и было слишком холодно.
Я вернулась в просторную гостиную, выходившую окнами на подъездную дорожку. Стены были выкрашены в солнечно-желтый цвет, а в изысканном мраморном камине горел огонь. Я свернулась калачиком на диване рядом и открыла «Бесстрашного садовника» Сэмюэля Дж. Сноудена.
Луку не ждали к ужину, поэтому я поела в одиночестве в большой столовой. Без него мне было странно и одиноко. Звуки столовых приборов эхом отдавались вокруг. Я задавалась вопросом: где он, думает ли обо мне. «Конечно, нет», — насмешливо произнес тихий голосок. Я знала, что голос был прав. Я — всего лишь игрушка для неприлично богатого мужчины. Тот факт, что он даже не потрудился появиться на вторую ночь, сказал мне все, что требовалось. Он не так отчаянно нуждался в моем теле, как я в его.
Когда я понесла графин с ежевичным вином и бокал с собой в солнечную гостиную, в которой провела вечер, мадам Миттеран посмотрела на меня с неодобрением, но ничего не сказала. Я устроилась рядом с камином и приготовилась ждать Луку. Решила, что будет легче услышать о его прибытии отсюда, чем если бы я осталась в своей комнате. Я не хотела, чтобы он тайно вернулся и так же ушел, ничего не узнав про меня.
Но после второго бокала ягодного вина я почувствовала сонливость и легкое опьянение. Не помогло и то, что я сидела в, вероятно, самой уютной комнате, известной человеку. Не желая уснуть, я встала и вышла в фойе. Несмотря на многочисленную охрану поместья, вокруг никого не было, стояла жуткая тишина, и я еще раз отметила, каким холодным и одиноким казался дом. Моя комната была оформлена в теплых тонах, и этого было достаточно, чтобы подавить это чувство, но находиться там, где нет ничего, кроме бесконечно высоких потолков и широких известняковых ступеней, было слишком зловеще.
Решив смочить пересохшее горло, я отправилась на поиски воды. Я нашла дорогу на кухню; место, куда я никогда бы не рискнула сунуться и наткнуться на пристальный взгляд мадам Миттеран. Я нащупала выключатель, и когда свет залил пространство, увидела, что оно такое же великолепное, как и весь дом, — с гранитными столешницами и блестящими хромированными бытовыми приборами.
Я открыла дверцы огромного холодильника и увидела несколько бутылок воды. Откупорив одну, поднесла ко рту. Вода была холодной и желанной, и я закрыла глаза, чтобы насладиться ею. Внезапный звук позади заставил меня отскочить в шоке.
— О, Боже, — испуганно выдохнула я, резко обернувшись и облившись холодной водой.
Этого человека я раньше не видела. Крупный мужчина с блестящей лысиной был одет в темный костюм и держал в руке нечто похожее на портативную рацию, и я сразу же поняла, что это сотрудник службы безопасности.
— Вы не должны быть здесь, — сказал он нейтральным тоном. Не упрекая, а просто констатируя факт.
— Я хотела пить.
— Все в порядке. Возьмите то, что нужно, и я провожу вас обратно в ваше крыло.
Не находя слов, я закрыла бутылку и вышла из кухни. Он молча следовал за мной. Когда мы добрались до гостиной, где я провела вечер, я сказала:
— Отсюда я сама найду дорогу.
Он кивнул.
— Хорошо. Доброй ночи.
— Э-э… ваш босс, — поспешно сказала я. — Я его увижу? Сегодня?
— В настоящее время он в отъезде по делам.
Слово «в отъезде» имело множество возможных коннотаций.
— В отъезде, как если бы вернулся завтра, или в отъезде, как если бы вернулся примерно через неделю.
— У меня нет на это ответа.
— Потому что вы не знаете или просто не хотите говорить?
Выражение его лица не изменилось.
— Потому что меня в эти вопросы не посвящают.
Я прикусила нижнюю губу. Кажется, мое терпение на исходе. Все в этом доме были такими скрытными.
— Тогда есть ли способ, которым я могу с ним связаться?
— Минутку, — заявил он и вытащил из кармана телефон.
Мое сердце подскочило к горлу. Я ожидала отказа. Неужели я поговорю с Лукой?
Но, нет. Мужчина быстро набрал текст на телефоне и убрал его. Я подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Я отправил вашу просьбу, — сообщил он. — Доброй ночи, мисс Моррисон.
Он повернулся, чтобы уйти.
— Секунду, пожалуйста. Разве вы не подождете немного, чтобы узнать, ответит ли он?
Он обернулся, в его глазах мелькнуло ироничное веселье.
— Ваш телефон с собой, не так ли?
— Да.
— Он свяжется с вами напрямую… если того захочет.
Глава 22
Лука
Мы с Анджело и отцом разговаривали по видеосвязи в нашем семейном особняке на Сицилии, когда пришло сообщение. Увидев, что оно от Люка из Торрингтон-Холла, я сразу же открыл его и прочитал.
«Мисс Моррисон хочет поговорить с вами, босс».
Глядя на сообщение, в голове проносились всевозможные мысли, пока я не понял, что Анджело пытается привлечь мое внимание с одного из двух экранов передо мной. Я убрал телефон.
— Все в порядке? — спросил он.
Я коротко кивнул.
Отец никак не прокомментировал мою заминку. Он всегда был полностью сосредоточен на работе и презирал любые эмоции или слабости. То, как он поступил с Алессой после того, как она сделала то, что сделала, навсегда запечатлелось в моей памяти.
— Как обстоят дела с этим идиотом Фишером? — холодно спросил он.
Я сосредоточился на разговоре, но осознание просьбы, ожидающей моего ответа, отвлекало больше, чем я думал. Как только разговор закончился и отец отключился, я поднял трубку и уже собирался ответить на сообщение, когда понял, что Анджело все еще наблюдает за мной.
— Все в порядке? — снова спросил он вкрадчиво.
Я небрежно отбросил телефон в сторону и хмуро уставился на него.
— Разве тебе не нужно к невесте?
— Ее сейчас нет дома. Она отправилась за продуктами. С тех пор как мы съехались, она экспериментирует с едой, когда не на работе.
— Ты жалуешься?
— Нет, — мгновенно возразил Анджело. — На самом деле, очень интересно наблюдать, как она с энтузиазмом создает для меня новые блюда. Мне пришлось удвоить свои тренировки в спортзале, иначе из-за нее я растолстею, пока она сохраняет себя в божественной форме.
Мои мысли сразу же вернулись к формам Скай. К впадинам и изгибам во всех нужных местах. Она совершенно божественна.
— В тебе что-то изменилось. Что происходит, Лука?
Я наклонился вперед.
— Ничего не происходит. У меня дела. Поговорим завтра. — Прежде чем он успел возразить, я завершил разговор, и экран почернел.
Барабаня пальцами по столу, я уставился на свое размытое отражение.
Я не должен ей звонить. Она не имела права требовать моего времени. На