Читать интересную книгу Дисфункция реальности: Увертюра - Питер Гамильтон

От дорожного покрытия поднимались тоненькие струйки пара. Узкая долина между деревьями, казалось, служила самой настоящей линзой для солнца, и жара была просто ужасной. На обочины дороги наступал ковер кустистой травы. Да, ничего не скажешь, растительность на Лалонде была энергичной. Воздух наполняло птичье пение — звонкий щебет. «Это, должно быть, куроны», — подумал он, с трудом вороша в памяти информацию насчет местных условий, которой перед отлетом с Земли напичкала его Церковь. Размером они приблизительно с земного фазана, с ярко-алым хохолком. «В принципе съедобны, но есть их все же не рекомендуется», — подсказала ему искусственная память.

Движения на дороге практически не было. Только время от времени мимо проносились потрепанные грузовики, перевозящие из космопорта и в космопорт какие-то деревянные ящики и древние на вид композитные грузовые контейнеры, в части которых явно находилось сельскохозяйственное оборудование. Служащие космопорта сновали мимо на электробайках на широких, с глубокими протекторами колесах и, проезжая мимо колонны переселенцев, громко сигналили и кричали девушкам. Протарахтело мимо них и несколько конных повозок, причем Хорст с нескрываемым восхищением проводил взглядом огромных лошадей. На Земле, в своем родном аркологе, он так ни разу и не удосужился побывать в зоопарке. Как странно, что впервые в жизни он встретил лошадей на планете в трехстах световых годах от своего родного мира. И как только они выносят эту жару при таких толстых лохматых шкурах?

В Группе Семь насчитывалось пятьсот человек, включая его самого. Все они двинулись по дороге плотно сбившейся толпой следом за чиновником Компании, радостно переговариваясь между собой. Теперь же, пройдя пару километров, толпа растянулась, и люди выглядели подавленными. Хорст тащился в последних рядах. Суставы уже начинали протестующе скрипеть, и все сильнее хотелось пить. И это при том, что воздух был отвратительно влажен. Большинство мужчин сбросили верхние части комбинезонов, завязав их рукавами на поясе, и сняли футболки. То же самое сделали и некоторые из женщин. Он обратил внимание, что все местные на электробайках были в шортах и тонких рубашках. Впрочем, так же был одет и сопровождающий их чиновник Компании.

Хорст остановился, удивленный тем, как вдруг начали гореть его щеки, и повернул застежку у горла на полных девяносто градусов. Верхняя часть комбинезона разошлась, и под ней обнаружилась тонкая серовато-голубоватая футболка, ставшая гораздо темнее из-за пропитавшего ее пота. Легкая шелковистая футболка, может, и была идеальной одеждой для корабля и даже для арколога, но в условиях первозданной природы он был смешон. Наверное, просто не в порядке каналы связи. Уж само собой, не могли же колонисты прибывать сюда в такой одежде все двадцать пять лет!

На него посматривала девочка лет десяти или одиннадцати. У нее, как и у всех детей, было миниатюрное ангельское личико, обрамленное прямыми, до плеч светлыми волосами, собранными в два конских хвостика, перевязанных тоненькими красными ленточками. Он удивился, заметив, что на ней прочные высокие ботинки, мешковатые желтые шорты и легкая хлопчатобумажная блузка. Зеленая широкополая шляпа была лихо заломлена назад. Хорст поймал себя на том, что, сам того не сознавая, улыбается ей.

— Эй, привет. Разве ты не должна была ехать из космопорта автобусом? — спросил он.

Ее лицо негодующе скривилось.

— Я не ребенок!

— А я этого и не говорил. Но ты бы могла провести чиновника Компании, и он прокатил бы тебя на автобусе. Будь у меня возможность, я бы непременно так сделал.

Ее взгляд упал на белое распятие на рукаве его футболки.

— Но ведь ты же священник.

— Отец Хорст Эльвс, твой священник, если конечно ты тоже в Группе Семь.

— Да, в ней. Но обманывать ради того, чтобы тебя подвезли, было бы нечестно, — настаивала она.

— Зато разумно. И я уверен, что Иисус все понял бы правильно.

Тут она улыбнулась, и от ее улыбки Хорсту показалось, что день стал еще более солнечным.

— Ты совсем не похож на нашего отца Вархуса там, у нас на Земле.

— А это хорошо?

— О, да, — в подтверждение своих слов она закивала головой.

— А где твоя семья?

— Здесь только я и мама. — Девочка указала на приближающуюся к ним женщину. Ей было около тридцати лет, и у нее были такие же светлые волосы, как и у ее дочери. Ее крепкая фигура заставила Хорста с сожалением вздохнуть о том, чего никогда не сможет случиться. Не то чтобы Объединенная Христианская Церковь запрещала священникам жениться, вовсе нет, но даже в молодости, двадцать лет назад, он отличался невероятной полнотой. Теперь же даже самые снисходительные из его коллег могли назвать его разве что приятным человеком — и это при том, что он относился к калории как к смертоносному вирусу!

Ее зовут Рут Хилтон, кратко представилась она, а ее дочку — Джей. Ни о муже, ни о приятеле не было сказано ни слова. Дальше они поплелись втроем.

— Приятно видеть, что хоть кто-то оказался предусмотрительным, — заметил Хорст. — А то хорошенькие из нас получились пионеры. — Рут тоже была одета с расчетом на жару. На ней были шорты, полотняная шляпа и жилет, а ее ботинки были увеличенной копией тех, которые красовались на ножках Джей. За плечами у нее был прилично нагруженный рюкзак, а к широкому поясу пристегнуто несколько каких-то приспособлений. Ни одного из них Хорсту раньше видеть не приходилось.

— Это ведь тропическая планета, отец. Разве Церковь перед отлетом не снабдила вас общими сведениями о Лалонде? — спросила Рут.

— Снабдила. Но я меньше всего ожидал, что сразу по прибытии нам предстоит столько прошагать пешком. По моему личному времени, еще не прошло и пятнадцати часов с тех пор, как я покинул аббатство арколога.

— Это колония первой ступени, — заметила Рут без малейшего сочувствия. — Неужели вы думаете, что у них хватило бы времени или желания утирать носы пяти тысячам бывших обитателей аркологов, которые до сих пор и неба-то настоящего не видели? Я вас умоляю!

— И все же мне кажется, что нас могли бы предупредить. Тогда у нас была бы возможность хотя бы запастись более подходящей одеждой.

— Вам следовало бы взять ее с собой в камеру ноль-тау. Как это сделала я. В контракте предусмотрена возможность провоза ручной клади весом до двадцати килограммов.

— Мой перелет оплачивала Церковь, — осторожно ответил Хорст. Он видел, что Рут обладала всеми качествами, необходимыми для выживания на этой молодой и суровой планете. Вот только ей придется научиться хоть немного смягчать свой едва ли не солдафонский характер. А то он уже начал мысленно представлять себе, как пытается утихомирить толпу, собирающуюся линчевать эту женщину. Он подавил улыбку. «Да, вот это было бы настоящим испытанием моих возможностей».

— Знаете, в чем ваша проблема, отец? — спросила Рут. — Слишком сильная вера.

«Как раз напротив, — подумал Хорст, — веры-то мне и недостает. Именно поэтому-то я сейчас здесь — в этой отдаленнейшей части человеческих владений, — где либо вообще не смогу причинить никакого вреда, либо причиню его совсем немного. Хотя епископ был даже чересчур милостив, когда выразился подобным образом».

— И что вы собираетесь делать, когда мы окажемся на месте? — спросил он. — Заняться сельским хозяйством? Или, например, рыболовством на Джулиффе?

— Вряд ли! Само собой, себя мы обеспечить сумеем, я привезла вполне достаточно семян. Но вообще-то я высококвалифицированный специалист-дидактик. — Она шаловливо улыбнулась. — Я собираюсь стать деревенской училкой. А может, даже и единственной учительницей на весь округ, учитывая, как здесь все разбросано. У меня с собой лазерный импринтер, а вот здесь имеется любой из образовательных курсов, какой вы только можете себе представить. — Она похлопала по рюкзаку. — Мы с Джей собираемся этим зарабатывать себе на жизнь. Не поверите, сколько нужно знать человеку, заброшенному в такую глушь, как мы.

— Думаю, вы правы, — сказал он, правда, без особого энтузиазма. Интересно, все ли остальные колонисты испытывали подспудное чувство сомнения, оказавшись лицом к лицу с обескураживающей реальностью Лалонда? Он окинул взглядом ближайших к нему людей. Они все плелись, будто в летаргическом сне. Мимо пробрела симпатичная девушка. Голова ее была низко опущена, а губы жалобно искривлены. Комбинезон она обвязала рукавами вокруг бедер. Теперь на ней оставалась лишь мандаринового цвета футболка с глубоким вырезом, в котором виднелось полукружие нежной кожи, покрытой потом и пылью. «Безмолвная жертва», — решил Хорст. За время работы в своем аркологе ему не раз приходилось встречать людей такого типа. Никто из идущих поблизости мужчин не обращал на нее ни малейшего внимания.