Например, совершенно недавно, около ста пятидесяти лет назад, один из моих предков откопал бриллиант — сумасшедшего, но от этого не менее талантливого художника из разорившегося дворянского рода Малининых. Тот остро нуждался в деньгах, поэтому уступил все свои работы за сущие копейки, а потом еще много лет рисовал исключительно для инниферов. Уже через пятьдесят лет наш клан успешно продал первую картину. Художник был плодовит, и клану досталось больше сотни самых разнообразных пейзажей. До сих пор распродаем… А меж тем на западе стоимость работ этого художника исчисляется миллионами евро. Вот тебе и сумасшедший дворянин.
Как раз недавно я нашел выход на один закрытый аукцион, куда простой смертный с улицы никогда не попадет. И лот под номером 349 782, полотно Малинина, как раз скоро должен был пойти с молотка. Приятно наблюдать за тем, как твое будущее состояние растет. Удивительное чувство, хотя в деньгах мы давно не нуждаемся.
Инниферы до сих пор искали таланты по всей России.
Давно поняли, в чем сила искусства, и как определить, что действительно ценно.
Казалось бы, над чем там вздыхать, охать, ахать, что восхвалять? Бумага, холст, краски, писанные, переписанные идеи. А вздыхают! Ахают и даже охают! Правда, определить, кто станет знаменитым, а кто нет, точно так и не научились.
Тем не менее определить будущий бриллиант просто. Секрет есть, правда, людям ничем не поможет, если у них нет ручного иннифера. Которого, конечно же, ни у кого нет, не было и никогда не будет! Дело в нашем чутье: мы как охотники чувствуем то, что принесет больше денег.
Да я вообще, можно сказать, иннифер, очень близкий к искусству, пусть Валерия хоть трижды считает меня черствым. Нахалка… ей явно претит мой деловой стиль, вон как морщится, когда костюм мой видит… Да, я деловой человек, но во мне есть и другие грани.
Кстати, как она там?
Мысли о Злоключении застряли в голове так прочно, что пассатижами их не вытащишь. Не звала меня… Но это совершенно не показатель того, что с ней всё в порядке, — уж я-то знаю!
Закрыл глаза, мысленно воззвал к магическому маяку в подаренных ей часах. Маячок известил меня, что Валерия находилась возле гостиницы, но и это меня не успокоило.
Поскорее закончив все дела, разослав указания и проверив данные, я выпорхнул из окна кабинета и помчался к своему Злоключению.
Летел быстро, ни на что не обращая внимания. А в полете вспоминал вопрос Виктории о дрели, которой я якобы собирался ее пытать.
Уму непостижимо! Что это за сон вообще? Да, отец и брат, может, и не были бы прочь такие средства воздействия применить, но я-то точно против. Ну я же, в конце концов, приличный иннифер, обходительный, вежливый, здравомыслящий… Вот так и веди себя пристойно с хранительницами, всё равно не ценят и видят чуть ли не монстра!
Вскоре я примостился на ветку в саду гостиницы. Увидел прямо под деревом ту, кого искал, сидящей на обвитой розовым кустом лавке.
Валерия с кем-то безмятежно болтала по телефону. Каково же было мое удивление, когда понял, что болтала она с приемной матерью! О чем можно разговаривать с матерью, тем более приемной, мне лично искренне непонятно.
Подлетел поближе, вслушался в речь внимательнее:
— Следующим летом обязательно поедем на море… В Кучугурах, например, замечательные условия, можно найти отель прямо на берегу пляжа, наверняка папа уже будет готов к поездкам. Правда, вы Азовское море не очень любите…
Она совместный отпуск планировала! Наверняка на мои же денежки! У этой девицы в голове что, солома?!
Дольше я скрываться даже не пытался. Подлетел и перевоплотился рядом с Валерией.
— Ой! — взвизгнула она, подскочила и уронила трубку.
Я еле успел поймать ее в полете. Нажал на кнопку завершения вызова и вручил аппарат моему Злоключению.
— Я что велел делать? Гулять и набираться сил, а ты по телефону болтаешь…
— Прошу прощения, — деланно испугалась Валерия. — А что не так в том, что я болтаю по телефону? И кто тебе вообще дал право запрещать мне общаться? Тебе часом голову не напекло?
Я пропустил ее подколки мимо ушей. Когда-нибудь она поймет, с кем имеет дело…
— Валерия, если ты забыла, твоя мать всего лишь приемная!
Злоключение отшатнулась от меня, сделала пару шагов назад, погрустнела.
— Я помню, — ответила она сдавленно.
— Да будет тебе известно, — сообщил я грозным тоном, — до того, как тебя удочерили, у твоей бабушки со счета исчезла огромная куча денег и волшебным образом появилась у твоих приемных родителей!
— Да, мама рассказала мне… Бабушка сама дала родителям эти деньги.
— Тогда зачем ты общаешься с матерью, если знаешь, что тебя взяли довеском к деньгам? — продолжил я не менее грозно.
— Ты неправильно всё понял! Я не довесок, меня взяли, потому что хотели взять…
— Ты правда в это веришь?
— Родная, не родная, какая разница, какая мама, если любит?
От такой наивности у меня аж челюсти свело.
— Любит? — я сощурился, показательно усмехнулся. — Деньги она любит! Вот и всё…
— Ты не прав, — ответила Валерия надтреснутым голосом. — Если хочешь знать, она потратила последние деньги на мое обучение…
— А остальные куда дела? — Я снова усмехнулся. — Жила припеваючи… Ни в чем себе не отказывала… При такой-то жизни можно немножко и на сиротку потратить.
— Ты не прав! — настаивала на своем Валерия. — Как же семья? Праздники вместе, выходные… Как же проведенные вместе вечера? Бдения у моей постели, когда я болела…
— Это всё пустое… — Я махнул рукой.
— Почему это пустое? Проявление любви от человека к человеку…
— Ну, я вот провел с тобой вчера вечер, потом лечил тебя… Это что, по-твоему, значит, что я проявил любовь? Ха-ха три раза!
— Дурак ты, Алекс! — фыркнула она