— Хорошо, тогда я и дальше хочу понаблюдать.
— И это твое право. Я буду ждать, Аки…
Я смотрел на себя в зеркало. Я был не завершенным, не совершенным созданием Бездны, я продолжал расти, но смотря на себя в зеркало видел, что половина моего лица выглядит ненастоящей, она только скрывает истинную природу. Половина моего лица там под кожей, сквозь нее… там она была настоящей. Я видел себя такого и понимал, что вероятнее всего мне придется вернуться в Бездну, как и хочет того Повелитель, но сначала. Сначала я должен что-то понять, прежде чем умереть… приобрести какой-то необходимый мне опыт, чтобы стать тем, кем я должен был стать. Однако выбор в методе получения опыта у меня был не велик. Я продолжал наблюдать за жизнью Амэ и вскоре начал видеть то, что совсем не хотел. Я считал свою семью весьма далекой от идеальности, волшебники вообще очень скупы на эмоции, чем больше магических способностей проявлял маг, тем больше были редуцированы его эмоциональные возможности, скорее всего это объяснялось общей природой равновесия. Волшебники все же отличались от людей и платили за это дорогую цену. Всем без исключения было известно — волшебники не доживали до старости, это было исключением, такие случае были редки. В основном магия убивала большинство волшебников уже к двадцати пяти, собственная же магия порождала в твоем мозгу опухоль, пожирающую твое тело. И чем глубже ты погружался в магию, тем быстрее приближал свою смерть.
Смотря на семью Амэ, этих беззаботно улыбающихся людей, помогающих излечивать раны других, я даже не догадывался, до поры до времени, какие раны при этом они наносят сами себе, насколько они уже глубоки… что начали гнить… а гниение, признак смерти.
Гнойники — так мы впоследствии назвали скопление мёртвых тел, находящихся ближе всего к поверхности земли. Таким образом, если нам требовалось пробудить какое-то количество мертвых достаточно быстро, то мы использовали гнойники. Там, пополам с мертвой энергией Бездны, находился сжиженый формиат, в котором и плавали мертвые тела. Когда нам требовались живые мертвецы, мы в буквальном смысле вскрывали гнойник и пробуждали наших мертвецов.
2.
Но как и все гнойники, даже наши могли прорваться в любой момент, когда под действием формиата внутри накапывалось чрезвычайно много мертвых клеток, мертвецы пробуждались. Как тогда, так и сейчас мысль о гнойниках не давала мне покоя. Потому, что именно на примере того, что произошло с семьей Амэ, я понял, как они работают, как они устроены, в дальнейшем мне очень пригодился этот опыт. Так вот гнойник внутри семьи Амэ рос постепенно, концентрация тьмы, которая рождалась в сердцах людей, постепенно росла и в итоге произошел прорыв этого гнойника весьма трагично.
Тьма рождается в сердцах людей, Повелитель не был ее источником, нет, думаю, как раз в его сердце никогда ее не было. Все началось с родителей Амэ. Точнее не так, все началось с исчезновения детей волшебников по всему городу, причем детей, не обладающих волшебным талантом. Исчезновения были и раньше, просто не в таких количествах, чтобы обращать на это пристальное внимание, никому и в голову придти не могло что-то подозревать, когда в год, например, в бедной семье волшебников пропадал ребенок. Могли сами продать в рабство, мог сбежать в другой город, все было, поэтому, когда это происходило редко… никого не волновали эти исчезновения. А вот когда это стало происходить сначала раз в два месяца, а спустя какое-то время каждую неделю, мои родители забили тревогу. Никто из старших не мог понять, чем был вызван такой резкий пик в похищениях, я обладал весьма хорошим слухом чтобы слушать все, что говорилось за пределами моей комнаты в доме. Они не понимали, но я уже понимал, что все дело было во времени. А точнее, его отсутствии у отца Амэ, опухоль в его мозгу начала развиваться три года назад, дети пропадали редко, в этом году она начала увеличиваться и сокращать время его жизни, этим и объяснялось резкое возрастание похищенных. А вот для чего это было нужно отцу Амэ, объяснялось тем же самым — для поиска лекарства и увеличения числа опытов, нужно было больше биоматериала. Волшебники, как ученые это был просто расчет и ничего более. Трупы не находили, поэтому все вокруг думали, что дети вероятнее всего еще живы. Однако не обязательно было выставлять трупы и избавляться от них, чтобы их кто-нибудь нашел… совсем нет… дело в том, что в такого рода исследованиях важно может быть все, от генетического материала до костей и волос. Разве что одежду использовать нельзя, а избавляться от нее можно и дома, тем более, что огненный маг в доме был. Не важно, что он маленький и ничего не знал. Для детей родитель — это Бог, поэтому что скажет папа то и будешь делать. А если все умело выставить, как тренировку магических способностей, а одежду выдать за старое тряпье, завалявшееся на чердаке, ребенку только в радость будет. Но Амэ был очень сообразительным, и когда пропала его младшая сестра Ина, вот тогда кусочки паззла сложились в одну картинку… однако он немного опоздал. Пока он рассказывал моим родителям в приемной о том, что происходит… там в его доме… его мать не выдержала вида тела истерзанной и препарированной дочери, и покончила жизнь самоубийством. Маленького брата Амэ, обезумевший к тому времени отец семейства, зарезал. Он смеялся и хохотал, расхаживая по подвалу с детскими трупами, он питался их органами и рисовал магические пентаграммы их кровью, но ничего не помогло, его магические заклинания не работали и не могли исцелить опухоль… все было кончено. В тот день я еще более отчетливо увидел тонкую алую нить, короткую, завязанную вокруг мизинца Амэ, то, что я смог ее увидеть, уже говорило о том, что наши жизни связаны. Я должен был как-то помочь ему, но сам мог только попросить приемную мать не вмешиваться, и это был первый раз когда я вышел из комнаты и заговорил с ней, это ее напугало, хотя я не приказывал ей… я действительно просто попросил ее не вмешиваться.
— Почему? — спросила она, повелительный тон исчез из ее голоса, появился страх.
— Потому, что он должен туда вернуться и решить все сам. Это решение мы должны увидеть…
— Мы? — переспросила она тогда. Думаю, она знала куда больше, чем говорила в слух.
— Я и Повелитель.
— Я нашла для тебя новую школу на отдаленном острове, там захотели изучить твою магию. Поедешь? — это была не просьба. Не знаю зачем она вообще поинтересовалась по этому поводу.
— Думаю, ты выручишь хорошие деньги. Нет проблем, я поеду, но сейчас я хочу увидеть это.
Когда я поднялся в свою комнату, дом на соседней улице уже полыхал, а Амэ сидел на пороге, на руках у него были брат и сестра, оба мертвы… и оба уже горели, его магия вышла из-под контроля после всего увиденного, он даже не плакал, но сохранял рассудок. Небо окрасилось красным, вокруг стали сбегаться люди.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});