— И всё же, — помолчав продолжил шеф, — может быть нас стараются ввести в заблуждение, направить на ложный след?
— Не исключено, — ответил я. — Однако вскрытие покажет, — шеф вопросительно вскинул бровь, — кем была убитая. На самом деле. — уточнил я.
— Да, — заметно помрачнев, сказал шеф. Агент улыбнулся уголками губ.
— Цирк, — подумал я про себя, — натуральный цирк.
— Остаётся выяснить, кто сообщит лейтенанту Келли о смерти его жены, — шеф требовательно оглядел окружающих.
— Наверно, придётся мне, — сказал я.
— Да, так будет лучше, — приободрился комиссар, — Хаммонд и Грэйси друзья, — пояснил он шефу.
— Хорошо, Хаммонд. Езжайте сейчас к лейтенанту.
— Слушаюсь, сэр.
Коронеры выносили чёрный прорезиненный мешок. В узком коридоре им не хватило места, чтобы развернуться и они потеснили начальство. Начальство молча посторонилось. Я подождал, пока коронеры донесут свой скорбный груз до лестницы и пошёл следом.
— Титановая спица, — думал я, — оружие боевика под прикрытием, наёмника-убийцы, специалиста-профессионала, без всяких приборов и анализаторов, по едва заметным признакам отличающего репликанта от обычного человека. Кастовый знак и личная подпись одновременно. Специальная подготовка, мастерство перевоплощения, анонимность и полная автономность. Личные дела хранятся под грифом нулевой секретности, людей, имеющих допуск к ним, можно пересчитать на пальцах одной руки, причем сами эти люди засекречены не хуже их подопечных. Типичный глухарь. Полный висяк. Правда, существовала в этом бесперспективном расследовании и оптимистичная сторона. Дело было не в нашей юрисдикции. Хотя иезуитская усмешка федерального агента не сулила ни мне, ни моим начальникам ничего хорошего.
Появление коронеров с телом вызвало среди репортёров настоящий ажиотаж. Прорвав полицейский кордон, газетчики окружили их плотной толпой. Засверкали фотовспышки. Полицейские бросились на помощь, раскидывая озверевших писак по сторонам. От фургона коронеров к месту побоища подтягивалось сумрачное подкрепление, зловеще поигрывая дубинками.
Воспользовавшись суматохой и беспорядком, я незамеченным добрался до своей машины и поехал к лейтенанту Грэйси.
Лейтенант жил в современном небоскрёбе, напичканном электроникой по самую крышу, которая была и не крыша вовсе, а полностью автоматизированная вертолётная площадка. Взлетев на скоростном лифте на пятидесятый этаж, я позвонил в старомодный полифонический звонок. Лейтенант встретил меня на пороге в роскошном белом халате с вензелем корпоративной гостиничной сети «Вест-Майн-Пойнт Голден Игл».
— Здравствуй, Грэйси.
— Вик… Проходи. Ты по делу, или просто решил заглянуть?
— На ночь глядя, лейтенант?
— Что? Ну, да, уже третий час. Можешь говорить громко, Эвелин нет дома.
— Давно?
— Что давно?
— Твоя жена. Отсутствует.
— Не знаю точно. Это имеет значение?
— Грэйси… — я замолчал, не зная как помягче донести до лейтенанта убийственную новость. На языке вертелись казённые фразы, складывающиеся в корявые словосочетания вроде «причинения смерти острым металлическим предметом в височную область». Твоя жена… Эвелин… она уже не придёт, лейтенант.
— Что значит не придёт, Вик?
— Лейтенант, тебе лучше сесть и выпить. Чего-нибудь покрепче.
— Черт тебя дери, Вик. Что ты мямлишь, как школьница, залетевшая от одноклассника. Говори яснее, или проваливай отсюда.
— Лейтенант, твоя жена мертва. Убита. Несколько часов назад. Примерно, между часом и двумя ночи. В доходном доме, на пересечении Газовой и Стрит. Комната 616, — зачем-то добавил я и замолчал.
— Нет, — задумчиво произнёс Грэйси. — Нет. Что она забыла в этом районе, Вик? Зачем вообще там появляться приличной женщине… Одной… ночью… Она сказала, что будет у подруги. Какого чёрта она там делала, сержант? — выкрикнул Грэйси.
— Спокойно, лейтенант, — видеть как сильный и уверенный в себе человек впадает в истерику было для меня неприятно. Словно я подглядывал за мастурбирующей матерью в душе. — Спокойно. Где у тебя выпивка? — я нашел взглядом бар. Сядь, Грэйси, — с нажимом сказал я, заполняя стакан наполовину.
— На, выпей. И успокойся, лейтенант. — Мои последние слова были сказаны напрасно. Лейтенант снова был собран и рассудителен. Только желваки на его скулах перекатывались. Страшно так перекатывались.
— Где она сейчас? Кто увозил её тело?
— Коронерская служба полицейского управления.
— Значит, она в городском морге. Я еду туда.
— Надо позвонить комиссару, Грэйси.
— Комиссару, — лейтенант потёр ладонью лоб, — да комиссару… Позвоню по дороге.
— Лучше сразу, Грэйс.
— Вот что, Вик, — лейтенант шагнул в комнату и остановился. — Будь на связи. Постоянно.
— Не вопрос, лейтенант. Я пойду.
Лейтенант махнул рукой.
Выйдя на улицу, я закурил и набрал номер Флитвуда.
— Кто? — недовольно спросил Флитвуд.
— Норман, узнал? Ты где?
— На своём рабочем месте.
— Отлично. Я подъеду…, минут через сорок.
— Уж постарайся, Хаммонд.
— Уж, постараюсь, — пробормотал я, запихивая пранк{Пранк (быт. жаргон.) — коммуникатор, подключенный и обслуживаемый глобальным оператором мобильной связи «ПНЦК» (Практически Неограниченная Цифровая Коммуникация).} в чехол, прицепленный к брючному ремню.
Я возвратился к месту убийства. Консьерж оставался на своем посту, только не пялился в экран визора, а читал толстый потрепанный том в мягкой обложке, закинув ноги на стол.
Я облокотился о стойку и звякнул звонком вызова. Консьерж нехотя убрал ноги и уставился на меня злобным взглядом.
— Полегче, парень, — я старался выглядеть и говорить миролюбиво. — полиция.
Консьерж увял, но оставался недовольным.
— Кто-нибудь, в промежутке между двенадцатью и часом ночи, проходил мимо тебя, кроме убитой женщины.
Консьерж отрицательно мотнул головой.
— А женщину ты видел? Её-то ты должен был запомнить. Эффектная блондинка, в тёмном платье с искрой и такими же туфлями, в руках сумочка, такая маленькая, дамская…
— Никого я не видел, — буркнул неприветливо консьерж.
— Ответ неправильный, — повторил я застрявшую в памяти фразу. Откуда точно, не помню. Из какого-то старого боевика. Консьерж пренебрежительно, так мне показалось, хмыкнул.
Дальше не было ничего интересного. Я повозил парнишку мордой по столешнице, пару раз стукнул лбом о полированное дерево, дал несколько затрещин и совсем немного постучал книгой, которую он читал, по его же голове. Стандартный набор из арсенала плохого полицейского в отсутствии напарника, играющего роль полицейского хорошего. Сплошное насилие и незаконные методы ведения следствия. Надо отдать ему должное — консьерж оказался парнем крепким и упрямым. Разговорить мне его не удалось. Тогда я устроил небольшой обыск и, после непродолжительного осмотра, нашел, то, о чём так старательно пытался забыть консьерж. Зёрнышко видеокамеры, прикреплённое к корпусу визора, почти неразличимое, похожее на пылинку, приставшую к пластику, снимавшее скрытно всё, происходящее в вестибюле.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});