Читать интересную книгу Побег в другую жизнь (СИ) - Unknown

Дарен ехал верхом, не желая оскорблять своего Ветра глотанием пыли за повозкой, и часто уезжал вперед, давая резвому коню размяться. Мы с Серым, мирно доплюхав до очередного пункта рандеву, чаще всего встречались пренебрежительным фырканьем жеребца и нетерпеливым: «Наконец-то!» всадника. Но иногда Дарен находил что-нибудь интересное и обязательно вел меня на это посмотреть. Меня все больше удивляло его терпение, с которым он воздерживался от вопросов о моем происхождении, но я продолжал молчать. Видимо, эти познавательные экскурсии были нацелены, помимо всего прочего, и на то, чтобы спровоцировать меня на откровенность.

Однажды он встретил меня с особенно нетерпеливым видом, уже спешившийся, и, едва дав привязать к придорожному столбу лошадь, потащил меня за руку прямо в поле с уже высокой, в рост человека, кукурузой.

- Куда ты меня тащишь?

- Увидишь. Ох, я и не думал, что такое можно еще увидеть…

Меня разобрало любопытство, и я с удвоенным рвением последовал за ним.

Мы пришли к чему-то, что я издалека принял за пугало. Но это было не пугало. Это больше всего напоминало шестиконечный крест, но на верхушке его торчала очень реалистично выполненная деревянная бычья голова. У подножия «креста» были еще какого-то непонятного вида подпорки и перекладинки.

- Что это?

- Это, Дима, - начал торжественно Дарен, - есть пережиток темной древности и диких суеверий. Но, - тут он фыркнул, - очень, я бы сказал, пикантный.

- В смысле?

- Это осталось от древнего культа поклонения Матери-Земле, - начал он объяснять. – Сейчас Мать-Земля считается просто стихией, источником жизни, но не богиней. Но в древности это была богиня со своим, иногда очень мрачным и жестоким культом.

Я вспомнил о земных культах Великой Матери и мысленно с ним согласился.

- Вот это – столб Девственной жертвы. Во времена расцвета культа к такому столбу привязывали юную девственницу, выбранную в жертву, и на глазах у всего собравшегося народа лишали ее невинности кукурузным початком. Затем початок торжественно зарывали в поле. Считалось, что девочка делится таким образом с Матерью-Землей своим плодородием.

- Бедная девочка, - искренне посочувствовал я.

- Ну, девочка не так уж сильно страдала и даже, наверно, гордилась тем, что именно она дает силы рожать Матери-Земле. Жертвам других обрядов приходилось куда хуже, - Дарен помолчал, потом продолжил. – Но это пока оставим, а то я могу часами на эту тему говорить. А в более поздние времена к таким столбам приходили бездетные пары и, э-э-э, совершали акт любви, привязав женщину к перекладинам. Считалось, что так можно выпросить ребенка у Матери-Земли. Интересно, этот столб для того же самого используется?

- А ты как думаешь, господин хороший? – неожиданно раздавшийся старческий голос заставил меня подскочить, а Дарена – развернуться на месте с рукой на поясе.

Крепкая высокая старуха с палкой в одной руке и завязанной чистой тряпкой корзинкой в другой нисколько не испугалась этого угрожающего движения.

- Здравствуй, матушка, - сказал Дарен, - как же ты так неслышно подкралась-то, как молодая? Напугала нас.

Старуха мелко засмеялась:

- Я тут каждый день хожу, а вы разговором были заняты.

- Так это столб Жертвы? – спросил Дарен. – И как, он по назначению используется, или просто так поставили?

- Используют, как не использовать, - ответила старуха. – Это приезжие из Хизмы поставили три года как, застряли у нас в селе на все теплое время года, жена сильно болела по женскому делу. Вот они и ходили просить так здоровья для нее. Вроде помогло, баба пошла на поправку, уехали. А столб остался, вот бабы бездетные мужиков своих и стали сюда таскать, авось и им поможет.

- И как, помогает? – полюбопытствовал я.

- Кому-то и помогло, а как же, - закивала старуха и ехидно захихикала, - а вы и сами попробуйте, господа хорошие, вот и проверите.

Потом добавила уже серьезно:

- Не в обиду говорю, своих-то деток у вас, понятно, все равно не будет, хоть все столбы обойди. Но за близких ваших можете так попросить, почему нет.

И ушла, провожаемая нашими ошарашенными взглядами.

- Как она догадалась? – спросил я. – У нас что, на лбу написано, что мы любовники?

- Видимо, написано, - Дарен как-то незаметно оказался за моей спиной, обнял и промурлыкал в ухо: - А мне понравилась идея попросить Мать-Землю за наших близких. Нехорошо только о себе думать.

Я оценивающе посмотрел на столб:

- Привяжешь меня к нему?

- Мы можем не столь буквально соблюдать ритуал, - Дарен уже успел залезть мне в штаны. – Ты же можешь и сам за него держаться, м-м?

Сопротивляться было поздно, да я и не хотел. Даже возможное наличие свидетелей, вроде давешней старухи, меня не смутило. Пусть завидуют. Мы очень хорошо попросили Мать-Землю. Учитывая качество просьбы, наши близкие должны были одарить нас в ближайший год двойней как минимум.

После этого случая я порадовался, что и своих денег не пожалел, и позволил Дарену потратиться на приобретение мне приличной одежды для этой поездки. Не хотелось позорить кивара Линдского своим видом, раз уж каждому встречному ясно, что мы не чужие друг другу.

На восемнадцатый день дороги мы въехали в приграничный городок Син, где Дарен должен был приступить к несению службы, а я – провести «отпуск».

Глава 14.

Кивар Дарен Линдский жил, конечно же, не на казенной квартире, а в собственном маленьком, но удобном домике. Нас встретил его денщик, молодой рыжий гигант, до боли напомнивший мне Халега, только смуглый, а не белокожий.

- Это мой гость, господин Димит, - представил меня ему Дарен, - выполняй его распоряжения, как мои.

Во избежание излишней утечки информации мы придумали для меня псевдоним. Я не хотел, чтобы до ушей генерала дошло, что его племянник привез с собой некоего господина Наумова. А так, привез капитан своего любовника погостить, ну и что? Насчет же кошек Дарен сказал, что денщик болтать не будет, если его сразу предупредить, а в остальном мы надеялись на то, что они не попадутся на глаза тому, кому не следует. Другой прислуги, кроме денщика, Дарен не держал, демонстрируя достойный истинного военного аскетизм.

- Приемов устраивать не будем, - сказал Дарен. – А мои друзья генералу докладывать не побегут. И вообще, почему ты так боишься? Я же сказал, что он не будет тебя преследовать.

- Мало ли, - я помолчал. – Во всяком случае, не думаю, что ему понравится наша связь. Как бы тебе не пострадать.

Он только посмеялся:

- Обо мне не беспокойся. И вообще ни о чем не беспокойся, ты сюда отдыхать приехал.

При домике был большой, очень запущенный сад, который полюбился кошкам с первого же дня, и в комнатах они почти не появлялись. Было жарко и сухо, в саду для них наверняка было много интересного и достаточно укромных уголков. Так и жили там, изображая тигров в зарослях, благо их никто не трогал. Жрать только приходили регулярно. Так что о них я и не беспокоился, но совсем не беспокоиться все же не получилось.

Хотя Дарен и обещал не устраивать приемов, созвать коллег на вечеринку в честь возвращения он был обязан. Я, хоть и понимал насколько это глупо, все же никак не мог не волноваться по поводу того, как ко мне отнесутся его сослуживцы. Кем я буду выглядеть в их глазах, глазах офицеров, отпрысков знатных семей и их, без сомнения, любопытных от гарнизонной скуки жен?

«Был бы я хоть красивый, - уныло думал я, разглядывая принаряженного себя в зеркале, - хоть ухмыльнулись бы понимающе, мол, сладкий мальчик, не устоял капитан. И никто у меня ничего бы не спрашивал…»

Но делать было нечего, надо было постараться как-то выдержать прием. Да и какая мне на самом деле разница, что они подумают? Все равно я скоро уеду и больше их не увижу.

- Что-то ты бледный, - сказал Дарен, заметив мое волнение, и, не дав опомниться, поцеловал так сладко и крепко, что у меня голова закружилась. – Но такой хорошенький…

- Перестань, - я выпутался из его рук. – Не хватало гостей еще и видом только-из-постели шокировать.

- Это да, - протянул Дарен с сожалением. – Но ты, и правда, такой соблазнительный в этом синеньком костюмчике... Так и хочется его с тебя содрать.

Настроение сразу поднялось, и первых гостей я встречал уже с невымученной улыбкой. Ну их на фиг, в самом деле. Я ведь хорошенький? И хватит с них. Буду жаться к Дарену и по мере сил изображать сладкого мальчика.

Гостей было много, человек двадцать. Запомнил я с ходу только нескольких: начальника гарнизона, седого и представительного полковника Иртена с супругой, какой-то очень домашней, уютной маленькой пышечкой, и троих молодых офицеров, которых Дарен представил, как своих друзей: Ториса, Вендиса и Тургена. Последний особенно привлек мое внимание, так как явно был местным уроженцем: невысоким стройным степняком, с бронзовой кожей и длиннющей, почти до колен, смоляной косой. Было и несколько дам, офицерских жен, бросавших на меня откровенно изучающие взгляды. Я, как и было запланировано, не отходил от Дарена, отмалчивался и смущенно улыбался. Получилось, видимо, убедительно, потому что первоначальный интерес быстро потух и назойливого внимания ко мне никто не проявлял. Дарен вначале посматривал на меня недоуменно, но потом, разгадав игру, взялся ее поддерживать: то и дело брал за руку, подкладывал мне в тарелку вкусные кусочки и разговаривал воркующим голосом. Проводив гостей, правда, оборжал меня беспощадно, в лицах изображая, как я прятал глазки и шаркал ножкой, так что я попытался его придушить, и все закончилось закономерно – в постели.