class="p1">– Возможно ты их когда-то слышала… от консьержа, например.
– Ага. А о шраме на твоём бедре наверняка знает весь дом! – Невесело улыбаясь, подошла к Риджу вплотную, и даже его ожесточившиеся черты лица и дьявольские огоньки в глазах были не в состоянии остановить меня. – А что насчёт татуировки? Уж не Юхан ли мне о ней рассказал, ведь наверняка твой друг всем незнакомым девушкам треплется о том, какую интересную фразу прикрывают твои боксеры… «Псу живому лучше, нежели мертвому льву», Ридж. Не хочешь рассказать, что это значит, или мне пойти поинтересоваться у своего парня?
Глава 10
– «Кто находится между живыми, тому еще есть надежда. Так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву». Это из Библии.
– О, значит, в Бога мы верим, а в ту хрень, что происходит со мной, – нет? Ага, ну всё ясно. Что это за мёртвый лев? И почему он твой шрам прикрывает? И кстати, шрам ведь не от газонокосилки, угадала? И что вообще это тату значит?
Дэнди перехватил мою кружку с кофе на пути ко рту и сделал несколько глотков.
– А это значит… иди-ка ты, посиди и дай дяде подумать.
– Дяде? – фыркнула я, доставая ещё одну кружку из шкафчика. – Ну-ну.
Что сказать… перемены на лицо. Если я и не убедила Дэнди в собственном безумии на сто процентов, то уж точно заставила задуматься! И если он не так глуп, как порой кажется, то по идее очень скоро должен будет прийти к правильному выводу.
– Надо ещё раз всё проверить. Убедиться. Это ведь невозможно. – Неправильный вывод. Определённо.
– Какие ещё доказательства тебе нужны? – с неприязнью покосилась на упаковку с кофе и отодвинула подальше, плеснув в кружку воды. – Мне что, покалечить себя во сне, чтобы ты поверил?
– Как вариант, – в руках Дэнди вдруг оказалось яблоко, он подкинул его высоко к потолку, споймал и тут же вгрызся в него зубами. – Можшпцрапатьсятам… – промямлил с набитым ртом.
– Поцарапаться? – ахнула, возвращаясь на свой стул. – Для чего? Просто чтобы ты поверил? А мне-то какая с этого польза? Что-то так себе перспектива.
Дэнди подпёр плечом холодильник и выразительно дёрнул бровями:
– Ну зачем-то ведь ты мне об этом рассказала. Я тебе нужен, Барби.
Снова «Барби».
– Знаешь, я тут подумал, – долговязый силуэт Риджа вдруг замаячил перед глазами. Руки за спиной, вид такой: важный-важный. Как петух перед восходом солнца. – Если там, в твоём сне, отношение знакомых тебе людей становится полным отражением их реальных чувств, то получается… получается я действительно тебя люблю до такой степени, что даже на ноут раскошелился.
– О! Так теперь ты мне веришь? – злобно рассмеялась я и резко насупилась. – Стоп. Ты это к чему сейчас говоришь?
Риджа перекосило, будто ему стало нестерпимо противно находиться на моей кухне, и его взлохмаченная голова оказалась в непосредственной близости от моей.
– Да, Барби. Ты так сильно меня раздражаешь, бесишь и раздражаешь, что я готов поверить в то, что в твоём сне мой слепой, туго соображающий, не разбирающийся в девушках двойник-недоумок запал на тебя так, что готов целовать стаканчик из-под кофе в том месте, где его касались твои губы.
– Два раза, – пробурчала я.
– Что, – два раза?
– Ты два раза употребил слово «раздражаешь».
– Да, чёрт возьми! – с безумной улыбкой, Дэнди всплеснул руками. – И это говорит лишь о том, Браби, как сильно ты меня РАЗДРАЖАЕШЬ!
– Тогда почему ты всё ещё здесь?! – сорвалась на крик.
– Потому что ты этого хочешь! Тебе нужна чья-то помощь и обратись ты случайно не по адресу… ту-ту, «Привет психушка, где тут моя комнатка»?
– Ты больной, – фыркнула, покидая кухню.
Дэнди тащился следом:
– Я бы поспорил на эту тему, но боюсь мне надо вернуться в свою квартиру и разбудить Юхана, иначе «Крик Манакина» на сегодняшней репетиции лишится своего вокалиста.
С опустошённым видом плюхнулась на диван:
– Проваливай.
– Жди здесь. Никуда не уходи. Я скоро вернусь.
– Это моя квартира! Куда я могу уйти?
Хлопнула дверь, и я вымученно вздохнула, упала лицом в диванную подушку и громко и отчаянно кричала, надеясь, что это поможет выпустить пар. Если бы это ещё и от кошмаров умело избавлять, цены бы не было всем подушкам в мире!
***
– Оно мне подмигнуло! – первое, что выпалила Дэнди в лицо, как только он вернулся.
– Оно? – нахмурился, на ходу застёгивая пуговицы на чёрной свежей рубашке. Волосы влажные и пахнет приятно…
«Ага, продолжай в том же духе, Джес! Запади на придурка-рокера и поставь крест на своей жизни, карьере и будущем!»
– Отражение! – эмоции били через край, так что я впопыхах поделилась с Дэнди ещё и тем, что видела в хромированной дверке холодильника. И либо у меня окончательно шарики за ролики закатились, либо моё отражение мне же подмигнуло!
– Спокойно, – Дэнди вырвал кружку с кофе у меня из рук и вынудил присесть на диван. – От такого количества кофеина тебе что угодно могло показаться. У меня вот…
– Не в кофеине дело! – вскричала и до боли прикусила губу. Не могла избавиться от навязчивого чувства опасности и всё время тарабанила пятками по полу.
Неврастения. Моя родимая.
– Ты опять мне не веришь? – простонала, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Грудь Риджа поднялась на глубоком вздохе, он ударил ладонями по коленям, затем вдруг заставил меня подняться и затолкал в спальную.
– Это ещё зачем? – не понимала я.
– Секс хорошо снимает стресс.
Вылупилась на него во все глаза и даже не нашлась, что ответить.
Дэнди криво улыбнулся:
– Шутка. Слышала о таком? Ложись. Будем разговаривать.
– Я усну. Меня вырубает.
– Не вырубит, пока будешь меня слушать.
Таким вот незамысловатым образом, безо всяких пошлостей и намёков на интим, Дэнди уложил меня в кровать, а сам не постеснялся прилечь рядышком. Практически вплотную.
И вдруг его ладонь оказалась на моей шее. Испуг, страх, неожиданность… Что-то сподвигло меня просто замереть, затаить дыхание, смотреть на него – на Риджа, ему в глаза и надеяться не увидеть в них сомнение. Он должен поверить мне. Должен понять каково мне. Потому что больше я никому не могу довериться – меня не поймут. Захотят помочь, но, не разделяя мои чувства… Меня захотят вылечить! Вылечить так же, как лечат всех психически нездоровых. А я не псих. Нет. Только не я.
– Пытаюсь понять, – подушечки пальцев Дэнди мягко исследовали синяки на моей шее, – как это всё-таки возможно. Спокойно, Барби! Я сказал тебе лежать! И я не говорил, что не верю! Просто… пытаюсь понять.
Я дрожала. Не могла