Читать интересную книгу Та самая Татьяна - Анна и Сергей Литвиновы

– Говорил я: не простая гора Кайлас. Не отпускает она просто так. Даже таких скептиков, как ты.

Окинул ее насмешливым взором:

– Непонятно только, зачем ты туфли на каблуках надела?

Таня улыбнулась:

– А я прямо с работы.

– Да-а… – протянул Павел. – Крепко же тебя зацепила гора. А лапшу мне вешала: сама не знаю, зачем на Кайлас иду, тут все противное, хочу скорее домой…

Таня же – раз начали помогать небесные силы в ее рискованном предприятии – тут же ринулась в атаку:

– Дядя Тибетыч, а ты мне с визой китайской, с пермитами – поможешь?

Он поднял бровь:

– Может, тебе еще и ботинки трекинговые одолжить?

– Ботинки не надо, я в Катманду куплю, – отмахнулась она. – Мне б только все бумажки оформить. И билет купить в Лхасу прямо на завтра. Идти вместе с вами, спокойно акклиматизироваться я не могу. Дело очень срочное.

– Какое? – наконец поинтересовался он.

Таня вздохнула:

– Знаю, что нельзя перед восхождением, но садись, Дядя Тибетыч, выпьем. На трезвую голову такое рассказывать невозможно. Только пообещай, что смеяться не станешь.

…И он не смеялся. Выслушал ее сбивчивую повесть, произнес задумчиво:

– Спасти больного ребенка дело благое. Но хочешь честно? Шансы у тебя мизерные. Как бывший математик тебе говорю.

– Но что было делать, Дядя Тибетыч? – вздохнула она. – Сдаться? Покорно ждать, пока девочка умрет?!

– Да понимаю я все, тоже уже психолог, – досадливо молвил он. – Ты просто не можешь, когда кому-то плохо, сидеть без дела. Это как, прости за сравнение, на поминках. Для чего их придумали? Чтоб близкие умершего не страданию предавались, а делом занялись: закупали продукты, созывали гостей.

– То есть ты считаешь: Юльке уже не помочь? – вздохнула Татьяна. – Я просто создаю, для себя самой, иллюзию бурной деятельности?

Он не ответил. Проговорил задумчиво:

– Знаешь, Татьяна… я летаю часто. В Мексику экспедиции вожу, в Танзанию, в Индию. И если бы мы встретились не в этом самолете, а в любом другом, я бы сказал тебе: да, бесполезно. Не бывает чудес. Но наша птичка железная направляется в сторону Тибета. А там жизнь идет по другим законам.

Он вздохнул:

– Ничего в жизни просто так не случается. И раз уж мы встретились с тобой, значит, так надо. И помочь тебе я обязан. Визу, пермиты, билет до Лхасы – это я все устрою. И с человечком тебя сведу, с китайцем, он до Дарчена на своем джипе довезет. Только – Христом Богом, Буддой, кем хочешь, молю – не подгоняй ты его, не заставляй, чтоб до Кайласа за два дня.

– А что, можно так быстро? – загорелась Татьяна.

– По километражу – да. Успеете. Но здоровье угробишь.

– Плевать на здоровье, – отмахнулась она. – У Юльки счет на часы идет.

* * *

Когда Таня собиралась в Тибет первый раз, выбросила на экипировку кучу денег. Как велели в туристическом агентстве, приобрела в специализированных магазинах по списку: качественное термобелье, ветронепроницаемые штаны с курткой, а сверху еще один слой, брюки и ветровку гортекс. Тяжеленные трекинговые ботинки, бейсболку с «хвостиком», чтоб не обгорала шея, альпинистские очки с высоким фактором защиты от солнца, спальный мешок с температурой комфорта до минус пятнадцати градусов, даже носки – и те специальные.

Но, увы, сейчас вся дорогостоящая амуниция осталась дома.

– Не проблема. Езжай в Тамель, – напутствовал ее Дядя Тибетыч.

– Это еще что?

– Главный торговый центр в Катманду.

Что ж, сразу из аэропорта Татьяна отправилась туда.

Была уверена, что торговый центр окажется огромным, вроде мегамолла, строением. Но оказалось, что Тамель – хитрое переплетение переулков и улочек, заполненное магазинами, магазинчиками, лавчонками. Первый этаж каменный, на нем крепится деревянный, сверху еще мансарда, совсем косенькая, будто вот-вот рухнет. Да и вообще выглядел восточный базар несолидно: пыль, грязь, за одежду хватают нищие, остро пахнет пряной едой, уличные продавцы навязывают дудочки, платочки, деревянные игрушки, сигналят мотобайки, просветленные сидят на земле, играют на тибетских поющих чашах, исступленно жмут на пластмассовые клаксоны велорикши.

Зато экипировка – тех же самых известных фирм! – стоила здесь раза в три дешевле. И торговаться можно и нужно – продавцы лихих переговорщиков уважают.

Таня решила обойтись минимумом, хотя ее и пытались запугать: что сейчас октябрь, в горах может быть до минус двадцати. Но сколько ни навязывали торговцы пуховые жилетки, свитера из ячьей шерсти, утепленные ботинки, толстенные варежки, она на уговоры не повелась. В конце концов, идти на трехдневную кору и ночевать в горах ей не нужно, она вообще надеялась Цирина в поселке застать.

Шопинг Таня произвела в рекордные сроки. Уложила все пожитки в небольшой рюкзачок, перекусила пиццей в ресторанчике с претенциозным слоганом: «Последняя нормальная еда перед Эверестом», а тут и Дядя Тибетыч позвонил. Велел:

– Бросай все и мухой в аэропорт. Самолет в Лхасу вылетает через два часа.

* * *

Лхаса – самый удивительный город в мире. Расположен он на высоте 3690 метров, и гипоксия здесь неизбежна. Тем более у тех, кто только что прилетел с равнины.

Чудеса начинаются уже в аэропорту. Народ из самолета выходит сосредоточенный, трезвый. Но пока проходит пограничный контроль, таможню, получает багаж – веселеет на глазах. Будто кто-то неведомый подливает рюмку за рюмкой. На щеках вспыхивает румянец, шумнее становятся разговоры, счастливее улыбки. И в отель пассажиры, в реальности не выпившие ни капли, заселяются совершенно «под газом». Так проявляется легкая форма горной болезни. Она даже приятна, в теле легкость поразительная, на душе беззаботно, легко.

По-хорошему нужно прожить в Лхасе несколько дней, попривыкнуть к высоте, осмотреть дворец далай-лам Поталу и только потом двигаться выше. Но у Тани времени не было.

– Мы выезжаем в Дарчен завтра с утра, – сообщила она проводнику-китайцу.

Тот прищурился:

– А ты умирать у меня в джипе не станешь?

– А ты вези меня так, чтоб не умерла, – пожала она плечами. – Если доедем быстро и я останусь здоровой – вдвое тебе заплачу.

Парень оживился:

– Годится! Но обещай, что будешь делать все, что я скажу. И за лекарства, кислород и уроки – плата отдельная. Еще тысячу юаней.

…Ох, надолго Татьяна запомнит ту дорогу! Ее все время тошнило, голова кружилась, хотелось спать. Однако водитель ни секунды покоя ей не давал. Постоянно заставлял: дышать так и эдак, нажимать то на одну, то на другую активные точки на ладонях, вдыхать кислород из баллона, пить – воду и какой-то хитрый травяной чай. И когда останавливались, спокойно постоять, полюбоваться красотами не давал – мучил уроками цигун и йоги. Кульминацией стало купание сначала в горячем источнике (Таня чуть не сварилась), а сразу после него – в ледяном озере Маносаровар, причем китаец потребовал не окунуться, но именно поплавать – «только не на глубину, а то дыхание перехватит, утонешь».

– Ты меня уморить хочешь, – ворчала Садовникова.

– Что бы ты понимала! – усмехался китаец. – Тут вода живая, все болезни смывает.

И ведь действительно довез ее до Дарчена почти здоровой. Голова только болела, но это не самое страшное.

В гестхаус Татьяна заходить не стала – сразу же направилась в любимый свой китайский ресторанчик. Хозяева ее узнали, просияли, бросились навстречу – шире всех, конечно, младенец Вася улыбался.

Садовникова протянула ребенку шоколадку из дьюти-фри и уселась за столик.

– Ваше любимое пиво «Эверест»? Чипсов? Блинчиков? – захлопотала хозяйка.

– Спасибо, не до еды, – покачала головой Садовникова. – Помогите мне, пожалуйста, Цирина найти. Очень срочно.

Китайцы переглянулись.

– Но… он в горах, – растерянно пролепетал хозяин.

– Где именно?

– Точно никто не знает. Он так изменился после того, как съездил к вам, в Россию. Закрыл свой дом здесь, в поселке, и ушел куда-то к южному лицу. Сказал, что покидает людей навсегда. Вроде бы там в пещере поселился.

– А как-то связаться с ним можно?

– Телефонной связи на Кайласе нет, – усмехнулся китаец, – гонца послать тоже не получится. У нас в поселке телевизор появился, теперь прогнозы все смотрят. С завтрашнего дня обещали снегопады, лавины. Никто не рискнет.

– Черт… – пробормотала Татьяна.

Уныло попросила:

– Тогда принесите пива. И чипсов две порции. Мне – и (из последних сил улыбнулась младенцу) Ваське.

Пока китайцы суетились, исполняли заказ, вытащила из сумочки мобильник. Связь в Тибете работала странно. То до тебя вообще никто дозвониться не может, то вдруг сразу целая пачка эсэмэсок. Таня быстро пролистала заполошную мамину, сдержанно-встревоженную Валерочкину и гневную с работу – и открыла послание от Юлиной матери:

– Все плохо. Юлечка на искусственном дыхании. Врачи говорят, что надежды нет.