Читать интересную книгу НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА - Анатолий Чайковский

Тогда же ряды Абвера и спецслужб РСХА пополнились почти 400 немецкими агентами-профессионалами, сидевшими в польских тюрьмах. Востребованными оказались и специалисты, работавшие в «двуйке»[42] и политической полиции разгромленной Польши. «Имеющиеся у нас материалы свидетельствуют, – информировал (январь 1940 г.) замнаркома НКВД Украины Н. Горлинский начальников областных УНКВД, – что работники польской разведки перед бегством за границу насадили специальную агентуру для шпионской и диверсионной работы в советском тылу…

В декабре 1939 г. бывшим шефом 6-й польэкспозитуры (разведывательный орган Корпуса охраны пограничья Польши. – Авт.) майором Беньковским… на нашу сторону переброшен вооруженный агент, задержанный погранотделом. Агент прибыл с заданием шпионского характера. Следствием установлено, что Беньковский работает на румын. Это подтверждает, что официальные сотрудники бывшей польской разведки… безусловно будут использоваться немецкой, французской, английской и другими разведками, учитывая, что за границу бежало большое количество работников дефензивы (контрразведки) и тайной полиции, имевших агентурную сеть на территории западных областей УССР»[43].

Оккупировав Речь Посполиту, немцы использовали все ее возможности для дальнейшего усиления тайной войны. Немалый интерес в этом случае представляла и различная документальная база. «Управление милиции Белорусской ССР донесло, – извещал (декабрь 1939 г.) органы НКВД и НКГБ украинский наркомат внутренних дел, – что после занятия немцами г. Белостока… в городском магистрате пропал 2231 чистый паспортный бланк (Давид Особисты) бывшей Польши серии F (Ф) с № 031271 по № 036501. По заявлению работников аппарата бывшего Белостокского городского магистрата, указанные паспорта увезены немецкими властями…

В целях пресечения возможности применения бланков паспортов для переброски на территорию СССР лиц со шпионскими, диверсионными и прочими заданиями… предлагается: лиц, предъявивших паспорта бывшей Польши указанных серий и номеров, задерживать и передавать в органы госбезопасности»[44].

Наиболее активным в этот период было ведомство Канариса, использовавшее для насаждения агентов и развертывания подрывной работы не только собственные возможности, но и спецслужбы своих союзников. Для этого шеф Абвера не раз совершал служебные поездки в Румынию, Венгрию, Болгарию, некоторые другие страны, где вел достаточно успешные переговоры о сотрудничестве. В очередной директиве НКВД УССР (декабрь 1939 г.) сообщалось о «доверенном лице» немецкой разведки в Румынии Илье Поповиче, сыне австрийского чиновника. Агент характеризовался так: «Ярый националист. Поныне поддерживает связь с представителями ОУН за границей… В настоящее время работает для немецкой миссии (в организации «Кригсорганизацион». – Авт.) в Бухаресте по освещению Восточной Галиции. В его задачу входит организация работы по получению сведений о советских войсках…, об отношении местного украинского населения к новому строю и об экономическом положении в Восточной Галиции».

Возросла заброска в СССР и кадровых разведчиков. Одного из них, абверовского резидента Ивана Манека, 14 октября 1939 г. задержали в Белостоке. По его данным, для налаживания связи с ОУН во Львов направился «коллега» Иван Клымышин. Раньше с подобным заданием отбыли еще шесть агентов. К переброске в советский тыл готовился и бывший петлюровский полковник Чеботарев.

Об активизации немецкой агентуры подчиненные служебные инстанции информировал и союзный наркомат. «5 сентября 1940 г., – писал замнаркома И. Масленников, – начальник погранвойск НКВД УССР донес: 31 августа на участке 92-го пограничного отряда… задержан нарушитель границы со стороны Германии Панчук Иосиф Прокопьевич, житель Дрогобыча. Панчук завербован в сентябре 1939 г. под кличкой «Бранденбург»… Прибыл с заданием по сбору сведений об укрепрайонах и по организации оуновских ячеек.

2 сентября на участке этого же отряда задержан Дудик Станислав Мартынович, поляк, житель Кракова, агент германской разведки под кличкой «Ионец-Юдвин», послан в СССР для разведки укрепрайонов и гарнизонов Красной Армии. Следствие ведет 5-е отделение пограничного отдела».

«В сороковом году, – вспоминал ветеран органов госбезопасности В. В. Киричук, – в поле зрения отдела, которым мне было поручено руководить, попал некто Свентницкий, прибывший в город (Сталино. – Авт.) два года назад. Что же привлекло наше внимание к личности Свентницкого? Прежде всего, прямо-таки неуемное желание проникнуть в среду военных и их окружение. Дело в том, что в городе в то время дислоцировался штаб горнокавалерийской дивизии, и было размещено несколько полков и частей дивизионного подчинения. Шли формирования новых частей. Особенно отмечалось стремление Свентницкого получить разрешение побывать в военных городках, не довольствуясь своими встречами и выступлениями в гарнизонном доме командиров. К тому времени Свентницкий имел ученую степень кандидата педагогических наук и занимался научной и преподавательской деятельностью.

Начиная с тридцать третьего года, он главным образом работал в городах и населенных пунктах, в которых или уже дислоцировались воинские части, или проводились новые формирования. Долгое время Свентницкий подвизался в районах западной границы – Проскурове, Шепетовке, Старом Константинове и других, где велось большое оборонительное строительство. Последующая работа позволила прояснить события одного из дней предвоенного 1913 года, когда в Петербурге состоялась пирушка, на которой присутствовал студент выпускного курса технологического института Свентницкий. В числе ее участников находился и скромный на вид, да и по своему положению в обществе, агент фирмы швейных машин «Зингер», распространявший эти машины в России. Следствием было установлено, что под личиной агента фирмы на самом деле скрывался профессиональный германский разведчик обер-лейтенант Шаллерт… Свентницкий, наряду с тем, что подавал прекрасные надежды как будущий специалист, характеризовался и как весьма честолюбивый человек, любивший блистать в обществе. Это и позволило Шаллерту путем лести и шантажа завербовать его на работу в пользу германской разведки. Он учил его шпионскому ремеслу, искусству вживаться в среду, а главное – стремиться занять такое общественное положение, которое бы дало возможность выполнять задания хозяев.

Полученная информация позволила нам в скором времени установить, что собранные шпионские данные Свентницкий передает средствами тайнописи. Имевшие двойной смысл письма, он отправлял по подставным адресам в другие города. Был зафиксирован и ряд встреч с лицами, которые явно просматривались как его соучастники. Весной 1941 года Свентницкий был арестован…»

С целью прикрытия проникновения агентов на советскую территорию Абвер стал использовать беженцев из Польши, Венгрии, Румынии, других стран. Только во второй половине октября 1940 г. штабом погранвойск НКВД их было зарегистрировано более 11 тыс. человек. «Отсутствие должной фильтрации прибывающих на нашу сторону людей, – признавал наркомат внутренних дел УССР, – безусловно дает возможность немецкой и румынской разведке забрасывать… значительное количество своей агентуры, которая остается вне нашего поля зрения».

В организации подрывной работы от Абвера не отставало и СД. По данным советских нелегалов, при участии его группы VI-А к переброске в приграничные районы СССР готовились диверсанты в составе Иогана Вагнера, Франца Шварцеля и еще пятерых немцев. Один из них, уроженец Вены Эгон Гофер, границу перешел в районе Равы-Русской. Все агенты прошли специальную подготовку в школе г. Линце (Австрия) на базе «Абверштелле Вена». «Возможно, – подчеркивалось в ориентировке НКВД, – что перечисленные лица будут заброшены в СССР под видом дезертиров из германской армии или бежавших из-за «преследований» за антифашистскую деятельность».

«Немецкая военная разведка – Абвер, – писал П. А. Судоплатов[45] в работе «Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941 год», – эффективно действовала в приграничной и прифронтовой полосе, где в начале войны развернулись неудачные для нас сражения. Под видом дезертиров из германской армии в пограничные районы почти беспрепятственно забрасывалась немецкая агентура. Чуть ли не косяками она шла в Западную Белоруссию и Западную Украину. «Дезертиры» выдавали себя за австрийцев, призываемых на немецкую военную службу после аншлюса Австрии. Этот маневр Абвера, который вел свои операции в Румынии, Польше и Болгарии, нам удалось вовремя разгадать. Агенты-австрийцы, такие как Иоган Вагнер, Франц Шварцель и другие, были опознаны и обезврежены».

Усиливающийся поток агентов и диверсантов вынуждал советские спецслужбы наряду с организацией их поимки и ликвидации, развернуть и аналитическую работу, в частности, по выяснению их национального состава, круга поставленных задач, способов маскировки, уточнению мест подготовки и др. Обобщенные результаты отражались в ориентировках ГУГБ. «Начальникам особых отделов НКВД округов, флотов ДВФ, – отмечалось (ноябрь 1940 г.) в одной из них. – Сообщаются для ориентировки некоторые приемы работы германской разведки, установленные в результате следствия по делам арестованных за шпионаж и по отдельным агентурным данным.