Я спросил его, бывал ли он когда-нибудь там наверху, и он сказал, что взбирался, как он полагает, на верхушку самого высокого дерева, но при этом чуть не замерз насмерть.
— Мы пополняем наши запасы воды из деревьев, — сказал он. — Они пьют водяной пар из облаков и вытягивают воду из земли. А вот эти, серо-лиловые, не похожи на другие деревья. Их полая сердцевина переносит влагу из облаков к корням, откуда та поднимается снова в виде растительного сока, который переносит питательные вещества вверх от почвы. Сделав надрез на этом дереве в любом месте, можно получить обильный запас холодной чистой воды — природа позаботилась…
— Что движется к нам, Камлот? — прервал я его. — Слышишь?
Он внимательно прислушался.
— Да, — ответил он. — Лучше будет взобраться на дерево, по крайней мере, пока мы не увидим, что это такое.
Он взобрался на ветки ближайшего дерева, я последовал за ним. Мы ждали. Я явственно слышал, как что-то движется через лес в нашем направлении. Мягкий ковер листьев под ним скрадывал звуки, слышалось только шуршание. Оно приближалось и приближалось, очевидно, двигаясь лениво и медленно. Вдруг огромная голова показалась из-за ствола дерева неподалеку от нас.
— Басто, — прошептал Камлот, но я по его описанию уже определил, кто это.
Животное выглядело так, как он описывал, только гораздо внушительнее. Верхняя часть головы над глазами напоминала голову американского бизона, с такими же короткими мощными рогами. Голова и лоб были покрыты густой курчавой шерстью, глаза были маленькие, с красными веками. Его шкура была голубоватой, примерно такой же плотности, как у слона, но поросшая редким волосом, за исключением головы и кончика хвоста. В холке животное было выше всего, к крестцу его корпус внезапно и резко понижался. Из-за грудной клетки невероятного объема передние лапы казались короткими, мощными; заканчивались они широкими трехпалыми то ли ладонями, то ли ступнями. Задние лапы выглядели длиннее, а их подошвы — меньше. Три четверти веса зверя приходились на передние лапы. Поэтому корпусом он походил на опустившуюся на все четыре конечности гориллу. Морда была похожа на морду борова, только шире и снабжена тяжелыми кривыми клыками.
— А вот пришел наш обед, — заметил Камлот обычным тоном.
Басто, услышав голос моего товарища, остановился и стал оглядываться.
— У них очень вкусное мясо, — добавил Камлот, — а мы давно не ели. Нет ничего лучше куска мяса басто, поджаренного на костре.
У меня потекли слюнки.
— Ну, давай, — с этими словами я стал слезать с дерева, с копьем наготове в руке.
— Вернись! — вскричал Камлот. — Ты не знаешь, что делаешь.
Басто обнаружил нас и приближался, издавая звук, который заставил бы даже взрослого льва устыдиться своего лучшего рева. Не знаю, как описать это — как рык или как мычание. Звук начинался хриплым глухим ворчанием, а затем усиливался, пока не начинал сотрясать почву.
— Похоже, он рассержен, — заметил я. — Но если мы собираемся его съесть, то нужно для начала убить его. А как мы его убьем, не слезая с дерева?
— Я не собираюсь оставаться на дереве, — ответил Камлот, — а вот ты останешься. Ты ничего не знаешь о том, как охотятся на этих зверей, и, скорее всего, не только будешь убит сам, но и меня втянешь в неприятности. Оставайся здесь. Басто не тарго, с ним я справлюсь в одиночку.
Этот план меня вовсе не устраивал, но мне пришлось признать преимущество знаний Камлота обо всем амторианском, его превосходящий опыт, и согласиться с его требованиями. Все же я оставался наготове, чтобы помочь ему, если это потребуется.
К моему удивлению он уронил копье на землю, а взамен взял тонкую ветку с листьями, которую срезал с дерева. Он слез с дерева не прямо перед носом зверя, а перебрался на другую сторону дерева перед тем, как спуститься к ревущему монстру. Перед этим он попросил меня отвлекать внимание басто, что я и делал, неприятно покрикивая и тряся ветку дерева.
И вот я, к своему ужасу, увидел Камлота на открытом месте, в дюжине шагов позади животного, вооруженного только мечом и веткой с листьями, которую он держал в левой руке. Его копье лежало на земле неподалеку от разъяренного зверя. Положение Камлота казалось совершенно безнадежным. Если басто заметит его прежде, чем он успеет достигнуть безопасности другого дерева… Поняв это, я удвоил усилия по отвлечению внимания зверя, но Камлот крикнул, чтобы я перестал.
Я решил, что он, верно, сошел с ума, и не послушался бы его, если бы его голос не привлек внимание басто. Тем самым были сведены на нет все мои попытки удержать внимание басто на себе. В тот миг, когда Камлот позвал меня, огромная голова тяжеловесно повернулась в его направлении, и маленькие дикие глазки без труда обнаружили его. Зверь развернулся и мгновение стоял, разглядывая безрассудного маленького человечка, затем затрусил к нему.
Я не стал больше ждать, а спрыгнул на землю, намереваясь атаковать зверя сзади. То, что случилось потом, произошло так быстро, что закончилось за то же время, которое займет рассказ об этом. Бросившись вдогонку, я увидел, как могучий басто наклоняет голову и бросается прямо на моего товарища, который стоял неподвижно со своим жалким мечом в руке и веткой в другой. Внезапно, в тот самый миг, когда я подумал, что зверь сейчас поднимет его на рога, Камлот взмахнул покрытой листьями веткой перед его мордой, и легко уклонился в сторону, одновременно погрузив отточенное острие меча в переднюю часть левого плеча зверя, пока сталь не оказалась в огромном корпусе по самую рукоять.
Басто замер, его четыре ноги разъехались. Мгновение басто покачивался, затем свалился на землю к ногам Камлота. Возглас восхищение уже был у меня на губах, но тут я случайно глянул вверх. Я не знаю, что привлекло мое внимание, возможно, предупреждение того неслышимого голоса, который мы иногда называем шестым чувством. То, что я увидел, заставило меня мгновенно забыть и басто, и подвиг Камлота.
— Боже мой! — воскликнул я по-английски, а затем по амториански. — Смотри, Камлот! Кто это?
8. На борту «Софала»
Прямо над нами парили в воздухе создания, которых я сперва счел огромными птицами. Но вскоре, вопреки собственному желанию, мне пришлось распознать в них крылатых людей. Они были вооружены мечами и кинжалами, и у каждого в руках была веревка, на конце которой свисала проволочная петля.
— Ву кланган! (Птицелюди!) — вскричал Камлот.
Не успел он произнести эти слова, как пара проволочных петель обхватила каждого из нас. Мы пытались освободиться, ударяя по ловушке мечами, но наши клинки не оказали никакого действия на проволоку, а веревки, к которым они были привязаны, находились вне досягаемости. В то время, как мы тщетно старались выбраться из ловушек, кланган сели на землю, каждая пара — с разных сторон от пойманной жертвы. Так они и держали нас — беспомощными, как два ковбоя держат заарканенного молодого бычка, а в это время пятый анган подошел к нам с обнаженным мечом и обезоружил нас. (Пожалуй, самое время объяснить, что «анган» — это единственное число, «кланган» — множественное. Множественное число в амторианском образуется при помощи приставки клу— для слов, начинающихся с согласной и кл— для слов, начинающихся с гласной).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});