Однако надо было выработать в себе такое убеждение не одним трудом, но чистой любовью к делу. В эту пору нашей молодости никогда не чувствовалось на душе никакого затаенного эгоизма, все мысли настроены к одному честному исполнению дела и обязанности, на нас возлагаемой. Любовь сотоварищей и полное уважение к нам было лучшей наградой. Испытанному в школе терпения и многих лишений того избытка, служащего к удобствам жизни, с постоянными требованиями точного исполнения возлагаемых обязанностей, чуждый страха опасностей, сроднившийся с морской жизнью, никогда в голову не приходит, чтобы за исполнение служебного дела должно награждение особенно, но невнимание и малое сочувствие к честным трудам – вот что поражает благородную душу и раздражает сердце…
Отпраздновав петергофский царственный пир, на другой день мы при сильном противном ветре на нашей портсмутской «Suhcary» воротились под парусами в Кронштадт, тогда как ни один катер не мог выгрести ни из Петергофа, ни из Ораниенбаума. И действительно погода была самая отвратительная, но нам казалось, что лучше быть дома у своего скромного и теплого очага, нежели в гостях у холодных и неприветливых хозяев…
Из журнала штурмана А. Российского о пребывании корабля «Суворов» в порту Джексон [1814 г.]
31 июля, в полдень, мы были на юго-западной стороне в 114 милях от Вандименской земли, почему, надеясь в следующий день ее увидеть, мы легли на ночь в дрейф под малыми парусами.
Ночью на 1 августа поднялась ужасная гроза с сильным проливным дождем и жестокими шквалами. Страшный гром раздроблялся по тучам в необъятном пространстве океана, и пламенная багровая молния освещала весь горизонт. К утру ветер начал стихать, и хотя дождь перестал, но небо покрыто было облаками.
В 6 часов мы снялись с дрейфа; в 10 часов увидели юго-западный мыс Вандименской Земли и лежащий поблизости оного камень Мюстон. Нельзя вообразить, как приятно было увидеть берег, ибо прошло 50 дней сряду с того времени, как мы не видали не только земли, но даже и признака оной; притом же беспрестанно продолжавшиеся пасмурные, дождливые и бурные дни столько уже нам наскучили, что всякий с нетерпением желал скорее пристать к берегу и отдохнуть.
В полдень, по сделанному наблюдению, мы находились под 43°58'5''южной широты и 145°58' восточной долготы, по хронометру; камень же Мюстон лежал тогда от нас в 13 милях к юго-востоку.
В половине 2 часа увидели еще два камня: Эдистон и Свилли; первый из них издали весьма походит на корабль, идущий под полными парусами. В 3 часа мы миновали оные на траверзе в расстоянии 12 миль и направили курс к северо-востоку. Чем более подвигались к северу, тем более погода становилась приятнее и теплый климат ощутительнее. До 1 числа, по причине переменных ветров, мы должны были целые шесть дней лавировать. Сего числа достигли мы до 34°41'17''южной широты и 152°15' восточной долготы; следовательно, от порта Джексона находились не более, как в 60 милях. И в самом деле, поутру с восхождением солнца, с помощью зрительной трубы мы усмотрели берег Новой Голландии, называемый англичанами Новой Южной Валлийской Землей – New-South Walis. В полдень он открылся нам совершенно. На южном мысе, вдавшемся в море, мы увидели маяк и флагшток, на коем развевался английский флаг. В 7 часов показался нам на сем мысе сверкающий огонь и носившиеся облака дыму в расстоянии 8 миль SSW. Во всю ночь яростные волны Южного океана не преставали дробиться с шумом о высокие гранитные скалы сего мыса. Между тем матросы спокойно доставали из трюма канаты и торопились привязывать к якорям.
Наутро 12 числа [августа] погода была прекраснейшая, и вид берега Новой Голландии представился прелестнее прежнего. Ветер был от запада тихий, брамсельный, отчего мы ранее, как в 8 часов, могли подойти к южному мысу, где при пушечном выстреле подняли на фор-брам-стеньге флаг для требования лоцмана.
В 12 часу из Джексонского залива вышел идущий на китовый промысел английский купеческий бриг, с которого приехал к нам лоцман. Какой живописный вид открылся, когда мы прошли между высоких каменных скал: в одной стороне берег Новой Голландии представлялся, как мрамор, с другой – зеленые равнины расстилались над дикими утесами, и взор терялся среди множества островков, один другого прелестнее, закрываемых с моря деревьями и кустарниками; вдалеке бурный шум океана, тихий плеск волн в спокойном заливе, которого голубые воды позлащивались лучами солнца, свежесть и прохлада от соседственных лесов, пение разновидных птиц, которых тысячи порхали на ветвях дерев, кружились над берегом или над водами и плескались в струях; все для нас было каким-то очаровательным зрелищем.
Вскоре из порта Джексона приехал к нам посланный от губернатора офицер с инструкцией, которая дается всем иностранным судам во время пребывания в сем порте. Между тем он старался узнать от нас политические новости о военных обстоятельствах в Европе, которых они давно не получали, ибо из Англии пакетбот с известиями приходит в Новую Голландию только один раз в год; а так как у нас были взяты из Англии и Рио-Жанейро газеты, то мы и отдали ему оные для доставления губернатору.
В 2 часа пришед в Сиднийскую губу, откуда виден город Сидни, стоящий на возвышенном месте, с прелестно выстроенными дачами и красивыми каменными домами, мы салютовали городской крепости 11 выстрелами, а между тем убирали паруса и становились на якорь на определенном месте для всех приходящих иностранных судов. Мы стали на якорь на глубине 8 саж., где грунт ил с песком. В начале четвертого часа на наш салют отвечали с крепости 13 выстрелами; замедление же в ответе происходило, как мы после узнали, оттого, что посылали спрашивать приказания губернатора, который и велел отвечать двумя [выстрелами] более. В четыре часа приезжал опять прежний офицер от губернатора с уведомлением, что нашему кораблю позволено перейти на то место, где стоят английские суда. Сия привилегия здесь чрезвычайно редко дается иностранным судам, и почти никогда[38].
Мы очень удивились и обрадовались сему лестному случаю; но так как течение в сие время было противное, то и остались до утра на прежнем месте. На другой день, на самом рассвете, приехал к нам лоцман, и при сделавшемся попутном течении мы снялись с якоря, а к 10 часам перешли к самому городу Сидни и стали на якорь к N от губернаторского дома. Пока мы переходили и становились на место, то на пристани собралось великое множество народа, который с любопытством смотрел на наш корабль и удивлялся прибытию; ибо с того времени, как порт Джексон населен англичанами, то это еще [был только] второй корабль под российским флагом[39], [который] посещает сей далекий порт пятой части света, отдаленный от нас двумя великими океанами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});