Читать интересную книгу Постчеловек (СИ) - Маковицкий Алексей

Краем глаза заметив какое-то движение, Костя повернул голову — возле койки, на стульях, расположились негромко переговаривающиеся Кэт и Федор Ильич. Девушка, внимательно слушая толстяка, кокетливо — как показалось! — хихикала. Костя затаил дыхание, стараясь понять, что именно так развеселило подругу, но не разобрал ни слова — в ушах будто пылесос гудел. Целая армия пылесосов!

— Очухался ваш хлопец! — громко сообщил негр и убрал из-под носа Кости медицинский тампон, пропитанный едкой вонючей жидкостью. Потом, закрутив крышку пузырька с надписью «Нашатырный спирт», участливо поинтересовался: — Ты меня слышишь? Понимаешь? Прекрасно… Как самочувствие?

— Бывало… и хуже, — слипшимися губами просипел парень, ощущая, насколько сложно даются слова, и подумал: — «Нет, не бывало!»

Затем, несмотря на оклик Жоры: «Лежи-лежи!», привстал. Глянул на свое левое запястье, ожидая увидеть на его месте мясо — загноившиеся раны, синюшные кровоподтеки, грубые швы… Но никаких следов от недавнего разреза не было и в помине! В голове молнией пронеслась мысль: «Неужели причудилось?!»

Спустя секунду Федор Ильич развеял это предположение.

— Вот, держи. Твое! — Он протянул Косте чип, и тому не оставалось ничего иного, кроме как послушно взять. — Вырезали из тебя… Наша шоколадка вырезала! — пояснил мужчина.

— Что… что это такое? — поинтересовался Яковлев и жалобно попросил: — Дайте воды… во рту… пустыня.

Жора — будто только этого и ждал — протянул ему наполненный до краев граненый стакан. Успокоил:

— Пересохшее горло — это нормально после… — И, пока парень взахлеб опустошал емкость, выдал длинное незапоминающееся название лекарства.

Федор Ильич, наблюдавший за этой сценкой, усмехнулся:

— Спрашиваешь, что это такое? Чип! Из категории несъемных.

— Несъемных?

— Ага.

— И почему он так называется?

Толстяк почесал затылок — рассказывать про разновидности чипов было лень. Но грустная мысль-напоминание о том, что он обещал после процедуры ответить на все вопросы парня, не давала покоя. Потому что если уж дал слово, то выполняй!

— Смотри, Константин. Если, например, чип информации ты можешь запросто вынуть и поставить на его место любой другой, то несъемные потому так и называются, что их невозможно снять! Они вживляются в руку при установке чип-устройства, аккурат между ним и костью, чтоб наверняка не вытащили.

— И что они делают?

Федор Ильич пожал плечами:

— Задачи у таких чипов самые разные… Конкретно вот этот очень похож на чип-айди, но служит немного для других целей…

Костя знал, что чип-айди заменяет человеку цифровой паспорт… а еще благодаря ему можно легко узнать, находился ли человек в определенное время в определенном месте. Нужно лишь задать эти две точки — время и место… И третью «точку» — самого человека.

— Для каких целей?

— Отслеживание текущего местоположения.

— То есть за мной все-таки следили? — припоминая слова Кэт о слежке, которые он тогда не воспринял всерьез, с надеждой поинтересовался Костя. С надеждой, что ответ будет «нет»!

Федор Ильич повторно пожал плечами:

— Сложно сказать, Константин. В теории — да, следили, но скорее поверхностно… К примеру, если бы ты вдруг внезапно куда-то пропал, то могла сработать отслеживающая функция, которая передала бы твое текущее местоположение… ближайшему андроиду! Для обнаружения. Тем более ты у нас парень не простой… Так что могли и подстраховаться на твой счет. — Он в задумчивости достал пачку сигарет, покрутил ее в руках и убрал обратно в карман. — Но, знаешь, на деле… Насколько мне известно, следят — то есть конкретно так следят! — только за учеными, изобретателями, врачами, служащими. Да и то не за всеми подряд, а лишь за теми, кто имеет доступ к документам под грифом «секретно»!

Яковлев бросил на Кэт многозначительный взгляд: «А вот и твой "важный источник" обнаружился!» — читалось в его глазах.

Девушка в ответ показала большой палец: «Молодец, догадался!»

Федор Ильич не заметил эти гляделки и, закончив говорить, снова полез в карман за «пачкой табака». И на этот раз все же закурил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Эх, Федя, Федя, травишь ты себя, — рукой разгоняя дым, попенял ему темнокожий врач. — И нас заодно!

— Не нравится — иди, — сигаретой отмахнулся от него толстяк. — Позже тебя вызову, если понадобишься.

Жора, всем своим видом демонстрируя презрение к никотину и жалость к его невольным жертвам, показательно удалился.

— Обиделся негритенок, — рассмеялся Федор Ильич. — Хотя чего с него взять? — И выдал длинную нетолерантную речь об умственном превосходстве белого человека над человеком черным.

Яковлеву, впрочем, эти разглагольствования толстяка были неинтересны.

— И кто же за мной следил? Ну или не следил? Если не секрет? — с оставшейся долей сомнения спросил он, вдруг понимая, что доля-то неприлично мала, хотя до недавнего времени плескала через край.

До сегодняшнего дня Костя никогда не задумывался о теории заговоров или тотальной слежке, не веря в них и считая уделом антиутопических фильмов. Но стальные внутренности руки, которую ему недавно раскромсали, кричали об обратном. Очень убедительно так кричали, во весь голос… О процедуре Костя тоже хотел поговорить, но позже.

Федор Ильич задумчиво потер подбородок, чуть не ткнув себе тлеющим концом сигареты в щеку.

— Кто следил? Правительство, кто же еще? — пожал он плечами.

Действительно, кто же еще?

«Ну ладно, правительство так правительство, не самый худший вариант, — после недолгих раздумий решил Костя. — Правда, не совсем понятно, нафига им это надо? Никакими секретными данными я не располагаю…»

— Так, а если за мной все же следили… Они же поймут, что чипа больше нет! И придут сюда. Вы не боитесь?

Казалось, Федор Ильич был готов к этому вопросу. Впрочем, как и к остальным!

— Глушилки, Константин. Глушилки! Помнится мне, я говорил, что они стоят лишь в одном кабинете? Немножко соврал. — Мужчина развел руками. — Они стоят по всему зданию. Это даже не столько глушилки, сколько имитаторы — имитируют активность в помещении, имитируют присутствие несуществующих людей… А нас, людей существующих, наоборот, скрывают… Это было во-первых, почему я не боюсь.

— А во-вторых?

Толстяк затушил сигарету о ножку стула и щелчком отправил окурок точно в раковину. Про себя порадовавшись отменному броску, сказал:

— Наш шоколадный Жора, который не просто негритенок, а высококлассный и очень ценимый нами специалист, поставил тебе другой чип… собственной, так сказать, разработки. Мы называем его «Жора-чип»! — рассмеялся Федор Ильич. — Этот чип модифицирует интерфейс, добавляя в него некоторые функции. Например, изменение местоположения. Такой, знаешь ли, человеческий випиэн, если говорить по-стариковски. Поэтому для СВБ тебя сейчас здесь нет… К слову, по желанию меняет он не только твое личное местоположение, но и может червячком-трояном залезть в чип-айди ближайших к тебе людей и сменить заодно и им. Временно, конечно, пока ты рядом, и если сам этого захочешь — в новой версии интерфейса есть… переключатели. И все это было во-вторых.

— А в-третьих?..

— А в-третьих не будет, я закончил.

Кэтька, до того сидевшая молча, решила вклиниться в беседу.

— Кстати, Котик, — промурлыкала она. — Помнишь, ты говорил, что у тебя фейс частично заблочен на проверку или типа того? Попробуй зайди, с «Жорой» точно все работать будет! Никаких блоков!

Костя не преминул воспользоваться советом. Перед глазами появился начальный интерфейс «Разума».

«Здравствуйте, Константин Витальевич, — поприветствовал его женский голос в голове. — С возвращением в "Разум"».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ну да, работает…

Наступила пауза — Костя обдумывал услышанное, а Федор Ильич его не торопил. Кэт же, вставив реплику, казалось, снова потеряла интерес к разговору — девушка внимательно изучала маникюр, что-то чуть слышно бубня себе под нос.

— Вы вроде говорите какие-то понятные слова… Но я все равно ничего не понимаю! Кто? Куда? Зачем? Для чего? У меня миллион вопросов! — Яковлев в порыве эмоций вскочил с койки, но, почувствовав слабость и головокружение, отступил назад и забрался с ногами на край продавленного матраса. — И они роятся в голове! Я даже не знаю, с чего начать!