Читать интересную книгу Кремль 2222. Арбат - Максим Хорсун

– Эй! – крикнул ему охранник Хомут.

Лан повернулся на звук голоса. Хомут бросил ему заново заточенный меч, Лан ловко поймал оружие за рукоять и крутанул восьмерку. Зрители, встретившие гладиатора без особой благожелательности, одобрительно загудели.

– Так какой же сюрприз ждет нашего талантливого новичка? – воскликнул Мелкий, продолжая давно идущий монолог.

«Не хочу никаких сюрпризов», – устало подумал Лан. Но зрители, судя по их восклицаниям, были с ним не согласны.

– Ничто не может так укрепить дух, как присутствие близкого человека… – произнес загадочным тоном карлик.

«Не может быть, чтоб они смогли взять в плен Светозара!» – с испугом подумал Лан, но следующая фраза карлика разбила это предположение вдребезги.

– Они были вместе в радости! – возвестил тоном фанатичного проповедника Мелкий. – Под покровом ночи они смогли забыть о разрушенном Последней войной мире! Об ужасах, ждущих своего часа среди руин! О вечно голодных мутантах и трупоедах!

Лану надоело слушать этот бред, он принялся поигрывать мечом, выписывая им восьмерки и перебрасывая из ладони в ладонь.

– Теперь же им предстоит скрепить свой союз кровью врагов! И доказать всем нам, что невзгоды не смогут помешать их хрупкой и нежной, как весенняя поросль, любви! – карлик сделал широкий жест. – Встречайте! Она отвергла суперчемпиона Титана ради этого пришлого мальчишки с чистым взглядом цвета неба! Наша обожаемая Мара! Мара загадочная!

Лан поджал губы и опустил меч. Видимо, Профессор решил показательно от него избавиться. Мара, конечно, – девка… но против ее телепатических трюков грубая сила была бесполезна, равно как и острота его клинка. Да и вообще – не очень-то хотелось драться с Марой. Но его предпочтения интересовали Профессора в самую последнюю очередь.

Мара привычным жестом посылала воздушные поцелуи направо и налево. Один поцелуй достался и Лану. На лице Мары был снова яркий макияж, вблизи он смотрелся, словно средство устрашения.

– Не боись, – украдкой бросила она Лану. – Не я твоя проблема сегодня. Пока что – нет.

– Зря ему сказала, – встрял Мелкий. – Дурня из Кремля не вредно покошмарить в воспитательных целях.

– Заткнись, Мелкий! – рявкнули в один голос Лан и Мара.

Но карлик и не думал умолкать.

– На Арену выходит Новый Человек! – объявил он звучным голосом. – Этот могучий нео пришел, чтобы забрать из слабеющих рук хомо символ власти над миром!

Зрители начали освистывать карлика. Большинству такой сценарий пришелся не по душе. Но нео, которые присутствовали на трибунах в меньшинстве, воодушевленно заурчали и принялись жменями швырять на Арену сухие ягоды шиповника-мутанта, так они выражали свое удовлетворение происходящим. Кое-где даже завязались стычки: благо, на одного хмельного нео приходилось до пяти столь же хмельных молодых людей, поэтому баланс сил был соблюден. Потом в разборки включились охранники, которые принялись щедро угощать и тех и других ударами палиц и прикладов старинных ружей.

Поднялась решетка над еще одной аркой. На Арену уверенным шагом вышел седой нео с утыканной арматурой дубиной на плече. А следом за ним заторопились, переваливаясь с боку на бок, два самых отвратительных создания из всех, что Лану до сих пор доводилось видеть.

И омерзительность их заключалось в том, что они были людьми. Разжиревшими до невозможного объема, с покрытыми незаживающими язвами ногами и руками, с темными от синюшных пятен обвислыми боками. С трудом верилось, что земля не проваливается под тяжестью шагов этих созданий. На их лицах – одинаковых, как две капли воды, – застыло отстраненное идиотическое выражение. Толстогубые рты сочились слюной, в носах влажно хлюпало. Полускрытые складками жира глаза затягивала маслянистая поволока.

– Я возьму на себя нео, а ты бери кормовых, – быстро проговорила Мара.

– Кого-кого? – не понял Лан, во все глаза пялясь на приближающуюся троицу.

– На кормовых телепатия не действует, – продолжила Мара. – Толстый череп работает как экран. И слишком маленькая площадь лобных долей мозга. А еще мои стилеты наверняка увязнут в толстом слое жира. Так что с кормовыми придется разбираться тебе, дружок.

Мелкий сделал широкий жест в сторону нео и сопровождающей его парочки, заговорил полным драматизмом голосом:

– Эта пара выведенных для боя кормовых – прекрасный образец того, какая судьба уготовлена людям в мире, завоеванном нео. Нет мыслей, нет чувств, нет сомнений, ничего, кроме верности хозяину.

Один из кормовых широко зевнул, показав желтые заостренные зубы.

Лан бросил удивленный взгляд на карлика. Ведь он правду говорил! Думал, что «разводит» толпу, а на самом деле излагает вещи, которые твердо знал каждый кремлевский житель. Да, нео люди не нужны, разве что в качестве кормовых – ходячих кусков жирного мяса. Слово-то какое: «кормовой»… Фу! И кто только его придумал?

– Мара, – мрачно констатировал нео, глядя на девушку-бойца.

– Мосол, – ответила ему тем же тоном Мара. – Вот так встреча.

– Мосол шел долго-долго, – проговорил нео, перехватывая дубину поудобнее. – Профессор сказать-говорить, что Мара можно убивать в честном бою и получать за это золото. Мослу золото не нужен, Мослу нужен башка Мары, нанизанная на кол.

– Лан – кормовые! – напомнила Мара, поигрывая стилетами.

Карлик чесанул со всех ног в свою каморку. Зрители азартно загудели, грянул грохот размещенных вокруг Арены барабанов.

Мосол махнул дубиной, намереваясь снести Маре голову единственным ударом. Мара легко увернулась, поманила нео пальчиком.

Лан уставился на переминающихся с ноги на ногу кормовых. Кормовые ответили ему таким же долгим и бестолковым взглядом. А потом будто что-то переключилось в их крошечных мозгах. Оба толстяка взревели и кинулись на Лана.

Он рубанул мечом снизу вверх, целя в необъятное брюхо, и тут же отпрыгнул в сторону. Увы, Лан недооценил, какими проворными могут быть ходячие туши. Кормовой задел его плечом. По ощущениям это было похоже на удар со всего маху мешком муки. Лан перелетел через половину Арены, попытался сгруппироваться, но не смог – сказывалась поверхностность боевой подготовки. Один из кормовых, шумно пыхтя, понесся к Лану, второй же недоуменно забулькал, размазывая по рассеченному пузу кровь.

Пол Арены содрогался от поступи мчащегося толстяка. Не добежав до лежащего гладиатора нескольких метров, кормовой прыгнул, намереваясь навалиться на Лана сверху и расплющить его весом своего тела. Лан ушел перекатом вбок, но успел подсунуть под кормового меч, направленный острием вверх. Толстяк с грохотом приземлился на то место, где секунду назад лежал Лан. Несмотря на произведенный при этом шум, влажный шелест вошедшего по рукоять в тело клинка был различим отчетливо. Кормовой завизжал, как кабан во время кастрации. Огромная туша била по полу руками и ногами, разбрасывая во все стороны песок. Лан замешкался, меч застрял в кормовом, но сунуться к агонизирующей туше сейчас означало гарантированно получить перелом какой-нибудь важной кости.

Кстати, где второй толстяк?

А второй, оказывается, повис мертвым грузом на Маре, полностью лишив ее возможности шелохнуться. Кормовой действовал, невзирая на выбитый стилетом глаз и на вспоротое мечом Лана брюхо. А нео тем временем заигрывал с трибунами: он салютовал зрителям дубиной, бил себя в грудь, шкура на которой была подпорчена уколами стилета, показывал зад, задирая обмотанный вокруг бедер кусок брезентовой ткани.

«Под ногами!» – услышал Лан беззвучный вопль.

Он едва не наступил на втоптанный в песок стилет Мары. Девушку-мутанта лишили обоих клинков, собственно, она уже проиграла, кормовому оставалось лишь посильнее сжать лапищу на ее тонкой шейке, но толстяк медлил: убить Мару должен был хозяин.

Лан бросил стилет Маре. Та поймала оружие за рукоять и всадила клинок в рану на брюхе кормового: пропихнула сквозь рассеченные Ланом слои жира и мышц, достала печень.

Лан прыгнул на продолжающего строить глазки зрителям Мосла, хотя в полной мере отдавал себе отчет, что идти на нео с голыми руками – не самый безболезненный способ покончить с собой. Для Мосла атака с тыла оказалась сюрпризом, Лан сбил его с ног и принялся от всей души потчевать кулаками.

Мосол, как ни странно, не сбросил «хомо» с себя одним движением, хотя, безусловно, мог. Мосол вяло трепыхался под Ланом, отбиваясь, словно девчонка. И тогда Лан понял, что оцепенение нео – дело «рук» Мары. Это она «навела» на мозг Мосла «помеху», сделав его сонным и неуклюжим. Лан, собственно, возражений на этот счет не имел. Почувствовав прилив сил, он отобрал у Мосла утыканную арматурой дубину и, кряхтя от напряжения, дважды опустил ее на макушку нео. А затем кинулся к Маре и огрел все еще висящего на ней кормового дубиной по лбу.

Мара освободилась и тут же принялась одаривать трибуны воздушными поцелуями.