Читать интересную книгу "Умберто Нобиле и «Италия» на Северном полюсе. Политика и история по неопубликованным документам 1928–1978 гг - Клаудио Сиколо"

В 1970 году Бегоунек пересмотрел свое мнение о Мариано и почти оправдал его, см: P. Sladečekˇ, Zkáza Italie a česká společnost, pp. 29–32. Самойлович провел в Праге конференцию 2 марта 1930 года и дал интервью. Его отношение к экспедиции было уважительным, см.: Nota del Gabinetto del Ministero della Marina al Ministero degli Afari Esteri del 13 marzo 1930, in AUSMM, cartella 2515.

[17] В первой, самой важной экспедиции ледокола «Красин», спасшего выживших в крушении дирижабля «Италия», которая стартовала из Ленинграда 15 июня 1928 года, участвовали лишь 7 советских журналистов, к которым присоединился корреспондент Corriere della Sera Давиде Джудичи, «надавив» на директора Corriere Маффио Маффии. Во второй экспедиции Джудичи покинул корабль, и его место занял другой журналист Corriere Сальваторе Апонте и французский журналист Парижанин. Среди советских журналистов были: Николай Николаевич Шпанов – от агентства ТАСС и газеты «Известия», П. С. Чекердович – от «Московской Правды», Валентин Суханов – от «Рабочей Москвы» и «Ленинградской Правды», Давид Ефремович Южин – от «Красной газеты», Николай Кабанов – от «Комсомольской Правды», Эмиль Львович Миндлин – от «Вечерней Москвы», Любовь Андреевна Воронцова – от «Труда». Некоторые из этих корреспондентов написали книги риторического и пропагандистского толка, лишенные интересных фактов с точки зрения исторической реконструкции. Об их жизни после экспедиции «Красина», см.: Ф. Романенко, «Враги народа за Полряным кругом», М., Паулсен, 2010.

[18] С приходом фашизма и до 1936 года Италия продолжала принятую раньше либеральную политику сотрудничества с Россией в экономическом и дипломатическом плане, хотя идеология антикоммунизма имела место во внутренней политике. После 1921 года, с введением НЭП Ленина, и потом, с пятилетними планами Сталина, у большевистской России сложились такие же отношения с фашистской Италией: они были основаны на хороших дипломатических связях и экономическом сотрудничестве. В то же время Россия с помощью Коминтерна вела беспощадную идеологическую антифашистскую борьбу в своей стране и во всем мире. То есть две эти страны вели двойную внешнеполитическую игру, причудливую и парадоксальную; см. также очерки Ольги Дубровиной: Установление новой дипломатии. Советское Посольство в Риме (Un'istituzione della nuova diplomazia. L'ambasciata sovietica a Roma), журнал Il Ponte, nn. 8–9, 2014, pp. 89–96; Politica estera e/o rivoluzione? I primi passi della Russia bolscevica in Italia: protagonist, strumenti, sovrapposizioni, Annali della Fondazione Ugo La Malfa, XXX, 2016. В начале 30-х годов итальянские воздушные поставки в СССР возросли благодаря политике конвергенции с Советским Союзом Дино Гранди (политика peso determinante), которая вылилась в ряд торговых и политических соглашений между двумя странами. Итало Бальбо был важным сторонником продвижения промышленности итальянских ВВС в Советский Союз, здесь сыграл немаловажную роль его круиз из Рима в Одессу в 1929 году. В этом контексте смогла осуществиться работа Нобиле в Москве, см.: Quartararo, pp. 100, 127–129 и L. Zani, Fra due totalitarismi; pp. 6–8.

[19] В те годы итальянское гражданство и фашистский партийный билет давали много привилегий итальянцам в большевистской России. Особенно после убийства С. М. Кирова в 1934 году, когда началась программа сталинского массового уничтожения. Трояни, работавший с Нобиле в Москве, знал об этом и позаботился об обновлении фашистского партийного билета в 1933 году. Обо всех этих обстоятельствах, см.: F. Trojani, La coda di Minosse (Ф. Трояни «Хвост Миноса»), pp. 593, 600–603, 608.

[20] Контракт с Аэрофлотом был заключен 30 апреля 1936 года. Нобиле согласился продлить его на год, но вернулся в Италию раньше, в декабре 1936 года. См.: У. Нобиле «Красная палатка», pp. 357–360.

[21] Реконструкция фактов содержится также в заявлении на восстановление на службе, написанном Нобиле и адресованном министру ВВС от 23 января 1944 года в: fasc. Italia busta IX/6. Однако письмо могло относиться к 23 января 1945 года, потому что на стр. 6 есть ссылки на события июля 1944 года. Овидио Ферранте восстанавливает переписку между Нобиле, Бадольо, генералом авиации Ренато Сандалли, тогдашним министром авиации, генералом авиации Альдо Урбани, начальником Кабинета Сандалли и генералом авиации Франческо Приколо, пилотом дирижабля во время Второй мировой войны, который высказался положительно в письме от 15 сентября 1943 года, см.: O. Ferrante, Umberto Nobile, vol. II, pp. 191–193.

[22] См.: U. Nobile, La Tenda Rossa. Memorie di neve e di fuoco (У. Нобиле «Красная палатка. Воспоминания о снеге и огне»), pp. 411–412. Нобиле рассказывает, что во время его визита к генералу Марио Морису в сентябре 1944 года, тот сказал ему, «что настало время действовать и просить правительство Бономи, нашего старого знакомого, пересмотра выводов комиссии по расследованию, назначенной в 1928 году фашистским правительством, о экспедиции „Италии“». В поддержку прошения Нобиле Морис послал письмо Бономи 15 сентября 1944 года.

[23] Письмо с подписью Умберто Нобиле, направленное министру авиации 23 января 1944 г. в: CDUN, fasc. Italia, busta IX/6. Дата письма ошибочна. Оно написано позже июля 1944 года, потому что Нобиле, напоминая о своих предыдущих письмах с просьбой о реабилитации, начиная с прошения Бономи в августе 1943 года, цитирует: «Впоследствии, в июле 1944 года, Его Превосходительство Бономи выразил мнение, что кроме норм права, которые рассматривали бы подобные случаи несправедливости, в моем случае надо бы принять меры по исправлению ситуации». Следовательно, можно предположить ошибку, указывающую год письма, которое могло быть написано 23 января 1945 года, а не 23 января 1944 года.

[24] В словах Нобиле снова звучит идеологический мотив о мифе авиации как «фашистских» вооруженных силах. Этот миф много раз опровергнут фактами; историография признает его настоящим «политическим блефом», он родился во время самого фашистского режима, создавшего с помощью авиации свой особый имидж, – с пропагандистской и педагогической целью. Миф был создан со всеми лингвистическими и образными выражениями в политической атмосфере антифашизма послевоенного времени; воздушные силы, созданные Бальбо, стали особым символом антидемократической власти фашизма. Миф Бальбо имел более глубокие корни в мистике полета, сопровождавшей фашистскую пропаганду с самого своего начала. Как было сказано выше, символическая связь между идеологическими ценностями фашизма: храбростью, жизнеспособностью, современностью и полетом была отмечена самим Муссолини в самых его первых статьях. Этическая значимость полета на самолете сопровождала Муссолини в течение всего периода фашизма, который выделял особую сторону дуче: «дуче летчик».

[25] Феличе Трояни говорит в своих воспоминаниях о метаморфозе Нобиле после экспедиции «Норвегии»: «Нобиле отправился в полет капитаном, а вернулся генералом. Человек скромный и тихий, он превратился в героя мирового значения, а также в оратора, инженера и полярного исследователя. Этот полет пошел