Мистер Борн, секретарь, сразу узнал его, что Джонни несколько обнадежило, он ведь был всего лишь учеником.
– А, Джонни! К боссу? Мистер Кастл занят сейчас. У него совещание по видеофону. Ты не смог бы наведаться завтра?
– У меня послезавтра свадьба, мистер Борн, так что… Мне бы хотелось попросить мистера Кастл а об авансе.
– Свадьба? Экая невидаль! Поверь, тебе еще наскучит регистрироваться. – Увидев, как у Джонни осунулось лицо, мистер Борн снизошел: – Ладно, я спрошу, примет он тебя или нет. Только подожди немного.
Спустя долгое время Борн прошел в кабинет председателя. Он пробыл там несколько секунд. Появившись, показал Джонни на дверь:
– Мистер Кастл готов выслушать тебя, только особо не распространяйся, у босса мало времени.
Джонни ни разу не приходилось разговаривать с председателем. Правда, он несколько раз видел Мартина Кастла в зале, наблюдавшим за схваткой, и почетной ложе. Между квадистом-любителем (или квадистом-уче shy;ником, что, в сущности, было одно и то же) и председателем квади-клуба дистанция пролегала громадная, не удивительно, что Джонни оробел, войдя в кабинет.
Седоволосый старик (волосы по плечи) с крупным прямым носом, характерным признаком представителя аристократического рода Кастлов, показал Джонни на кресло. Когда Джонни опустился на самый краешек, мистер Кастл в добродушной улыбке распустил морщины:
– Я слышал, ты женишься, Голд? На свадьбу пригласишь?
– Для меня было бы честью, мистер Кастл, если бы вы… – Слова Джонни потянулись противным сиропом, он сам себя не узнавал, он и не предполагал, что может так заискивать.
– Тебе, наверное, нужны деньги, Голд? – внезапно спросил председатель, оборвав сладкозвучную речь Джонни.
– Я бы хотел просить вас, сэр, выдать мне аванс в пятьсот кредов. Это мой месячный заработок в клубе, мне не составит труда его отработать.
– Авансов я не выдаю никому, это мой прин shy;цип.
У Джонни упало сердце.
Мистер Кастл достал из ящика стола несколько банкнот:
– Во пятьсот кредов, возьми. Это тебе на свадьбу от клуба. Нет, молчи, бери, это подарок.
Джонни так растерялся при виде неожиданной милости председателя, что никак не мог выдавить из себя слова благодарности. Мистер Кастл сказал:
– Кстати, сынок. Я видел тебя две недели назад на арене, ты выглядел неплохо. Из тебя получился бы классный профессионал, Голд. Что скажешь на это?
– Я хотел бы поступить в Академию Астронавтики, мистер Кастл, – проговорил Джонни. – Конечно, с квадаком я постараюсь не расставаться, но о профессиональной арене я никогда не мечтал.
– Значит, этот мальчишка мечтает о звездах, хм… – Мистер Кастл хитро прищурился. – А знаешь ли ты, Голд, что квадак профессионала способен пробить куда более широкую дорогу к звездам, чем это делает Академия Астронавтики? Сколько, по твоему, зарабатывает за сезон профессиональный квадист?
– Около ста тысяч кредов?
– Самое меньшее сто двадцать тысяч. По десять тысяч кредов за каждый из боев – это минимальная ставка профессионала. Для тех же, кто достиг в нашем деле высот, гонорар закругляется совсем другой. За свой последний сезон Кит Лаурсон заработал семь миллионов кредов, Джеймс Купер – пять с половиной миллионов, как тебе это нравится? Космический крейсер стоит десять миллионов кредов. Ты смог бы стать капитаном собственного корабля, Голд! А кем ты станешь, когда окончишь эту свою Академию? Служащий с дипломом, скованный по рукам и ногам инструкцией и во всем послушный начальству. Имея же собственный корабль… Ты ведь хотел бы иметь свой корабль?
Джонни вяло согласился.
– Так ты подумай насчет профессиональной арены, сынок, – произнес Мартин Кастл, отпуская Джонни кивком головы. – Если у тебя есть деньги, звезды сами посыпятся к тебе в ладони.
Джонни вышел из приемной председателя клуба с деньгами в кармане и с досадой на себя. Как он мерзко себя вел, как раболепствовал перед этим старикашкой с головою, похожей на стог сена! Действительно, он хочет, чтобы свадебное торжество удалось, он хочет предоставить Лоле приятное, но нельзя же так!..
Проходя по коридору, Джонни столкнулся лицом к лицу с Кастлом-младшим. Дик Кастл весело спросил:
– Откуда несешься, Джонни? Неужто был у моего старика? Надумал перейти в профессионалы, никак?
– Нет, еще не надумал. Я женюсь. Послезавтра свадьба. Регистрация в Управлении семнадцатого сектора, – проговорил Джонни отрывисто. – Приходи.
– Буду обязательно. Тебе, наверное, нужны деньги? – Джонни криво улыбнулся, и Дик Кастл вытащил из кармана пачку купюр. – Возьми, здесь пятьсот кредов. Считай, это тебе мой подарок на свадьбу.
Джонни неуверенно принял деньги. От холодного, подчас высокомерного Кастла, кичащегося своим аристократическим происхождением, он не ожидал такого.
– Я не смогу принять от тебя эту сумму в по shy;дарок. Только в долг…
– Не выдумывай. Для меня это совсем немного, шепну тебе на ушко. Отец мало помалу передает мне дела, и у меня стали водится денежки. Да, как насчет помещения? Ты договорился с каким-то рестораном?
– Пока нет.
– Банкетный зал нашего клуба тебя устроит?
– Право, не знаю…
– Ресторан при клубе являлся одним из самых дорогих ресторанов в округе.
Дик словно читал его мысли:
– Я позабочусь, чтобы тебя не ободрали до нитки. Сколько человек будет?
– Полагаю, не больше двадцати.
– Значит, кухня и банкетный зал, это тебе обойдется в… двести кредов. Это немного, ты согласен?
Это действительно было немного. Джонни сказал, что готов воспользоваться услугой Кастла, и поблагодарил его от всего сердца.
Из клуба квадистов Джонни отправился к Филипу Лейдену.
К этому времени Филипп Лейден окончил медицинский колледж и теперь работал в Институте Внеземных Болезней. Институт, здание которого представляло собой положенные друг на друга крест-накрест параллелепипеды, находилось на Пятой Академической улице.
В холле у прохода, ведущего к лифту, сидели два охранника. Они направили Джонни к дежурному. Придерживая готовые вот-вот свалиться очки, старик-дежурный водил пальцем по графам, бормоча фамилию приятеля Джонни. “А, вот он, Филипп Лейден”, и старик набрал номер телефона. Переговорив, он посмотрел на Джонни:
– Вам нужно подождать, молодой человек. Доктор Лейден скоро освободится и спустится к вам.
Джонни прождал полчаса, потом опять подошел к дежурному. Старик, покряхтев над какой-то инструкцией, сказал:
– Да что там, мистер, вы можете пройти к нему сами, он в секторе нулевой секретности. Вон ту лестницу видите? Поднимитесь на второй этаж, комната двести пять.
Через минуту Джонни уже открывал дверь с цифрой “205” на ней.
Он чуть не вылетел обратно в коридор, слишком уж сильно ему в нос шибануло аммиаком. Стараясь дышать как можно поверхностнее, Джонни подошел к человеку в белом халате, сидевшему боком к двери.
– А, ты. – Филип отложил ленту, которую выплевывал с короткими промежутками аппарат, стоявший на столе. – Подожди в коридоре, сейчас выйду. Эй, Питер, пятый режим пошел! – Это Лейден крикнул какому-то из двух парней, колдовавших в дальнем углу над стеклянной посудиной, опутанной проводками.
Через четверть часа Лейден наконец вышел в коридор.
– Ну здравствуй, Джонни, или я уже поздоровался с тобой? – Доктор Лейден явно проявлял нетерпение. – Что стряслось-то?
– Я женюсь, Фил.
– Ого! – Лейден нахмурил брови. – Подожди-ка.
Он исчез за дверью. На этот раз Джонни не пришлось томиться в ожидании. Быстро обернувшись, Филип Лейден протянул Джонни клочок бумаги:
– Вот возьми.
– Что это? – Джонни взял узорчатую бумажку, уже догадавшись о ее предназначении.
– Чек. На тысячу кредов. Помнишь, ты одалживал мне.
Джонни, не надеявшийся, что Лейден когда-нибудь вернет ему долг, повеселел.
– Так ты разве разбогател?
– Честно говоря, нет. Мне заплатили за одно открытие, кое-что новое о кровообращении аммиачных тритонов с Цитрона, так, крохи, три тысячи кредов всего. Но, как видишь, долг я тебе могу отдать.
Из института Джонни выходил с улыбкой. Теперь свадьба получится что надо, ничуть не хуже, чем у других. Плохо только, что Филип Лейден пообещал ему прибыть на его свадьбу как-то неуверенно.
От Лейдена Джонни направился к человеку, когда-то бывшему его лучшим другом, к Алану Фостеру. Если бы Алан не перешел в профессионалы, возможно, между ними сохранилась бы давняя привязанность, но теперь… Сделав свой выбор, Алан почти перестал видеться с прежними друзьями, это требовало его новое качество профессионального квадиста. С Джонни они не общались несколько месяцев, время и было стеной, возведенной меж их сердцами не то самим Аланом, не то судьбой, направившей его на дорогу профессионала.