было записано, что Элейна Орландская получила сначала месячное содержание, а потом сумму хорошо так его превышающую, так же имелась её расписка, что она претензий к городу не имеет, и менять дом не собирается.
— Мдаа, упрямства этой девице и впрямь не занимать. — Протянул я, выйдя на улицу. — Ну, пойдём, посмотрим, что там за домик с крысами.
Найдя подсказанный казначеем адрес, я решил, что где-то всё-таки свернул не туда.
— Мы точно туда пришли? — сверялся я с бумажкой, на которой был написан адрес дома драконьей невесты.
— Туда. Дом в родовых цветах, хоть и другой оттенок. И знак с герба. — Ткнул в сторону изображения дракона с клевером в лапах.
— Казначей сказал, что дом почти развалился. Но сейчас даже при всём желании следов упадка не найти. Дом словно вообще из другого места. — Озвучил я свои наблюдения. — Подозрительно как-то.
Ещё больше подозрений появилось, когда я наконец-то увидел эту Элейну. Испуганная аристократка, впервые столкнувшаяся со сложностями? Как бы ни так! Весело перешучиваясь с каким-то долговязым парнем, она бодро вышагивала, таща на себе вязанку хвороста.
Я и Валлиард наблюдали, как этот парень порубил длинные тонкие стволы деревьев, которые он привёз в тележке. А Элейна собирала эти обрубки и таскала в дом. После этого, девица вышла с веником, подмела улицу, причём не только в том месте, где рубили дрова, но и вдоль всего дома. Дальше у неё перехватили веник соседские мальчишки. А сама она, уперев руки в бока, очень внимательно рассматривала груду разбитых бочек на углу соседнего дома и своего.
Я с удивлением наблюдал, как она решительно направилась к соседскому дому.
— Доброго дня, леди! — сказала вышедшая на крыльцо дородная женщина, вытирая руки о подол фартука.
— Доброго, Ларина. Подскажи, твой Дорин дома? — спросила герцогиня, ткнув рукой в бочки.
— Дома конечно бессовестный. Навёл бардак и третий день ничего не делает. Позвать? — мне показалось, что в голосе женщины прозвучала надежда и тщательно скрывающееся предвкушение.
— Позови, пожалуйста. — Кивнула герцогиня.
— Чего надыть, леди? — вскоре появился на крыльце заспанный мужик крепкого такого телосложения.
— Уважаемый Дорин, я просила тебя ещё три дня назад убрать этот хлам? И ты обещал. А почему я вижу тот же мусор в шаге от своего дома? — спросила его герцогиня.
— И чо? Руки не доходят. — Почесал брюхо мужик.
— Это ты зря. — Подсказал ему другой сосед, тащивший какие-то железные крюки. — Ниэль, тебе под твои завески крюки сразу в дом нести или что?
— Занавески! Оставь на крыльце, сейчас мальчишек попрошу подшкурить и покрасить. Ой, доброго дня девочки! — женщина заметила сбор соседей через дом.
— Руки, значит, не доходят? Или это до тебя не доходит, когда по-хорошему просят? Так я доступно объясню! — дальше герцогиня объясняла такими словами, что даже я не все понял.
Думаю, мои старики-наставники оценили бы "высокий слог" юной наследницы Орландских. После того, как пришли бы в себя, и к ним вернулся бы дар речи.
— Ну, леди, вы чего сразу так-то? Ну, сказали бы, что мешает сильно. Я же злить-то никого не хотел. Сейчас уберу. Вечером пойдёте, ничего не увидите. — Сразу как-то поменялся мужик.
А потом выяснились и совсем интересные вещи. Герцогиня работала. Мало того, что она, оказывается, умела готовить, да так, что хозяин нескольких трактиров очень гордился тем, что именно на его кухне командует Элейна. Она ещё и пела вместе с уличными музыкантами. И так пела, что в груди что-то сжималось и отдавало болью.
Понаблюдав, как эта аристократка буквально одурачила наёмника, сыграв на его же словах, я понял, что очень зря я был уверен, что хлебнув трудностей, эта девица согласится на всё. Если бы не ошейник-артефакт на её шее и тоскливые взгляды брата на неё, я в жизни не поверил бы, что это потомственная аристократка.
Больше всего меня удивило странное ощущение, что девушка наслаждается буквально каждой минутой. И работой, и даже ссорой с соседями, и пением. То как она пела… Валлиард буквально прикипал к ней глазами, и казалось, что кроме голоса, рассказывающего о событиях известных только самой певице и моему брату, не существует ничего.
Сейчас она исполняла последнюю песню, о чём предупредила посетителей, щедро кидавших монетки под ноги музыкантам.
Лев молодой и в грехах не кается, Он по-львиному жесток.
Выводила герцогиня под тихий плач флейты.
Лев молодой убивает ласково, Упиваясь видом мук. Трудно порой со слезами справиться, Но ты можешь, ты должна. Пой, птичка, пой, чтобы льву понравиться, Чтобы отомстить сполна.
Вот не надо было быть советником императора, чтобы понять о каком льве идёт речь. В конце концов, только на одном гербе империи было изображение этого зверя. Затянутая в чёрную кожу перчатки рука брата сжалась в кулак.
После того как затихли хлопки и выкрики посетителей, и за многими закрылась дверь, к нам подошёл один их охранников с напоминанием, что трактир закрывается.
— Да, конечно. Но я бы хотел поговорить с Её Светлостью, герцогиней Орландской. — Громко ответил я, решив, что с герцогиней нужно поговорить честно.
Ну, почти. Сообщать о присутствии Валлиарда я по-прежнему не собирался.
Глава 18
Винард Аркейнский.
После моих слов в трактире сразу стало тихо. Даже какой-то наёмник, уже переступивший одной ногой за порог, резко развернулся и демонстративно отодвинул стул от ближайшего стола.
— Я действительно хочу только поговорить с герцогиней. У меня нет мысли навредить Элейне Орландской. — Также громко говорю я, подняв руки и показывая раскрытые ладони.
Герцогиня внимательно на меня посмотрела, словно вспоминая, кто перед ней.
— Если вы именно к герцогине, то зря проделали путь. — Ответила Орландская, сложив руки на груди.
— Это почему же? — делаю небольшой шаг вперёд и застываю.
Элейна напряжённо замирает, чем напоминает мне дикого зверя, почуявшего опасность. Меня это удивило. Откуда бы взяться таким повадкам у аристократки? Несколько дней в тюрьме не меняют настолько. Вроде ничего необычного, ничего не поменялось. Но нога отведена чуть назад. Удобная позиция и чтобы напасть, и чтобы спасаться бегством. Голова чуть склонена вперёд и вниз. Герцогиня готова защищаться. И инстинктивно прикрывает шею.
И внимательный взгляд. Недоверяющий, ждущий любого движения, чтобы окончательно решить враг ли я для неё.
— Герцогиня Элейна Орландская умерла в тюремных застенках. А я… Я Ленка, драконья невеста, повар и немножко пою. — С непонятным выражением произнесла она. Но лжи в её словах не было. Темнота в её глазах даже не колыхнулась.
— Вы поэтому остаётесь здесь, а не возвращаетесь обратно, на Изумрудный остров? — я даже не пытался