– Нет, – его ответ прозвучал даже слишком быстро.
Вскинув взгляд, я улыбнулась и получила от Джастина ответную улыбку.
– Нет, не хочу, чтобы ты уходила, и не хочу, чтобы думала, что у тебя нет контроля над ситуацией, тогда как на самом деле ты контролируешь всё. Ты можешь уйти, когда захочешь, а можешь не уходить вовсе.
В его голосе звучало явное приглашение остаться. Но навсегда ли? Я могла бы любить его, быть рядом и довольствоваться... Чем? Его страстью? Его желанием? Симпатией? Уважением? До какой поры и до какого времени? Пока он не встретит ту единственную, которую полюбит? Не будет ли мне тогда ещё больнее, чем сейчас? А если уйду через неделю – могу никогда не узнать, был ли у нас шанс. Неделя – это так ничтожно мало.
– Неделя – слишком мало, – пробормотала я и только потом поняла, что сделала это вслух, и быстро прикусила язык, но было уже поздно.
Губы Джастина медленно растянулись в улыбке, глаза улыбнулись следом, а затем... затем он внезапно встал и, что уж совсем неожиданно, переместил свой стул ближе к моему, садясь сбоку нашего столика и спиной к Марии, словно желая прикрыть наш маленький мирок от её завистливых глаз.
Я тут же сделала вид, что остывшие спагетти с сыром и ветчиной на моей тарелке меня интересуют значительно больше, чем его поступок.
Мысли снова перескочили на Марию.
Боже, как она умудрилась потерять этого мужчину? Что же такого между ними произошло? – который раз я задавала себе этот вопрос и лишь терялась в догадках.
Оставалось лишь надеяться, что я не буфер между бывшими любовниками, и мне не отведена роль этакой «игрушки-дразнилки» в их неизвестном противостоянии.
Тёплая рука мягко накрыла мою ладонь, и я разжала пальцы, отпуская вилку.
– Не уезжай, – прошептал Джастин, а затем поцеловал мою руку.
Казалось, тот факт, что Мария сидит всего в нескольких метрах от нас, его не волнует. Это несколько успокоило меня и мою ревность.
– Почему? Почему ты не хочешь, чтобы я уезжала?
Его пальцы неторопливо перебирали мои.
– Мне хорошо с тобой.
На секунду я закрыла глаза.
Ладно, "мне хорошо с тобой" – всяко лучше, чем "ты мне симпатична", не так ли?
– Мне тоже хорошо с тобой, – решила я признаться в ответ и заработала ещё более широкую и искреннюю улыбку.
– Я рад, что это так.
Свободной рукой я сняла салфетку с колен.
– Мне что–то перехотелось есть. Может, пойдём? – спросила я.
– Конечно, когда вся еда уже остыла, тебе перехотелось есть, – пошутил он. – Давай сделаем новый заказ?
– Не надо, – покачала я головой.
Джастин подозвал официанта, попросил счёт, но, помимо всего, заказал нам домой ужин из тех же блюд, которыми мы так и не пообедали, добавив пару–тройку новых на свой вкус. Сказал, мне всё-таки надо расширить представления об итальянской кухне.
Поморщившись, я подумала, что надо бы улучшить свои поварские навыки и записаться на кулинарные курсы или взять несколько уроков у Клэр. Раз уж Джастин так непрозрачно намекал на домашнюю кухню. Клэр тоже не особо часто готовила из–за нехватки времени, но делала какие-то эксклюзивные блюда и на удивление хорошо, а главное – потрясающе вкусно. Просто я сомневалась, что прозаичная жареная курица с картофелем в моём исполнении, пусть даже аппетитная, потрясёт вкусовые рецепторы моего супруга.
Помогая мне подняться, Джастин на минуту обхватил меня за плечи и прижал спиной к своей груди, словно боялся, что я вырвусь и убегу к двери.
Но я не собиралась никуда убегать. Пока не собиралась. И уже не знала, а надо ли?
Но другая я, та наивная девочка из вчерашнего дня, хотела любви и признаний, а не деловых отношений с толикой симпатии и океаном страсти.
Страсть проходит, так все говорят. А потом что? Что останется, когда буря утихнет? Мелкая рябь на поверхности воды? Разве она удовлетворит его? А меня?
Да, я знала, что Джастин потихоньку обживался в моей душе и в моём сердце. А я в его? Хотелось бы не только верить, но и слышать. Я не желала становиться женщиной, живущей в своём придуманном мире. Из догадок и ожиданий можно построить целую теорию, далёкую от реального положения вещей. Разбиваясь, фантазии ранят, а у меня низкий болевой порог.
Одни вопросы в общем-то…
– Ты всё ещё хочешь эти бумаги на развод? – спросил меня Джастин.
– Нет, – быстро ответила я и, подняв руку к плечу, легонько сжала его ладонь.
Собственная просьба теперь казалась мне глупым и нелепым ребячеством.
Не выпуская моей руки, Джастин повёл нас к выходу.
Проплывая мимо Марии, я даже не стала смотреть в её сторону, с удовлетворением отмечая, что и Джастин, казалось, совершенно забыл, что его бывшая последние полчаса находилась в одном с нами ресторане.
Глава 18
- Мистер Уэйнрайт, – заспешил к нам консьерж, когда мы зашли в холл здания, где располагались апартаменты Джастина. – Вот ваши новые ключи.
Джастин поблагодарил мужчину, и мы направились к лифтам.
– Уже поменяли замки? – удивлённо спросила я.
– Да, к чему тянуть время, – он отдал мне один комплект ключей на тонком серебристом металлическом кольце. – Это твои. Вторые для меня, и ещё одни я обычно отдаю родителям на всякий случай.
Поднявшись наверх, мы подошли к квартире. Джастин отступил в сторону, а я замешкалась.
– Открывай? – предложил он.
Аккуратно вставив ключ в замок, я провернула. Что–то внутри щёлкнуло, и дверь распахнулась.
– Это твой дом, такой же, как и мой, – обнимая меня за талию и подталкивая внутрь, так как я почему–то застыла на пороге, шепнул он. – Но если хочешь, мы можем посмотреть что–нибудь другое, новую квартиру. Эту я всё–таки выбирал, полагаясь на свой вкус.
Или на вкус Марии, – подумала я.
– Давно ты здесь живёшь? – решила я прощупать почву.
Джастин задумался.
– После окончания колледжа переехал. Лет пять–шесть тому назад? – Он пожал плечами. – Это было так давно, что я уже и забыл.
Я улыбнулась. Значит, выбирал он её не с Марией, если верить словам Мэри–Линн о том, что отношения их продлились всего четыре года.
– Или, если хочешь, можешь что–нибудь поменять на свой вкус. Мебель там, ну, любые аксессуары, - великодушно предложил он.
– У твоего дизайнера отличные решения, но я подумаю.
Повернувшись в его руках, я поцеловала Джастина в уголок губ и, быстро отстранившись, пошла в гостиную, чтобы кинуть сумочку на диван, да и самой присесть – рана на руке начала болеть; видимо, действие обезболивающего заканчивалось.
– На самом деле, скорее дизайнер воспользовался моими советами, чем наоборот. Мама, конечно, тоже захотела помочь.
Я кивнула, откидывая голову на спинку дивана. Конечно, мама, вот если бы руки Марии коснулись обстановки, тут точно всё было бы если не ярко–алое, то тёмно–красное.
– Что такое? Тебе плохо? – замечая, что на меня внезапно накатила усталость, спросил Джастин.
– Рука ноет, – протянула я и поморщилась.
– Сейчас, милая, я принесу обезболивающее. – Его пальцы ласково коснулись моих волос. – Почему раньше не сказала, что рана разболелась?
Принимая из его рук стакан воды и две таблетки анальгетика, я сказала, что только сейчас ощутила боль.
Опустившись рядом на диван, Джастин притянул меня в свои объятья, теперь я полулежала на нём, его тёплая ладонь массировала мой затылок, другая гладила пораненную руку чуть повыше локтя.
Лежа на его груди и принимая незатейливые, но такие приятные ласки, я ощущала спокойствие и умиротворённость. Напряжение спало, и мне стало чуть полегче, хотя лекарство ещё не успело подействовать.
Взгляд сфокусировался на моих новеньких ключах, лежащих на стеклянной поверхности столика. На сердце потеплело, и я улыбнулась. Может быть, это глупо, но, получив эти ключи, я почувствовала какую–то уверенность, только вот непонятно в чём.