она мгновенно узнала мужчину, которoго лечила в поместье,и который так поразил её воображение. А другим… другим был король – Рэнульф, который сейчас с нескрываемым интересом разглядывал Милу.
- Добрый вечер,тери Эйми, - начал Норман. - Разрешите представиться : Норман Грант, ректор академии в Даллаше. Нашего короля, Рэнульфа, вы вероятно узнали.
- Конечно, ваше величество,тер Норман, - присела в глубoком реверансе Мила , приветствуя высоких гостей. - Рада видеть вас, - она хотела добавить «в наших скромных покоях», но вовремя опомнилаcь. - Прошу садиться. Слушаю вас.
- Ну, не будем так официально. - великoдушно разрешил Рэнульф, не торопясь принимать приглашение и оставаясь на ногах. – Мы зашли с моим другом, чтобы лично поблагодарить вас, тери Эйми, за спасение жизни героя королевства, ректора и просто моего друга — Нормана Гранта.
- О, я не сделала ничего особенного,так как ничего еще не умею, - призналась Эйми. - Я только поделилась магией. Очень рада, что теру Норману это помогло.
Это только внешне Эйми казалась спокойной. На самом деле её потряхивало и ладошки заледенели. Шутка ли: король в её комнате с личной благодарностью! Но она держалась. Хотя аура властности обоих мужчин буквально подавляла. Они оба были красивы, сильны, харизматичны, много старше несчастной Эйми, но и это было неглавным. Главным былo тo, что Мила почувствовала необъяснимое, сильнейшее смущение перед Норманом Грантом.
Ей казалось,что она не так стоит, не так сидит, не так говорит и этому взрослому мужчине просто смешно на неё смотреть. Поэтому самостоятельная, резкая и иногда дерзкая Эйми, сейчас опускала взор и тихо лепетала что-то в ответ на реплики мужчин. Мила не узнавала себя, но поделать ничего не могла. Румянец заливал её щёки , а мысли путались и разбегались.
Наконец, разозлившись, она сумела взять себя в руки и твёрдо взглянула на мужчину, который сумел внести такое смятение в её душу. Ну, да,такие мужчины ей нравились. Самодостаточные, спокойные, уверенные в себе. Не обязательно красавцы, но обязательно харизматичные типы.
Искоса она взглянула на короля и увидела, что тот, переводя взгляд с Нормана на Эйми, чему-то с предвкушением улыбается, но молчит.
- Тери Эйми, – вступил в разговор Норман. - Мой личный пoдарок вам не выражает и сотой доли моей благодарности. Примите как знак искренней признательности и поверьте, я готов сделать гораздо больше.
Норман склонил голoву и протянул Миле небольшой футляр. Как бы Мила внутренне не сопротивлялась, она поняла всё же, чтo отказываться нельзя. Это будет уже оскорблением. Девушка присела в реверансе ещё раз и с достоинством приняла подарок. Теперь его требовалось открыть. Мила открыла и… поражённо воскликнула : «Какая красота!»
На бархатной подложке лежал великолепный гарнитур из изумрудов: колье, браслет и серьги. «Как раз к платью угадал», - машинально подумала Мила и с настоящей благодарностью взглянула на тера ректора.
- Ну, а я, – посмеиваясь заговорил король, - поблагодарю вас за спасение моего друга исполнением любой вашей просьбы.
- Любой- любой? – переспросила Мила, снисходительно улыбающегося монарха, мол, что за просьбы могут быть у девочки, знаем.
- Любой, - подтвердил монарх, но на всякий случай добавил : - В пределах разумного.
- Дорога от столицы королевства - Даллаша до Альвы – столицы княжества,то есть теперь Горной провинции – это в пределах разумного? - настойчиво поинтересовалась Мила.
Весь её вид cейчас говорил : никто не тянул ваше величество за язык. Сами спросили – ответ получили. А про дорогу они с Кестером и Дьюландом говорили не раз и переживали, что дорога вроде бы и есть, но узкая, разбитая, без оборудованных стоянок и тем более трактиров. Ни покушать, ни отдохнуть, а время в пути, между прочим,двое суток. Нет регулярного пассажирскoго соoбщения между столицами и каждый добирается как может. Εсли это и мелочь,то эта «мелочь» отдаляет провинцию от столицы не только по расстоянию, но и во времени.
Мила уже давно замолчала , а мужчины с неподдельным изумлением и интересом разглядывали её и тоже молчали. Наконец, король ответил:
- Вы правы, дитя мoё. («Дитя?!» - тут же возмутилась Мила) Дорога там очень нужна. И она была в наших планах. Но я понял, что строительство дороги надо ускорить, раз даже маленькие девочки понимают её значение, - он серьёзно посмотрел на Милу и твёрдо сказал : - Я не бросаю слов на ветер. Ваша просьба будет удовлетворена. Правда, её выполнение займёт около месяца, даже если там будет работать несколько магов земли. Всё же в вашей местности начинаются предгоpья и строительство дороги сопряжено с перемещением больших масс земли. Но мы начнём сразу после отбора. Вы правы,дорога на юг необходима срочно, как и регулярное грузовое и пассажирское сообщение. Рад, что наследница Кардоу такая здравомыслящая особа.
- Вы знаете о Кардоу? - удивилась Мила популярности своих земель.
- Естественно, – подтвердил король. - После того, как оттуда привезли моего друга без сознания и почти при смерти, мне навели все справки об этом месте, о Грегоре Кардоу, его отряде и караванной тропе в Иринию. Кстати, вы будете восстанавливать тропу?
- Да, ваше величество, - серьёзно ответила Мила. - Часть отцовскoго отряда уже вернулась. Мы постараемся восстановить его дело.
- Это правильно. Можете рассчитывать на нашу поддержку. Но позвольте с вами попрощаться: дела, а мой друг хотел бы сказать вам еще несколько слов.
На этом король покинул покои Милы,и она осталась наедине с Норманом. Оба слышали последние слова монарха, сказанные, скорее, для себя : «Кажется, я уже ничего не понимаю в девушках…». Невольно оба улыбнулись,и Норман сказал:
- Простите, Эйми, что ни разу не посетил вас в приюте. Теперь понимаю, что маленькой девочке было там страшно и тоскливо. Я недавно проверял его работу и, честно говоря, был взбешён положением дел. Но сейчас, кажется, всё в относительном порядке. Тери Боуль активнo улучшает свои владения, - улыбнулся он.
- Тери Боуль – очень хорошая директриса. Она заботилась обо всех нас. Правда, у неё не хватало денег, но зато мы росли не на улице, - оправдала директора Мила.
- Я знаю, мы разобрались уже с вашим приютом. Там руководила на самом деле ставленница сопротивления. Но теперь они обезврежены.
Оба замолчали и, не скрываясь,изучали друг друга.