— Так, я курить. Нет у меня больше сил втыкать в этого долбоеба.
Один из напарников встал со стула, открыл дверь, остановившись в доверенности проеме и хлопая себя по карманам, в поисках пачки сигарет. Или зажигалки.
— А я ещё раз вам говорю, шо меня обокрали! Обидели честного человека.
Голос показался мне знакомым. Я лениво покосился в сторону двери.
В кабинете напротив сидел мой старый знакомый. Гном Буззилкинс. С красным от злости лицом он кричал и размахивал руками, пытаясь доказать сидевшему напротив усатому дядьке, что его наглым образом обокрали. Законник кивал головой, внимательно читая что — то с бумажного листа.
— То есть вы хотите сказать, что в ваш магазин пришел незнакомый парень, который дал вам в руки волшебную карту. Та растворилась, а у вас пропала целая волшебная колода? Я правильно вас понимаю?
Дознаватель на секунду отвлекся от чтения и посмотрел на гнома поверх листа.
— Именно за это я вам и говорю последние полчаса! — раздражённо рявкнул гном. — Шо же вы не понимаете таких очевидных вещей, но таки работаете в этом заведении?
— Ага, — дознаватель отложил лист, сцепил ладони в замок, и уставился на заявителя, — а как это связано с тем фактом, что вы избили человека, и бежали с бейсбольной битой по одной из центральных улиц города. А потом бросили биту вслед проезжавшей машине, и вступили в драку с городским патрулем, когда сотрудники правопорядка сделали вам замечание?
— Ой вей ну шо вы такое говорите? Я? Избил? Не смешите мои ботинки. Таки я законопослушный бизнесмен, а не какой — то фраер. Я имею сказать, шо я, добрый горожанин и честный гражданин, стал бы нападать без причины? Я пытался догнать жулика, который ограбил мой магазин. И эти люди стали мне помогать? Как бы не так. Они помешали мне догнать вора! Некультурные бестолочи.
Буззилкинс покосился в сторону открытой двери. И я поспешно отвернулся, чтобы сварливый гном не смог заметить моего лица. Но не успел.
— Вон он! Ви его поймали! О, какое счастье! Таки прошу прощения что говорил про нашу доблестную полицию гадости.
Гном вскочил со стула, указывая на меня трясущимся пальцем. Лицо его перекосилось, а уголки губ начали мелко дрожать:
— Эй, а ну иди сюда! Где мои вещи, поц? Где колода?
Буззилкинс рванулся в мою сторону, и если бы не патрульные у двери — мне бы пришлось несладко.
— А ну верни то, шо нагло у меня умыкнул! — ревел гном, пытаясь стряхнуть с себя патрульных, повисших у него на плечах.
— А, вот же она.
Дознаватель, который собирался идти на перекур, вытащил зажигалку из кармана джинсов, и вышел в коридор.
— Ты! — надрывался Буззилкинс, указывая на меня пальцем. — Поц. Я до тебя доберусь! Доберусь! И тогда…
Но что именно «тогда» так и осталась для меня загадкой. Полицейский захлопнул за собой дверь, и планы разгневанного гнома остались неразборчивым бормотанием.
— Прямо день психов, — пробормотал полицейский, сидевший напротив меня. — То этот мужик, у которого украли волшебную колоду, псих, устроивший гонку по двору психбольницы, а потом и по улицам наперерез транспорту… куда катится мир? Ладно. На чем там мы остановились?
Но нового витка допроса так и не началось. Потому, что дверь распахнулась, и в кабинет вошла одна моя старая знакомая.
Даже я офигел от вида Марии. Не узнал бы ее, если бы не знал с кем имею дело. Девушка ступила на истертый линолеум осторожно, будто боясь что пол уйдет у нее из-под ног, озираясь на кричащего гнома, и с опаской покосилась на мерцающие лампы под потолком.
— Кто тут главный? — жалко пропищала она и даже я уверовал — передо мной беспомощный книжный червь.
Если бы не сногсшибательная сексуальность. Мария не могла создать этот образ случайно. Халатик был ей впору, да только предательская пуговичка у ворота растегнулась, явив миру край кружевного розового бюстгальтера. Подол едва прикрывал ягодицы, подчеркивая хрупкость своей обладательницы. Светлые волосы девушка собрала в небрежный пучок, скрепив его парой карандашей. Не удивлюсь, если она способна только этими двумя палочками выкосить тут половину сотрудников и заключенных. Туфельки из лаковой кожи подчеркивали образ хорошей докторши. Но пикантной особенностью, заставляющей любого мужика растекаться во влажных фантазиях были очки в черной оправе, которые могла позволить себе только очень красивая девушка. Нацепила такие вот уродские профессорские очки на дурнушка, и она станет еще более непривлекательной. А Мария выглядела как персонаж фильма для взрослых. Во плоти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Навстречу ей выскочил мой дознаватель — лысоватый мужик в засаленной рубашке и кителе, который не застегивался на выступающей пузе.
— Э… — протянул он, разглядывая докторшу. — Дамочка…
— Анна Александровна, — с готовностью подсказала моя помощница и протянула жирдяю изящную пальцы. — Макарова. Кандидат медицинских наук.
— О, — мужик стиснул руку Марии и попятился, когда она охнула.
— У вас сильное рукопожатие, — пропела она без осуждения и поправила на переносице съезжающие очки.
— Что у вас стряслось? — наконец решил узнать разомлевший страж закона.
— Ваши ребята увезли из клиники моего пациента, — девушка прижала к груди ладонь, заставив посмотреть на нее, если до этого ты оказался достаточным идиотом и не сделал этого. — Мне пришлось срываться из дома, практически встать с постели…
Тут я восхитился актерской игре чертовки. Она густо покраснела, заправила за ушко выскользнувший локон волос и потупила глаза.
— Ждать до утра я не могла. Этот несчастный опасен для самого себя. Его разум заперт в клетке.
Она посмотрела менту прямо в душу. Даже меня проняло.
— Нас вызвали и сообщили о проникновении…
— Бывший сотрудник решил украсть документы. А пациент решил, что должен помешать ему. Бедняга совсем повернулся на этих диких видео играх и решил, что все происходящее — очередной квест, представляете?
Законник оглянулся на меня и нахмурился.
— А мне он больным не показался.
— Он почти три месяца лежал в столичной клинике. Я взяла его на попечение. Знаете ли, — сексуальная докторша подступила к толстяку вплотную и понизила голос до хриплого полушепота, — я пишу докторскую по этому пациенту. И не могу… не могу потерять все данные, если он сорвется. Потому я здесь…
Тут я стал свидетелем самого потрясающего урока, который только мог увидеть. Мария взмахнула рукой и с ее пальцев посыпалась пыльца. Я успел рассмотреть исчезающую карту. Ладонь легла на щеку полицейского и тот расплылся в наиглупейшей улыбке. Только что слюна не стекала из уголка губ. А, нет. Стекала.
— Мне нужно, чтобы ты отпустил этого больного.
— Мне нужно в больничку, — вставил я едва слышно.
Мария посмотрела на меня как на напроказничавшего ребенка и закатила глаза.
— Отвези меня и этого идиота в больницу. Нам не нужно сопровождение и документы. Ты сам справишься. Ты достаточно силен, — Мария приподнялась на носочки и бормотала прямо в лицо законника. — К тому же, тебе не нужна конкуренция. Ты сможешь провести на меня впечатление. И даже забраться мне под халатик. Свидетели не нужны.
Когда Мария отступила, мужик шагнул следом, но девушка щелкнула его пальце по носу.
— Не сейчас, мой герой. Сначала дело, потом разберемся со своими личными делами.
— Личными… — повторил он зачарованно, а потом перевел на меня мутный взгляд, который постепенно обретал ясность. — Ты не балуй, пацан. Сейчас отвезем тебя в больничку. И не вздумай обижать доктора.
— Какой вы заботливый, — промурлыкала Мария и снова коснулась его щеки. — Мне так повезло встретить вас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Слегка покачиваясь, мужик потянул меня наверх, ставя на ноги и слегка подтолкнул к выходу.
— Пора домой, псих, — пробормотал он едва слышно и добавил уже громче. — Анна Александровна, вы бы прошли вперед, чтобы не попасть под горячую руку этому молодчику. Он все же человека убил.
— Огра, — поправил я хмуро и подмигнул своей спасительнице.