Читать интересную книгу Хозяин тайги - Н. Старжинский

— Ну, с пустыми руками возвращаться я не согласен, — проворчал про себя Миша и пощелкал ногтем по стволу дробовика. — Это уж дудки!

Понизив голос, он рассказал Панкрату все, что узнал о Ли-Фу.

— Ничего! Видали таких ловкачей, — прогудел Панкрат. — Только бы нам не упустить его…

«А ведь молодец, — подумал Миша. — Не боится». — Вспомнив о прочитанном сегодня в газетах, принесенных Мешковым, Миша полуобернулся к Панкрату и бросил через плечо:

— А ты знаешь, капиталисты затевают новую мировую войну…

— Против кого же?..

— Ясно против кого… Собрались на международную конференцию в швейцарском городе Локарно… Хотят натравить Германию на нас…

— От них только и жди всякой пакости. Мало, видно, мы их учили. — Панкрат сердито Крякнул. — Подожди, ты куда? — крикнул он и схватил Мишу за руку. — Тебя прижмет. Если видишь, что бурелом, старайся через поваленное дерево перелезть, под него не суйся, а то в лепешку раздавит.

Все небо было усыпано звездами. Крупные и яркие, они спокойно мерцали в вышине. Тихо плыли легкие облака, освещенные луной.

По дороге встречались нагромождения бурелома, путникам приходилось взбираться на поваленные деревья, продираться через кусты.

Луна спряталась за облако, и стало темно.

— Где ты, Настя? — крикнул Миша, хватаясь руками за кусты, чтобы не упасть.

Внезапно земля ушла куда-то вниз. И они покатились, скользя по влажной от инея траве-

— Я здесь, — послышался Настин голос. — Идите сюда.

Оки сползли под откос и оказались в густых зарослях орешника. Через кусты им пришлась продираться, как сквозь тесную толпу. Гибкие прутья хлестали их по лицу, по груди. Здесь было совсем темно.

Шли гуськом, не видя друг друга, ориентируясь по шелесту веток. Наконец выбрались из чащи и облегченно вздохнули. Под ногами Миша почувствовал скользкую опору и, пощупав рукой, понял, что вышли на лед.

Из-за облака выглянула луна, осветив небольшое озеро. Миша сразу узнал его и с живостью обернулся к Панкрату:

— Вот здесь мы убили тигра.

2

В просторной избе, скупо освещенной керосиновой лампочкой, сидели Гжиба и Ли-Фу.

Гжиба сидел боком к столу, в неудобной, напряженной позе, опираясь одной рукой на колено, другой сжимая дробовик. Он не спускал тяжелого, мрачного взгляда с

Ли-Фу.

— Вот мы и встретились, Василий Иванович, — сказал Гжиба, медленно качнув головой.

— Да, моя очень рад, — ответил Ли-Фу. — Тебе долго моя искал?

— Долго… Ишь, куда запрятался! С собакой-ищейкой не найдешь…

Ли-Фу опустил веки и скосил глаза, в которых блеснул недобрый огонек.

— А тебе шибко хитрый следопыт. И собака не надо. Сам нашел.

— Еще бы не найти! Целую неделю выслеживал… Ну, вот что, Василий Иванович, давай начистоту! — Гжиба с силой ударил ладонью по столу. — Что тебе от этих людей надобно?

Ли-Фу изобразил на лице удивление:

— Какой люди? Моя не понимай.

— Ну-ну, не хитри, Василий Иванович. Видел я, как ты к ним в лагерь ходил. Я ведь давно там караулю, с того дня, как соль пропала. И на той неделе ты у них был. Только в тот раз я упустил тебя. Заприметил тигриные следы в Мерзлой пади, а ты тем временем словно сквозь землю провалился. Ну, а сегодня уж я за тобою по пятам шел до самой до заимки. Вот и окажи, чего ты с ними не поделил. Или в тайге тебе тесно?

— О-о-о, тебе шибко любопытный… — Ли-Фу закачался, как Ванька-встанька, из стороны в сторону. — Хо-хо-хо, — смеялся он, щуря холодные, алые глаза. — Тебе целый неделя недосыпай, недоедай, а это совсем простой дело. Девочка Настя там, моя проведай его.

— Ну-ну… — Гжиба недоверчиво махнул рукой. -

Тогда бы ты ходил к ним, как люди ходят, а то все крадучись, да озираясь, словно волк.

Но Ли-Фу был сегодня в хорошем настроении. Он снова засмеялся.

— Тебе дотошный люди… Все равно сыщик. Ну, моя тебе объясняй. Дочка моя отряда живи, его привыкай там, а землемер увидит Ли-Фу, сердиса, кричи: «Тебе дочка обратно забирай, моя не хочу его у себя держи». Понимай?..

Гжиба сиял руку с колена и глянул на Ли-Фу. Лицо его начало медленно краснеть.

— Ты что же, меня ребенком считаешь? — проговорил он с расстановкой и вдруг гаркнул так, что огонь в лампе взметнулся и зачадил: — А ну брось голову дурить! Не в бирюльки играем.

Ли-Фу не шелохнулся, только раздвинул губы, собрав морщинки вокруг рта и обнажив ослепительные зубы.

— Чего сердиса? Не надо лицо теряй! — Он учтиво пододвинул к собеседнику стакан. — Пей спирта, хороший спирта…

— Э, не до спирта сейчас… — Резким движением Гжиба отстранил от себя стакан. — Вот что, Василий Иванович, — сказал он твердо, отчеканивая слова: — неверный ты человек. Обманом живешь. Силантий по твоей, видно, указке наговаривал: они-де для того леса обмеряют, чтобы сплошь повырубить их и иностранцам по дешевке продать. А я, глупый, верил, думал: человек в отряде работал, значит что-нибудь такое слышал краем уха. Вот и стал я их проверять. Нет, неверно это. Не со злым умыслом они в тайгу пришли. А ты меня в их глазах подлецом представил.

— Моя ничего про тебя не говорил.

— А зачем соль у них взял? Эх, Василий Иванович, нехорошо. Видно, подслушал, как я с практикантом из-за соли схватился. Ты унес ее, чтобы они на меня думали. Поссорить нас хотел. Не много ли на себя берешь? Хозяином себя в тайге ставишь.

— Моя хозяин, твоя хозяин, — уклончиво сказал Ли-Фу. — Зачем твоя кричи? Моя хочу, как лучше. Тебе сам на них серчай.

— Не твоя это забота. Знаю, что делаю. Я у них служу, а ты против них козни строишь. Отвечай, зачем людей обижаешь?

— Какой это люди? — воскликнул Ли-Фу с раздражением. — Его плохо замышляй. Его всякий шантрапа сюда зови, а твоя-моя прогоняй.

— Врешь! Тебя-то самого кто сюда звал?

— Моя право имей.

— Ну-ка покажи свое право. А то не выпущу. Думаешь, даром я тебя, как титра, вот уже неделю выслеживаю?

Ли-Фу покосился на Гжибу, потер правой рукой висок, подумал, кивнул головой.

— Хорошо, моя тебе объясняй.

— Ну смотри, не вздумай обмануть.

— Моя истинный правда скажи. Но это — шибко секретный дело. Твоя никому не могу говори, пока перемен нету.

Ли-Фу встал, выглянул в дверь, притворил ее плотней, подошел к столу, налил себе спирту в стакан, но не выпил, а только помочил в спирте губы.

— Моя ожидай перемена, — объявил он с торжественным видом. — Американсыка люди имей интерес таежный страна. Его шибко мно… — Ли-Фу вдруг оборвал на полуслове, заметив недоброе во взгляде Гжибы, и настороженно посмотрел на охотника. — Валяй, валяй, — поощрил Гжиба и опустил глаза. — Дальше что?

— Американська люди много порядку имей, — продолжал Ли-Фу все более резким и властным голосам, который по временам срывался и переходил в визг. — Его шибко хитрый и шибко богатый. Его половина мира обмани, а другой половина купи. — Ли-Фу говорил стоя, крепко сжимая в руке стакан со спиртом, то и дело обнажая белоснежные зубы в холодной улыбке. — Тебе не надо Ли-Фу обижай, тебе слушай Ли-Фу, и тогда тебе сделайся тоже шибко богатый. Американсыка люди тебе большой участок тайга подари. Его скоро вся руссыка земля владей… Вот так…

Сказав это, Ли-Фу снова помочил губы в спирте, осторожно поставил стакан, сел и, откинувшись на спинку стула, принялся с самодовольным видом обмахиваться веером.

— Не много ли для них будет? — спросил Гжиба. — А что ежели подавятся обормоты? — Он говорил теперь спокойно и негромко, видно, взял себя в руки.

— Тебе долга твоя принеси! — потребовал Ли-Фу резким голосом. — Тебе зачем приходи? Моя тебе угощай, тебе спирта не пей. Моя тебе выгодный дела предлагай, тебе грубый слово говори. Тебе неблагодарный люди. — В глазах Ли-Фу блеснул зловещий огонек. — Тот люди плохой смертью помирай, который ей ой слово не Держи.

— Ладно, не грози!.. Долг я тебе давно выплатил, а проценты… Что же, мало я разве на тебя работал? А слово свое всегда держу. Это ты врешь, что я неблагодарный. Но теперь я ничего тебе не должен. Ты обманщик, злодей и для меня все равно, что мертвый человек.

— Барегиса, Гжиба! Придут американсыка люди, какой тебе будет жизнь!

— Э-э, не пугай! Не видать твоим американским господам земли русской. На-ка, вькуси! — Гжиба показал дунгану кукиш. — Вот, значит, зачем ты по тайге рыщешь!.. Теперь понятно, откуда у тебя новенькое ружьецо с иноземным клеймом. А ну-ка признавайся подобру, где тот склад, который ты оберегаешь?

Судорога бешенства на мгновений исказила лицо Ли-Фу, но затем оно стало каменно-спокойным.

— Моя никакой склада не знай, — процедил он сквозь зубы.

— Эх, Ли-Фу! На кого руку поднимаешь! Вот, значит, почему ты забегал, забеспокоился… Боишься, что землемер твой склад обнаружит… Как же, известно мне: злодеи здесь всласть похозяйничали. И оружия много враги наши завезли. А как улепетывать пришлось, Где-то схоронили Они его в трущобах, — надеялись, видно, что вернутся скоро. А тебя, значит, сторожем тут оставили. Так, так… Ты бы показал мне его, склад-то этот… Может, скосили бы тебе тогда наказание… А? В самом деле, подумай, Ли-Фу. Дело предлагаю. — Гжиба сделал резкое движение в сторону владельца заимки, пытаясь заглянуть ему в глаза, но тот испуганно отпрянул, опрокинув стакан со спиртом.