Читать интересную книгу Иллюзия преданности (СИ) - Близнина Екатерина

Терри подпер кулаком подбородок, любуясь на густую краску, щедро выплеснувшуюся на щеки лучшего студента. Не каждый день Парлас превращала свою лекцию в цирк с разоблачениями.

— Или господин Риамен, наш второй самородок…

Услышав свое имя в очередной раз, Терри горько пожалел, что не уговорил Варию прогулять занятия. Он неохотно поднялся.

— Вы расскажете нам свои соображения о «Десяти Песнях» Талсиена?

Терри почувствовал, как расползается на губах злая ухмылка. Ну конечно, разве разговор о контроле над кровью мог обойтись без песен Древнего поэта? Или разве Парлас могла обойтись без того, чтобы не напомнить Терри о его самой первой научной работе, которая стала известным анекдотом, просочившись из-за закрытых дверей преподавательских кабинетов?

— В одной из песен поэт рассказывает о возлюбленных, которые искали способ обмануть жестокого отца. Юноша, возможно сам Талсиен, писал даме сердца письма, полные признаний, а буквы складывались в слова только для нее. А потом он подарил ей браслет, который говорил его голосом.

— Для вас секрет, что описано действие магии контроля?

— А для вас? — в звенящей тишине голос Терри прозвучал металлически отчетливо.

Госпожа Парлас мягко улыбнулась и терпеливо вздохнула с таким видом, будто она разговаривала не с бакалавром, а с «седьмушкой», только-только принятым в основную школу.

— Для меня — не секрет.

— Это хорошо, — механически кивнул Терри. — Было бы очень неудобно работать над печатью Распознающего письма, если бы вы не знали, какая идея лежит в основе. «Это невозможно» — так вы сказали? Или «бесперспективно»?

Если Парлас и догадалась, о чем говорил Терри, она ничем не выдала своего отношения. Поправила очки и бесстрастно ответила:

— Возможно все, молодой человек. Возможно все, если не ставить непроницаемую стену между современными нуждами и знаниями, которые были доступны в прошлом каждому завалящему поэту. Но вам же не понять, чуть разговор заходит о ваших предках, вы спешите сказать, что не имеете к ним ни малейшего отношения, не правда ли?

Терри рухнул на место, как подрубленный ясень. Ему хотелось махнуть рукой на правила Академии, подхватить сумку и покинуть аудиторию прямо в разгар лекции — и пусть Парлас точит когти на ком-нибудь другом. Она еще долго говорила и даже отвечала на вопросы — нашелся же кто-то, кто не понял еще, что с куратором по научной работе дискутировать бесполезно! Терри не слушал, без остатка погрузившись в собственные невеселые размышления.

Спустя какое-то время ему на плечо опустилась механическая птичка. Вцепилась острыми коготками, прошлась по плечу. Терри скосил глаза. Внутри птахи с тихими щелчками ходили шестеренки. Она перепорхнула ему на ладонь и он почувствовал, что к лапке привязана свернутая невесомая бумажка. Терри оглянулся, но не понял, кто ее запустил. Задержав долгий взгляд на Арри, он развязал нитку на тонкой лапке и развернул листок бумаги.

«Если печать и правда твоя идея, присоединяйся к моей группе. К.»

Терри нашарил во внутреннем кармане очки, чтобы разобраться в рисунке энергетических потоков, которые заставляли механическую птичку вращать головой и внимательно смотреть на него черными бусинками глаз. Она вела себя точь-в-точь как живая.

Сломанные очки окончательно потеряли энергию и представляли из себя не артефакт, а кусок жалкого хлама. Терри некоторое время честно подумал над этой неприятностью, а потом решил, что универсальный язык жестов вполне сгодится, чтобы ответить. Он сложил пальцы в виде мужского детородного органа и с удовольствием показал Карьяну.

«У меня будет своя научная группа».

Глава девятая. Одна булка в одни руки

Бесконечная двухчасовая лекция о том, сколь много современная магия потеряла после трех мировых войн, закончилась с ударом колокола. Терри подхватил сумку, одним движением сбросил в нее вечное перо, блокнот и книгу Кентина Тилссена по базовой теории полей, которую украдкой листал половину лекции. Быстрым шагом спустился с галерки и прошел в створчатые двери едва ли не перед носом Парлас, раздающей старостам задания. Лопатки зачесались от ее пристального взгляда. Терри не остановился даже когда услышал, как его окликает Радек:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Эй, аристократ, стой. Пойдем поговорим.

Терри нахлобучил фуражку и поправил на плече ремень сумки. Разговаривать с Радеком не хотелось, тем более когда внезапно вспомнил о классовых различиях. Дурная примета. Зануда привяжется — и не отстанет, пока душу не высосет. Ничем хорошим не кончится.

— Риамен!

Холодный голос Арри пресек скандал.

— Оставь его, Радек.

Терри раздраженно подумал, что Арри опять лезет не в свое дело и дает повод тому же Карьяну говорить, что без добряка-Рантала «беспомощный» Риамен ни на что не годен. С другой стороны, ему было решительно плевать, кто с кем сцепится за его спиной. Он думал только о том, что пропустил завтрак, и не собирался бездарно тратить получасовой перерыв между учебными блоками. Мельком оглянувшись, он увидел смоляные кудри Варии. Она разговаривала с подружками. Терри не стал ее ждать. Гораздо удобнее будет занять очередь в равинтоле — девушка еще «спасибо» скажет за его предусмотрительность.

Спустившись по мраморным ступеням Великой библиотеки, Терри полной грудью вдохнул свежий осенний воздух. Привычно потянулся к нагрудному карману, но спохватился, что очки сломаны. Без затененных стекол в солнечный день под куполом было слишком ярко: радужные пятна света ползли по окнам, будто их тянуло невидимое течение, бликовали и слепили глаза. Терри надвинул козырек форменной фуражки на лоб.

Днем закрытые от внешнего мира улицы Сияющего квартала оживали, наполнялись народом. Особенно летом, когда рабочие по указу Магистерия разбирали крыши. Для безопасности между домами натягивали полосатые бело-синие тенты, из-за чего строительные работы придавали закрытой части города праздничный вид. Терри невольно поглядывал наверх, ожидая, вдруг в зазор между полотнищами ему прямо на голову упадет кирпич. Страх был ничем не обоснован, но реален настолько, что Терри ускорял шаги.

Когда над головой хлопнуло полотнище, он даже присел. Невесть откуда взявшийся порыв ветра — опять где-то дыра образовалась! — едва не стянул фуражку. Терри прижался спиной к стене и так прокрался к двери, сквозь зубы ругаясь на себя за излишне живое воображение. Ветер под куполом всегда появлялся неожиданно и ничего хорошего не сулил. Опять где-то в куполе дыра образовалась. Несмотря на все усилия техников, стабильность защитного поля была «нарисована» только на газетной бумаге. Равно как и все гарантии безопасности.

Оказавшись «под куполом» Терри постепенно понял, что охрана труда в Академии напоминает эти полосатые тенты над головой. Вроде озаботились, но если вдруг что — спецодежда не защитит лицо и руки от взрыва, а нарядные полотнища не спасут череп от упавшего сверху камня.

Успокаивал сердцебиение Риамен уже в равинтоле. Несмотря на то, что в доме велись работы, и со второго этажа выселили двух старших магистров, деливших квартиру, трапезный зал на первом этаже продолжал работать. Обитателям Академии приходилось мириться с тем, что пространства для жизни и работы под куполом вечно не хватало.

В равинтоле было тихо, прохладно и отчетливо пахло рыбой. На голых стенах висели примелькавшиеся агитки. Терри мазнул взглядом, не приглядываясь. Его интересовало содержимое почти пустого буфета. Почему-то последние декады постоянно не хватало муки или еще чего-то. Пекарни простаивали или работать некому? Терри не знал, да и не думал об этом из-за экзаменов, но порадовался, что хоть что-то осталось после завтрака.

Терри открыл дверцы, чтобы взять булку с медовыми яблоками. На тарелке сиротливо осталась лежать последняя. Поколебавшись, он взял и ее — для Варии. Он не сомневался, что девушка найдет его здесь и очень расстроится, если увидит, что любимую выпечку уже разобрали.