бы Ларс Стикк увидел, сколько нарушений мы допустили… Иногда мне кажется, что лучше
получить штраф, чем выговор Стикка, хотя десять штрафов приравниваются к смертному
приговору, если их за особые заслуги не снимут…
– Отключите активную внешнюю проекцию до прохождения секторных врат.
Здесь объект не видит нас, но вот за виртуальным полем он, похоже, следит…
– Влад, отключи.
– Мы в слепой зоне – кому это мешает?.. Сигнал совсем слабый.
43
– Не положено ему тут быть – значит, его тут быть не должно. Отключи.
– Теперь ясно, для кого все прописано и оговорено с точностью до идиотизма. Герф, а что ты
будешь делать, когда не будет возможности идти по правилам напрямик? Напролом пойдешь? Ты ж
просто не способен их обойти – ни одно, пусть самое простенькое уставное…
– Таких ситуаций быть не может – все учтено.
– Кроме человеческого фактора…
– Даже это учтено, Влад. Мы теперь не такие тупые, чтобы человеческий фактор нам столько
проблем создавал, как раньше.
– Объект предупредил и все…
– Сейчас штраф впишут! И правильно – нечего наглеть. Ты киберпространство во внешнюю
среду загрузил. Дезактивируй кибербазу, объект на пост доложит.
– Мне этот мрак непроглядный уже поперек горла…
– И Стикк тебе поперек… А если что, он сразу объявится.
Душистая луговая трава сошла со стерильного пола, и в его покрытии снова смутно
отсвечивают притушенные лампы. К ястребу претензий не было (для объекта такая активность
кибербазы не существенна) – Влад его оставил… уж очень здесь тоскливо. Птица настроена только
на нас, и никто больше ее не видит.
– Слушай, Влад, а руггеры воспринимают виртуальные объекты так же, как мы?
– Почти. Когда киберпространство настроено на общую внешнюю проекцию, реагируют они
точно, как нужно. Только они слепые – четко ничего не видят…
– Киберпространство воздействует не непосредственно на зрительные анализаторы.
– Руггеры толком и не знают, что это – видеть. Мы, похоже, тоже…
– Опять мозги мучаешь…
– Как раз наоборот, Герф, здесь поворот должен быть.
– Не доехали еще…
Я осмотрелся – никаких меток в старом заброшенном тоннеле нет. А наше продвижение мы на
карте не отметили… И скорость рассчитать я толком не могу из-за бросков и простоев этих зверюг.
Наше положения мы можем определить лишь приблизительно… Это “тени” системной
безопасности во всем виновны! Эти унтер-офицеры в отглаженных черных шинелях будто морок
навели – заняли все мои мысли! Еще и Влад с его виртуальным полем – оно тоже ориентировку
сбило. И Хантэрхайм с его ледяными пустынями… Я уже проклинаю этот день со всеми его
ухищренными требованиями к моему простому разуму при честном исполнении! Здесь нет
никаких ориентиров, а время на исходе! И зверюги что-то притихли, как ветер перед грозой… и все
прислушиваются украдкой к чему-то… Я понять не могу, откуда дует – будто из щелей холодом
тянет… И наши твари каждый этот сквозняк шипеньем провожают…
Неприятное ощущение – брошен тут, предоставлен тишине и собственным мыслям… никто не
следит, не наводит. Объект нас здесь не видит… Наш фоновый сигнал до него доходит, но к
точному ментальному обнаружению мы его подключить не можем – доступа нет. И по другому
сигналу он нас так просто, без объяснений, не направит… И на пост запрос на корректировку без
крайней нужды посылать не следует – потом проблем не оберешься… Но не могли ж мы в прямом
тоннеле полностью с дороги сбиться – здесь переходов нет, а поворотов от силы… Нет, тоннель
отключен, и все врата открыты… даже те, которых нет на наших картах. Надо поспешить… и быть
осторожней…
– Герф, как думаешь, что будет дальше?
– Следующий поворот искать будем.
– Я не об этом.
– Никак не думаю. Для этого офицеры есть, и для этого им специальные мозги делают.
– Мне нужно хоть как-то определить, что будет, чтобы знать, что делать… и сколько еще
времени…
– Мы всегда знаем, что делать: то, что прикажут. А время нас заботить должно, только если его
обусловят приказом. Все просто, Влад. А если усложнять, мы будем блуждать, как сейчас, – в
прямом и пустом тоннеле.
44
– Он не прямой и не пустой – просто мы всех проходов не знаем. Но это не значит, что их нет и
что они не будут открыты перед нами, – как сейчас.
– Если бы мы этот проклятый день не усложнили, мы бы к ним и близко не подошли. А теперь
даже не знаем, по которому из них прем со скоростью этих чудовищ неизвестно в каком
направлении.
– Нечего попусту пререкаться с тем, что уже случилось. Теперь это данность, Герф. И теперь
нам только и осталось – сделать то, что решим мы.
– Верно, но осталось нам только ехать дальше, чтобы посмотреть, куда нас этот тоннель
заведет.
– И искать ориентиры. По ним сподручней будет следующее действие определить.
– Убедил. Ты ко всему правильный принцип под неправильным углом прицепить можешь…
– То, что здесь происходит, – это еще так, мелочи… У меня из головы Хантэрхайм не выходит.
Все к нему сошлось… А там дело дрянь…
– Не нравятся мне эти пораженческие мысли.
– Мало ли что тебе не нравится. Совет на совещании первым делом вопрос поставил –
продолжать рассчитывать пространственные переходы или стереть Ивартэн. Подумай, что это
значит, если генералы Совета на такой риск готовы пойти…
– Совет знает, что делать.
– Не уверен, Герф. Совет разделен. Снегов теперь один за всех решает – силой. И он Ивартэн не
сотрет…
– Он верховный главнокомандующий, он над Советом – решит и поступит, как сочтет должным.
– Только если его решение не оставит его одного – без поддержки. Решение он не уступит.
Устоит и под жестким прессингом, как ледник. И поступит он только, как сочтет должным. Не
пройдет убеждение – речь пойдет о грубой силе. Он уже приказы силой утверждает… Но силы есть
не у него одного. И угрозы прессуют не только его. А еще не все офицеры S12 заледенели до
бесчеловечности, чтоб перед ними ледником стоять.
– Высший состав его поддержит.
– А ты ему веришь, Герф…
– Я верю в его силы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});