Ах, если бы я была более внимательна на уроках географии ... Тогда у меня по крайней мере было бы приблизительное представление, где я собственно блуждала. Но названия деревень, которые я оставила позади, я ещё никогда в своей жизни не слышала и не читала. Я попыталась выучить их наизусть, если обнаружу по дороге расписание автобусов или большую карту, такие, какие везде весели в Людвигсхафене на остановках электричек и автобусов, так что смогла бы сориентироваться и узнала, где находиться следующий большой город.
Но даже это навряд ли поможет мне с моим планом. Это, самое большее направит меня к ближайшему супермаркету. Самое большее? Я посмотрела с сомнением на последний глоток воды в бутылке, мутный и тёплый. Без супермаркета я умру от жажды. Он в этот момент был важнее, чем всё остальное. Мёртвой я не смогу спасти Леандера от Гваделупы.
И с этим «остальным», в одиночку я всё равно не справлюсь. Как ранее при ходьбе, мой взгляд снова затуманил тёмный, пульсирующий туман, а мой желудок перевернулся.
Я не могла сберегать воду дольше. Мне нужно сейчас же выпить её. Не то потеряю сознание.
Дрожащими пальцами я открутила крышку бутылки и залила тёплую жижу себе в глотку. Чёрный туман рассеялся, но в считанные секунды мой язык снова пересох.
Всё же вода подарила мне достаточно сил, чтобы встать и оглядеться. Разве там сзади не мост? Или своего рода платина? Где был мост, там чаще всего встречалась и вода. В ту сторону должно быть течёт Сона. Не только ручей, а речушка! Может быть, я смогу искупаться в ней, освежиться, может быть немного подремать на тенистом берегу.
Я стиснула зубы и снова начала идти. Каменные своды моста приближались лишь медленно и при каждом шаге, сделанным в мучениях вперёд, я становилась всё злее на саму себя. Из всех моих планов, которые я до сих пор придумывала, этот был самым дерьмовым. О чём я только думала, взять просто так отправиться в путь, не зная куда? Теперь был полдень пятницы, я чуть не умирала от жажды и голода, и у меня всё ещё не было представления, где находился Леандер. Да у меня даже не было представления, где я сама находилась.
И так как я совершенно потеряла ориентировку, то также утратила возможность развернуться назад и пойти к родителям. Даже это, наверное, с треском провалилось бы, потому что они точно уже давно покинули место лагеря.
Да, у меня всё время была эта дурацкая надежда, что после поворота предо мной внезапно появиться Шанталь. Шанталь с Леандером на спине. И они не сделали ни шага вперёд, потому что лошадь снова остановилась и разыгрывала памятник. Но никакой Шанталь не появлялось и следовательно Леандера тоже. Только парочка чёрно-белых коров на лугу, которые с полузакрытыми глазами пережёвывали свою траву.
Наконец-то я достигла платины, заскользила вниз по склону к реке и сняла обувь. Я громко ахнула, когда вода омыла кровоточащие мозоли и охладила мои сведённые судорогой икры. Опустилась назад на гравий берега, ноги в воде, глаза от яркого солнца закрыты. О, это помогло. Можно ли воду также и выпить?
Позволил бы Леандер мне выпить её? Я снова встала и подозрительно разглядывала мелкое, коричневатое течение. Нет. Леандер ни в коем случае не позволил бы мне сделать этого. Даже здесь, возле берега, песчаное дно не проглядывалось. Мне нужно было, хотела я этого или нет, идти к следующей деревне. Может быть, там я найду колодец или смогу проникнуть в какой-нибудь двор и там попить из крана. Возможно, меня всё ещё не было видно.
Но у меня больше не было сил идти дальше. Был полдень, солнце стояло в зените и вероятно температура ещё поднимется. Мне нужно было сделать паузу и изменить мой план.
Теперь я сделала то, чего боялась с моего ухода. Я вытащила мой мобильный из кармана брюк и включила его. Как только связь наладилась, он навязчиво запищал. Шестьдесят семь пропущенных звонков без сообщения на почтовом ящике. Что было и невозможно. У меня ведь не было почтового ящика.
Мои глаза начали дёргаться. Шестьдесят семь раз мама пыталась дозвониться до меня. И всё время ей приходилось слушать, что абонент временно не доступен. Моя батарейка почти села, а моего кредита хватит самое многое только на один звонок. У меня в распоряжении был только один короткий звонок, не больше. Но кому же мне позвонить?
Конечно самыми очевидными были мама и папа. Но что, если они возьмут трубку и всё ещё не смогут меня услышать? Что они тогда подумают? Что мне нельзя говорить, потому что какой-то похититель приставил мне пистолет к виску? Что я была слишком слаба и больна, чтобы говорить?
Может быть, они смогут найти местонахождения телефона, приедут суда, к этому мосту, вместе с большим количеством полицейских, и ничего не отыщут, совсем ничего ... потому что меня всё ещё не видно ... Если это случиться, то они предположат, что я стала жертвой преступления. А полицейский как раз только подбодрил маму, сказав, что я всего лишь сбежала.
С моим «amour». Мама будет цепляться за это, и я не хотела забрать у неё надежду того, что я с Серданом и Сеппо радовалась жизни и ...
Сердан? Сердан! Он ведь сунул мне в руку записку, когда я вручала ему собаку, и мы прощались. Записку с его номером телефона и с чётко тремя словами. «На всякий случай» В этот момент воплотились весьма все случаи, которые я могла себе представить, и один был более неотложен, чем другой. Но сохранила ли я вообще его номер?
Мокрыми от пота пальцами, я обшаривала адресную книгу мобильного. Билли, Сеппо, Сердан, Софи.
А вот и он ... «На всякий случай». Если Сердан писал что-то подобное, то подразумевал это серьёзно. Тогда я могла положиться на него. Звонить Сеппо будет бесполезно. Его мать никогда в жизни не отпустит его. Кроме того Сеппо в прошедшие месяцы слишком сильно разочаровал меня, хотя я была с ним знакома намного дольше, чем с Серданом.
Если Сердан увидит мой номер на дисплее - если он вообще знал его, во всяком случае, я его ему не давала, но не услышит голоса, то не удивиться, а подумает, что я нечаянно села на мой мобильный и набрала его номер задницей.
Или ошиблась. Парни не любили звонить по телефону. Кто-то, кто так мало разговаривал как Сердан, тем более. Он даже обрадуется, если это была ложная тревога.
Я сделала глубокий вдох, выбрала номер Сердана и нажала на зелёную трубку. Раздались не гудки, а песня Desolé от Sexion D’Assaut. Что же, это отлично подходило. Я тоже чувствовала себя в отчаяние. Лишь незадолго до второго припева Сердан взял трубку.
- Да? - Это был только один слог, это короткое «Да», и он прозвучал неохотно и немного раздражённо, но моментально заставил меня зареветь. Да, это был низкий, мужской голос Сердана ... Я хотела что-то сказать, но не могла произнести не слова. Мой язык бастовал, потому что слёзы со всей силы давили на горло.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});