвечайте на вопрос.

– Я ей сказал, что, по словам ее брата, эти сто долларов являются частью тех денег, которые она давала ему, – заявил Мултон.

– И как же она отреагировала на это заявление? – спросил Норрис.

– Возражаю против вопроса как некомпетентного, не имеющего отношения к делу и несущественного, – встал Мейсон.

– Она сказала, что ей нечего добавить, что все заявления за нее сделает ее адвокат Перри Мейсон.

– Одну минутку! – воскликнул Перри Мейсон. – Я не слишком хорошо знаком с правилами поведения в такого рода ситуациях, но мне кажется, это допущение против правил.

– Об этом должно подумать жюри.

Тут встал судья Майлз:

– Я разрешил это свидетельское показание на основании уверений, что ответ уместен и имеет отношение к делу. Допуская, что ответ прозвучит своего рода признанием со стороны обвиняемой. Именно так и случилось. Однако между ее ответом и тем, что мы ожидали услышать, к сожалению, огромная разница. Обвиняемая, конечно, имеет право не говорить с полицейским офицером и не отвечать на его вопросы, если не хочет… Поэтому, обдумав все, я решил сохранить за собой право не принимать во внимание эти вопросы и ответы свидетеля на них и собираюсь посоветовать присяжным поступить аналогично.

– Я также заявляю присяжным, что если обвиняемой предъявлено обвинение и обвиняемая с ним соглашается или делает заявление, которое показывает, что обвинение является правдой, то закон позволяет сделать подобное заявление; в таком случае признание и поведение обвиняемой приобщаются к свидетельским показаниям. Не думаю, что наше дело подпадает под это правило. По крайней мере, насколько в этом заинтересован я, оно не подпадает. Думаю, что обвиняемая в любой момент имеет право сказать: «Свяжитесь с моим адвокатом и все переговоры ведите через него». По этой причине прошу вас, леди и джентльмены уважаемого жюри, не принимать во внимание сделанное свидетелем заявление в отношении обвиняемой и ее ответ. Все это будет изъято из документов и вычеркнуто из памяти.

– В данных обстоятельствах, – сказал, поднимаясь, Гамильтон Бергер, всем своим видом демонстрируя, что он предвидел подобную ситуацию, – мы попросим офицера Мултона уступить место свидетельнице Лоррейн Лоутон.

Когда Лоррейн заняла место для дачи показаний, Норрис произнес:

– Ваше имя – Лоррейн Лоутон, вы живете в квартире прямо напротив квартиры обвиняемой. Вы присутствовали, когда свидетель Мултон задавал вопросы Родни Бенксу о происхождении денег, которые у того были с собой?

– Да.

– Вы слышали, что ответил на это Родни Бенкс?