Читать интересную книгу Змеи в раю - Леена Лехтолайнен

Вдруг передо мной притормозил темно-синий «сааб».

— Привет, Каллио, почему ты меня не подождала? Садись в машину, — услышала я приказ Перца.

— Я ни за что добровольно не сяду с тобой в одну машину, Стрем!

— Хочешь, чтобы я тебя задержал?

— На каком основании?

— Появление в общественном месте в пьяном и неподобающем виде. Тебе куда? В Тапиола?

«Сааб» выглядел очень привлекательно. Стоило мне принять предложение Перца, и всего через десять минут я окажусь рядом с горячим душем и теплой постелью. И я, проглотив гордость, скользнула на переднее сиденье. Да и пара сэкономленных десяток не повредит моему бюджету.

— Слушай, а почему ты ушла из полиции? — вдруг спросил Перец, выруливая на дорогу.

— Мне не подходит эта работа.

— Ты хочешь сказать, что работа юриста тебе подходит больше? Твой поход в это злачное место был исполнен в лучших традициях частного детектива.

— На что только не пойдет хороший юрист ради своего клиента! Стрем, черт возьми, почему ты не пригласил меня на допрос Киммо? Еще раз, и я напишу на тебя официальную жалобу!

— А он и не требовал адвоката. Ты уверена, что не тратишь сейчас совершенно бездарно свое время?

— Ты имеешь в виду защиту Киммо?

— Я имею в виду работу адвоката вообще. Ты что, действительно хочешь просидеть тридцать лет за письменным столом, перекладывая бумажки и выступая в суде с идеями, с которыми совершенно не согласна? Это же не твое. Тебе нужна активная деятельность, это видно невооруженным глазом. И кроме того, аморально представлять преступника и убийцу невинной овечкой.

— А по-моему, гораздо более аморально стремиться посадить невиновного в тюрьму, вместо того чтобы приложить все усилия и найти настоящего убийцу! Черт возьми, ты даже не проверил все возможности! — Несмотря на хмель, я поняла, что сболтнула лишнее. Ведь это я должна была все проверить, прежде чем намекать Перцу на связь случившегося со смертью Санны.

— Послушай, Каллио! Если ты скрываешь от меня какую-то информацию, то быстро окажешься рядом с Киммо.

— Ничего я не скрываю, и не надо меня пугать! Останови машину, я выйду!

Нарушая все правила, Перец резко затормозил. Отсюда до моего дома было не более десяти минут пешком, но Перцу об этом говорить не стоило. Я сняла обувь и пошла босиком. И по дороге размышляла о том, что, если бы меньше пила и по-другому строила разговор с людьми, мне, возможно, удалось бы узнать намного больше. Хотя ничего страшного: надеюсь, запись на диктофоне даст мне необходимую пищу для размышлений. К тому же я очень неплохо провела время!

Глава 9

Как и та, другая, девушка

— Даже если я что-то и перепугала, ты не можешь меня ни в чем обвинить! — злобно огрызнулась по телефону Маллу. Было утро четверга, и я решила еще раз уточнить ее передвижения на момент смерти Арми.

— Кроме того, я уже ответила на все вопросы полицейских, а ты, насколько мне известно, вовсе не работаешь в полиции.

— Маллу, послушай, давай все-таки еще раз встретимся. — Мне было трудно возразить — официально я действительно не имела права ее допрашивать.

Весь день в среду я мучилась головной болью. Днем кое-как расправилась с рутинными вопросами в офисе, а вечер провела в компании телевизора и большой пачки сливочного мороженого, забившись в угол дивана. Зато утром в четверг я проснулась совершенно свежая, радостно ощущая себя в привычном бодром состоянии.

В конце концов мне удалось уговорить Маллу прийти вечером ко мне в офис. В середине дня я отправилась в центр Тапиола что-нибудь перекусить до прихода очередного клиента.

— Привет! Как поживает твой велосипед? — Маке стоял с сигаретой в дверях своего магазина. Я вздрогнула. В его голосе мне послышалась ирония…

— Что ты имеешь в виду? У тебя в магазине есть ручные тормоза? — И я кивнула на оборванные струны ручного тормоза, который мы с Антти тщательно скрутили в узел и прикрепили к раме.

— А что с ним случилось? — Вопрос прозвучал совершенно невинно.

— Руль отвалился, когда ехала по волнорезу, и я упала в воду. Похоже, кто-то его открутил.

— Открутил руль?.. Обычно воришки откручивают заднее колесо. Хотя не думаю, что кто-то может польститься на этот хлам. Может, конечно, какие-нибудь щенки так развлекались…

— Возможно. Послушай, а вы с Санной долго были знакомы?

Маке растерянно взглянул на меня, удивленный резкой сменой темы разговора.

— Да нет… Санна погибла… в марте… А мы с ней познакомились в декабре. Вот здесь, в ресторане за утлом… — Хотя Маке и старался сохранять беззаботный тон, его голос дрогнул.

— Четыре месяца… Не так долго… А ты до сих пор по ней убиваешься.

Маке затоптал окурок и снова повернулся ко мне:

— Ты, наверное, не очень хорошо понимаешь, что чувствует человек, когда его любви оказывается недостаточно. Когда человек, которого любишь больше жизни, убивает себя и ему плевать на твои чувства… А ты находишься рядом и ничего не можешь поделать…

— Если человек твердо решил что-то сделать, его никто не остановит, — сказала я тоном проповедника. — Каждый должен постараться сам справиться со своей ситуацией. — Надо бы запомнить эти слова, чтобы процитировать, когда Антти в очередной раз впадет в депрессию из-за своей диссертации.

— Санна была потрясающим человеком… Гораздо умнее меня… Все время рассуждала о литературе и философии. Она была слишком хороша для этого мира… — грустно произнес Маке.

— Ты знал ее бывшего друга? С кем она общалась, до того как познакомилась с тобой?

— С одним уродом. Я знаю, он даже поднимал на нее руку. Его потом посадили в тюрьму за торговлю наркотиками. Не помню точно — Хаканен или Хакала…

— Оде Хакала, — подсказала я ему.

— Да, точно. Санна показывала мне его фотографии — такой страшный черный мужик Она даже навещала его пару раз в тюрьме, а я ревновал ее… А в чем, собственно, дело? Почему ты все время про нее спрашиваешь?

— Меня интересует ее личность. И мне досадно, что я так и не познакомилась с ней поближе. Я тоже ощущаю какую-то вину…

Маке просиял.

— Теперь я понял. И Санна хорошо о тебе отзывалась. Знаешь, вы чем-то похожи. Может, именно поэтому…

— Что «поэтому»? — спросила я, хотя догадывалась, что он мне ответит.

— Я надеялся, что ты свободна. — Маке покраснел и отодвинулся в глубь магазина.

В центре города было многолюдно. Хозяйки готовились к выходным и покупали продукты для пикника, школьники выбирали себе на лето спортивный инвентарь, группа студентов толпилась у витрины книжного магазина, предлагавшего весенние скидки на учебную литературу. Я так привыкла, что у меня никогда не бывает летом отпуска, что даже мысль об этом показалась странной.

Мои родители — школьные учителя — всегда с нетерпением ждали лета. Родители… Надо бы съездить как-нибудь в выходные и навестить их, следовало бы также заехать к сестре, у нее вскоре должен родиться первенец. Забавно, скоро я стану тетей. Интересно, что это за чувство, когда внутри у тебя сидит ребенок, двигается, пинает ножками?

Мимо меня прошла женщина с коляской. В коляске сидел годовалый малыш и громко повторял «мама» и «кака», сосредоточенно ковыряя что-то лопаткой. Я подумала о ребенке, которого потеряла Маллу. Когда-нибудь у меня тоже будет ребенок. Эта мысль меня озадачила. Ребенок у меня? От Антти? Наверняка вырастет капризным эгоистом.

Хотя, с другой стороны, не такая уж плохая мысль. Наверное, пора уже. Мои биологические часы неумолимо тикали, скоро мне исполнится тридцать. К тому же сейчас у нас с Антти, кажется, сложились устойчивые отношения. Ну и выражение — «устойчивые отношения»; достойно выступления в зале суда.

По дороге в офис я перехватила гамбургер, хотя терпеть не могла фаст-фуд, и на работе успела до прихода клиента позвонить в полицию своему старому коллеге Койву.

— Привет, это Мария! Скажи, ты можешь проверить для меня кое-какую информацию? С меня пиво! Слушай: Отсо Хакала, год рождения не знаю, но, должно быть, ему чуть больше тридцати, сидит за торговлю наркотиками. И Санна Хяннинен, родилась второго марта шестьдесят второго года. Если Хакала еще сидит, можешь выяснить, отпускали ли его на побывку второго марта год назад и в прошлую субботу? Как дела в конторе?

— Да все так же. Киннунен вчера напился, шеф придирается по мелочам. Знаешь, я начал задумываться о том, что пора мне заканчивать с полицейской карьерой. Совсем тяжко стало, особенно после того как ты ушла, — вздохнул Койву.

Я совсем не скучала по своей старой работе в отделе тяжких преступлений криминальной полиции Хельсинки. Перец ошибался — мне гораздо больше нравилась работа юриста.

Мысли были заняты предстоящей встречей с Маллу. Но когда она пришла — худая, бледная, вся в черном, — я почувствовала, как трудно начать разговор. Я заказала кофе, и мне пришел на память эпизод из детектива Агаты Кристи, в котором скульптор ваяет образ Печали. Из Маллу получилась бы идеальная модель — осунувшаяся, в трауре, с глубокими морщинами на лице. Кажется, с момента нашей последней встречи в воскресенье она похудела еще сильнее.