Она бормотала себе под нос, что кому-то надо руки оторвать – не умеют дверь закрывать, попортили прекрасный замок, и теперь придётся вызывать слесаря. Наконец, она справилась с механизмом. На пороге стояли Денис с Дашей. Денис как-то странно хихикал:
– Что, не вовремя? Чего так долго не открывали? – спросил парень с порога.
Аристов хмыкнул, глядя на родственника, кивком головы указал ему пройти на кухню, попросил девушек не заходить туда, пока разговор не окончен, и прикрыл за собой дверь.
Юля, громко шипя на громко икавшую бледную Дашу, призывала несчастную к тишине.
Аристов взял Дениса за грудки и прижал к стене:
– Слушай ты, пижон. Мне родителям твоим рассказать, как ты здесь развлекаешься? Ты чего девчонке намешал в коктейль? Знаешь, что с ней было ночью? Если бы не я, она бы уже была на том свете. Химик недоделанный.
– Да там безопасная штучка. – Денис дергался под рукой Аристова, как буратино у Карабаса-Барабаса, – На себе пробовал. Вырубает сознание. Девки такие смешные становятся. Похлеще афродизиака. Юлька-то как тебе признаваться начала. Я думал, всё. Ты молодец, не растерялся, схватил и повёз. Нет, чтобы спасибо сказал? – едва скрывая раздражение, спросил Денис. – Я когда фартук увидел, вначале решил, что ты так по дому ходишь. Классно, правда?
– Что сказал? – Аристов сжал кулак и с силой ударил в стену, рядом с лицом Дениса. Было видно, что промазал он специально, но без желания. – Ты. Что. Сейчас. Сказал. Ты. Отдаешь. Себе. Отчёт? Я её преподаватель. Мне дорого не только место, но и репутация. Сейчас поведаю девчонкам, какая ты дрянь. У тебя вообще мысли выше пояса поднимаются, или застряли в ширинке?
Теперь Денис испугался по-настоящему. Он залепетал, что Юля ему действительно нравилась, но она его отшила. Он хотел разыграть банальный спектакль. Конечно, он не тронул бы девушку без её согласия, но она бы этого не знала.
– Вон отсюда. И скинь мне деньги за клининговую фирму. – Павел Сергеевич назвал сумму, а сам думал, откуда у Дениса оказались ингредиенты и сама формула. Он и химия это всё равно, что баня и лыжи. Каждый сам по себе и не соприкасается.
Денис выскочил в коридор. Попрощался с девчонками, сослался на важные дела и убежал.
Пока квартиру чистили от последствий вчерашнего нашествия, Павел Сергеевич пытался накормить девчонок овсянкой. Но Даша, хоть и чувствовала себя лучше Юли, на еду, как и подруга, смотреть не могла.
– Спасибо вам за всё, – пробормотала Юля. – Вы, если что, меня извините. Мы уж сами. – проблески сознания возвращались вместе с вежливостью. Девушке хотелось искупить свою вину за причинённое неудобство. Если её полоскало, как он выразился, всю ночь, то понятно, почему на нём фартук который он никак не хотел снимать вместо водолазки. «А брюки постеснялся снять. Наверно, я ему их тоже запачкала, вот и прикрывает грязное пятно», – подумала она, пропустив мимо ушей его фразу:
– Да не за что. Я ещё посижу у вас. В коттедже, знаете ли, народ ещё не весь рассосался. Я к вечеру уеду. Мешать вам не буду. Поработаю вот здесь в уголочке.
– Павел Сергеевич, да вы брюки можете тоже снять, не стесняйтесь. Я не буду смотреть. – пробормотала Юля.
– Вот как? – усмехнулся Аристов. – Похоже, что вторая серия «А тому ли я дала» начинается. Гнездилова, вы понимаете, что я ваш преподаватель…
– Понимаю, но не зачёт же я прошу принять, а предлагаю снять брюки. – выдохнула она.
Аристов только махнул рукой и подошёл к плите.
На кухне было уютно и тепло. Её, по-видимому, убрали в первую очередь.
– Юля, а как вы умудрились собрать столько народу в такой маленькой квартирке? – спросил мужчина, ставя кружки с чаем перед девушками. – Мне утром довелось с соседкой пообщаться. Она вчера перепугалась не на шутку. Думала, у вас тут масштабный погром. Кто-то расправу учинил.
– С чего это вдруг? – спросила Юля, позёвывая. Даша уже устроилась в уголке и начинала тихонько посапывать.
– Говорит, тихо всегда было, а тут вдруг ни с того, ни с сего, шум, гам, топот, вопли. Ты в следующий раз вешай объявление в подъезде. Предупредишь о вечеринке, и соседям не придётся в панике тревожные чемоданчики собирать. Все успеют к ней морально подготовиться. За границей, между прочим, всегда так делают.
Юля не ответила, только кивнула головой, о чём сразу пожалела. Виски больно заныли, будто кто-то впился в них острыми когтями. Девушке по-прежнему было плохо. Кружилась голова. Снова подступала тошнота. Всё тело ломило. Глаза слипались, клонило в сон.
В прихожей послышался топот. На кухню заглянул невысокий человек, он неловко кашлянул и сказал, что они закончили. Аристов оперативно выпроводил работников, помог Юле с Дашей перебраться на спальные места, а сам остался работать на кухне.
Сон девушек нарушил очередной звонок в дверь. Он прозвучал откуда-то издалека. Глаза раскрыть не получилось, тем более оторвать голову от подушки. Лишённая возможности пошевелиться, Юля различала рядом с собой глухие мужские голоса, словно на ухе лежала подушка. Кто-то сел рядом на диван. Вместе с этим кем-то появился запах улицы и больницы. Прохладные пальцы коснулись её лица. Оттянули веки и посветили в глаза.
– Может прокапать? – услышала Юля и захихикала: «Кап, кап».
– Есть чем? – раздался над ней голос Аристова.
– Аристов, клянусь, никому не скажу, что ты с тестостероном… – прошептала девушка.
– Бредит, – констатировал Павел Сергеевич.
Неподалёку раздался стон Даши.
– Эта тоже? – спросил тот же чужой голос.
– Не знаю. Она вроде сама добралась. Может, развезло. Но её тоже глянь на всякий случай.
Юля почувствовала, как ей оголили грудь. Она попыталась прикрыться. Но что-то прохладное коснулось кожи, и её заставили дышать. Потом ей больно перетянули руку, в вену вошла игла.
– Зачем? – пробормотала девушка, почему-то улыбаясь. – Квартира не моя. Бабушкина. Бабушка далеко. Денег у меня нет. Не надо меня убивать. Не за что.
– Не надо пить, что не знаешь, – раздался недовольный голос Аристова.
Юля провалилась в забытьё, потеряв всякую связь с реальностью. Она опустилась на сонное облако и умчалась в путешествие по закоулкам своего подсознания.
Когда девушка пришла в себя, за окном стояла тьма. Рядом кто-то посапывал. Она вспомнила обрывки сна и усмехнулась. Но мочевой пузырь не позволил предаваться размышлениям – он больно заныл, негодуя, что про него забыли.
Хотела опереться на руку, чтобы встать. Но её что-то удерживало. На сгибе локтя Юля нащупала катетер с иглой. И тотчас пришла в ужас, от чего ей снова стало плохо. Воздуха не хватало, сердце колотилось в районе желудка, в глазах побежали