Вот домик мой подремонтировали, стал как игрушка, весной огород мне вскопают, всё помогут посадить. Это мои любимые ребята: Максим Васильев – он сейчас директор нашего детского дома, Ваня Сосновский, Олег Петренко и ещё ребята, по старше их, которые уже крепко стоят на ногах. К сожалению, у многих наших выпускников не всё так гладко в жизни. Ладно не будем о грустном, давайте пить чай, я пирогов напекла и варенье у меня вкусное. Варенье и пироги и правда были отменными. Я с удовольствием пила чай, а Мария Фёдоровна продолжала говорить:
– Танечка, я первое время думала, что не смогу без работы, когда 40 лет работаешь фактически без выходных, к такому ритму привыкаешь, поэтому я очень боялась уходить, но, к сожалению, с каждым годом мне было всё сложнее справляться с детьми, да и здоровье стало подводить. Но когда в Министерстве поддержали кандидатуру Максима Васильева на моё место, я поняла, что могу спокойно отправляться на заслуженный отдых. Парень вырос на моих глазах, я знаю, что он всей душой болеет за наш детский дом. Да и друзья у него хорошие ребята, всегда ему помогут. Знаете, Максим появился у нас в детском доме, когда ему было уже восемь лет. Его родители погибли в автокатастрофе, родных у него больше не было. Он тогда уже был «взрослым», такой, знаете ли, мужичок. Он понимал, что остался сиротой, я не видела, чтобы он плакал, он как-то сразу стал опекать тех, кто младше его. Воспитатели могли быть спокойны, за детей, если Максим приходил им помогать. Когда через полгода у нас появился Олег Петренко, слабенький, у него были большие проблемы со здоровьем, Максим сразу взял над ним шефство, так как они были ровесниками, то и в классе сидели за одной партой, и к спорту его Максим приучил.
Мария Фёдоровна замолчала, видимо вспоминая то время, когда ребята только появились в детском доме.
– Да, давно это было. А уж когда к нам привезли Ивана Сосновского, это, наверное, было года через два, он же моложе их, так только благодаря им он вообще выжил тогда.
– А что с ним произошло? Почему выжил?
– Вы же понимаете, что в детский дом дети попадают не от хорошей жизни. У всех сложные судьбы. Но у этого мальчика детства не было вообще. Если Вы не торопитесь, я расскажу.
Я и сама не ожидала, что Мария Фёдоровна сама начнёт рассказывать о ребятах, мне и просить не пришлось, поэтому я с уверенностью сказала, что совершенно не тороплюсь. Внимательно выслушав её рассказ, я была поражена в очередной раз тем, как жесток этот мир, особенно, по отношению к маленьким детям. Всё, что я услышала мне нужно было разложить по полочкам в моей голове, сразу это невозможно переварить. После услышанного, Иван Сосновский стал для меня немного понятней: его серьёзность, закрытость, не желание иметь много знакомств, всё это отголоски его тяжёлого детства. Посмотрев на время, я поняла, что мне пора ехать в агентство. Поблагодарив Марию Фёдоровну, я стала прощаться:
– Спасибо Вам огромное, за Вашими рассказами и не заметила, как быстро пролетело время, но, к сожалению, мне нужно на работу.
– Танечка, я так рада была Вас видеть, приезжайте, не забывайте. Через два дня кто-нибудь из ребят обязательно приедет, я из далека слышу, как они на своём мотоцикле к дому подъезжают, всегда так волнуюсь, уж лучше бы на машине ездили, мне кажется, что мотоцикл как вид транспорта намного опаснее. Танечка, Вы зачем-то конкретно приезжали? А я дура старая заболтала Вас совсем.
Я постаралась успокоить Марию Фёдоровну:
– Не переживайте, всё что мне было нужно, я узнала. Мне было важно узнать Ваше мнение о новом директоре детского дома, так как нам с ним работать, в дальнейшем. Вы меня успокоили, человек он хороший – сработаемся! Всего доброго, до свидания.
Я попрощалась и пошла к машине. Сегодня сама того не ожидая, я узнала даже больше, чем рассчитывала. Многое для меня стало понятней, особенно всё, что касается Сосновского. Что с этим делать, я пока не знаю. Пока ехала на работу, пыталась всю информацию, которую узнала от Марии Фёдоровны ещё раз прокрутить в голове. Итак, Иван попал в детский дом, когда ему было около пяти лет. В той деревне, где он жил с матерью даже, соседи не знали, что у женщины, которая стала жить на окраине деревни, есть ребёнок. Мать его пила и у неё часто менялись собутыльники, она с утра уже болталась по деревне, в поисках компании таких же, как она. Ребёнка с ней никто никогда не видел. В деревне плохо её знали, так как она переехали из города всего несколько месяцев назад. Какого же было удивление деревенских жителей, когда во время пожара они увидели маленького мальчика, худого, грязного, сидящего возле горящего дома, в котором находилась его мать и очередной ухажёр – собутыльник. Мальчика забрали органы опеки, но вначале он долго лежал в больнице, его лечили, он не разговаривал, не произнёс ни слова в течении полугода. Его хотели определить в коррекционный интернат, но, когда это обсуждалось на очередном освидетельствовании, он вдруг сказал, что поедет только в детский дом. Все члены комиссии были удивлены его заявлением, но это его спасло, так как стало понятно, что ребёнок не умственно отсталый и не инвалид, он вполне всё понимает. Так он попал в детский дом, и уже там постепенно, благодаря Максиму и Олегу, которые взяли его под свою защиту стал общаться с другими детьми. Страшно представить, что пришлось пережить этому маленькому мальчику! – он не видел никого, кроме своей постоянно пьяной матери и её собутыльников. Потом мама сгорела в доме, у него на глазах, никто так и не узнал, почему он был в этот момент на улице? Когда Мария Фёдоровна забирала его из больницы, лечащий врач попросила её не забирать у него единственную игрушку, с которой он не расставался никогда. Уборщица в больнице, заметила, что иногда Ваня разговаривал с этой игрушкой, очень тихо, чтобы никто не слышал, поэтому перед комиссией, где будут решать, куда его определять, она ему сказала:
– Ванечка, если завтра на комиссии ты не заговоришь, тебя отправят в интернат, где находятся больные дети, я же знаю, что ты можешь говорить, поверь мне, уж лучше жить в детском доме, чем в таком интернате. Подумай, миленький.
В школе Иван усиленно занимался спортом, меньше стал болеть, учился он всегда хорошо, но