— Ты должен защищать меня, — выпалила она.
Коул выпрямился.
— Нет, ты просила меня защитить твою семью.
Он оглядел квартиру. Его внимание зацепилось за что-то. Его тёмные брови нахмурились. Он сделал шаг к её дивану. Там, на подлокотнике, лежало идеальное блестящее перо.
Рейвен сглотнула.
Он выдернул перо из того места, где оно лежало. У него перехватило дыхание, и он зажмурил глаза. Когда они снова открылись, радужки кровоточили, закрывая белки его глаз.
— Значит, не лиса-оборотень, как твоя семья, тогда…
Он никогда не думал, что она была лисой-оборотнем. Она бы поставила на это свою последнюю пару туфель. Он знал, что она была отчасти Иной, как только они встретились, и попросил её убрать свои контакты, но перо, должно быть, подтвердило его подозрения. Какая бы информация, которую он из неё ни почерпнул, подействовала на него достаточно, чтобы заставить его глаза измениться. И для кого-то, кто излучал уверенность и контроль, это говорило больше, чем любые слова, которые он произносил.
Она стиснула зубы и расправила плечи.
— Ты должен обеспечить мне защиту.
Его брови взлетели вверх.
— Похоже, ты не нуждаешься в защите.
Должно быть, он сделал этот вывод из-за отсутствия крови и кишок, разбрызганных по стенам, но у Рейвен не было возможности помешать Бэйну вернуться. Её блестящее остроумие и навыки бегства только отдаляли бы её.
— Я не согласна.
— О, не волнуйся, — в его тлеющем взгляде таились всевозможные предположения. — Я планирую присматривать за тобой повнимательнее.
— Обещания, обещания.
— Бэйну было бы невыгодно использовать тебя в качестве рычага давления. — Он продолжал вертеть перо между пальцами.
— Как мне связаться с тобой, если у меня не будет телефона, или ты в Иных мирах?
— Призыв — это просто.
Он наклонился, обдавая её своим таинственным лесным ароматом. Его голос дрогнул. Он провёл пером по её носу.
— Просто скажи моё имя.
Её бёдра напряглись.
— Только твоё имя?
Он кивнул и протянул свободную руку, чтобы собрать прядь её всё ещё влажных волос. Он провёл по ней двумя пальцами, пристально глядя, словно гипнотизировал.
— Моё полное имя фейри.
— И это всё? — Она протянула руку за пером.
Он покачал головой.
— Проливая свою кровь или кровь другого.
Сказанное заставило кровь отхлынуть от её лица.
— Просто хватаю и четвертую себя, выкрикивая твоё имя, — она щёлкнула пальцами. — Легко.
Он усмехнулся.
— Хотя мысль о том, что ты будешь выкрикивать моё имя… восхитительна, — он сделал паузу и позволил её волосам выскользнуть из его пальцев. — В этом нет необходимости. И хотя нужно больше крови, чем от укола булавкой или царапины, хватать и четвертовать — это чрезмерно. Мне больше нечего будет защищать, как только я прибуду.
— Не слишком ли утомительно иметь свое имя ключевым словом для призыва? Например, любой мог бы это сделать, и ты бы носился по всему Царству Смертных, чтобы отвечать на звонки. — Она провела руками по тонкому хлопку пижамных штанов. Всё, что угодно, лишь бы не протянуть руку и не коснуться Коула.
— Не совсем. Например, прямо сейчас тринадцатилетний прыщавый сопляк через дорогу занимается оккультизмом. Он использует моё имя как плохую песню, застрявшую на повторе, потому что хочет быть крутым убийцей и думает, что я могу как-то его преобразить. Он даже научился добавлять компонент крови.
Он сунул перо за пояс джинсов, демонстрируя мускулистый торс.
Она облизнула губы.
Он натянул рубашку, чтобы прикрыть перо.
— Компонент крови? — спросила она.
Этот разговор нужно было вернуть в нужное русло, прежде чем её разум сойдёт с рельсов и скатится в канаву.
— Каждое заклинание имеет свою цену. Чтобы призыв был услышан, ты должна питать свой голос, а еда по выбору — это ваша жизненная сущность.
— Кровь.
Он кивнул.
— Кровь.
Да, никакое количество повторений этого факта не заставило его потерять отвратительность.
— Значит, тебе не обязательно идти к нему? Он истекает кровью и выкрикивает твоё имя.
Коул ухмыльнулся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет. Даже на таком близком расстоянии буксир слабый. У него нет ни истинной силы, ни способности подчинить меня. Я, наверное, чувствую это только потому, что нахожусь так близко, — он помолчал. — Призвать меня может быть легко, но контролировать меня — нет. Мне не нужно отвечать на вызов. Думай об этом как об инвазивном типе телефонного звонка. И если я всё-таки отвечу, то я не какой-нибудь демон, запертый в ведьмином круге в полнолуние. Большинство людей слишком боятся моего возмездия, чтобы вызвать меня бездушно. Я мог бы прийти и сделать жизнь твоего соседа невыносимой, или я мог бы остаться здесь в гораздо лучшей компании.
Её щёки вспыхнули.
Он подошёл ближе. Так близко тепло его тела прижималось к её коже. Нежный ветерок его дыхания овевал её щёку. Если бы она высунула язык, то узнала бы, так ли он хорош на вкус, как выглядит.
— С другой стороны, ты, — сказал он. — Моё имя на твоих губах это зов сирены, которому я не могу сопротивляться.
Полосы теней потянулись вперёд и пробежали по её коже. Большие, умелые руки Коула обхватили её лицо, а его губы прижались к её губам, горячие и сочные. Его язык скользнул внутрь и погладил её. Время замедлилось вместе с её сердцем, и комната исчезла. Только Коул и его губы на её губах прогнали все оставшиеся страхи от визита Бэйна. Она растаяла в его губах, и он заключил её в свои сильные, защищающие объятия. Его руки обхватили её, пока тени исследовали её тело. Лёгкие, как пёрышко, струйки обещанного удовольствия, они двигались и дразнили её кожу.
Коул углубил поцелуй и притянул её к своему телу, крепко, там, где она была мягкой. От него пахло мрачными обещаниями и скандальными ночами. Его грудь прижалась к её груди. Всё это время его тени продолжали двигаться и исследовать. Осмелев, их прикосновения усилили давление.
У Рейвен закружилась голова. Её конечности обмякли, сердце растаяло. Её руки вцепились в мягкую ткань его рубашки. Коул предлагал беспрепятственную страсть и удовольствие в своих объятиях.
В объятиях незнакомца.
Рейвен напряглась. Она почти ничего не знала об этом человеке. Он всё ещё может замышлять убийство её собственного брата.
Чёрт возьми, даже когда она кого-то знала, ей всё равно удавалось обжечься.
Коул отстранился, всё ещё держа её в объятиях, его пристальный взгляд искал её. Его губы дрогнули.
— Ты слишком много думаешь, Эйнин.
— Что же мне тогда делать? — прошептала она, всё ещё переводя дыхание.
— Чувствуй.
Он потёр её руки.
О, как ей этого хотелось. Как ей хотелось отбросить осторожность на обочину и прижаться своим обнажённым телом к его. Как ей хотелось забыть обо всех своих бедах и позволить Коулу наполнить её мысли удовольствием.
Взгляд Коула смягчился. Он наклонился вперёд и быстро поцеловал её, прежде чем отпустить. Кожу покалывало там, где его тени оставили её. Она остро ощущала их отсутствие.
— Иди спать, Эйнин. Я займу диван.
Она посмотрела на эту гадость размером с квартиру, которую купила в Интернете из вторых рук.
— Ты собираешься спать на этом?
Его взгляд тлел.
— Я бы предпочёл спать на чём-нибудь другом или с чем-нибудь другим.
Жар залил её кожу.
Он наклонился ко мне.
— Но даже мой самоконтроль не настолько хорош. Я беру только то, что даётся даром.
— Э-э-э…
Он отодвинулся от неё, оставив прохладный воздух там, где когда-то было тепло.
— Какие у нас планы на завтра?
Её мозг с грохотом переключил передачу. Её тело всё ещё винило себя за то, что упустило отличный секс. Что с ней было не так?
Он приподнял бровь.
— Собираюсь допросить старого друга.
— Твоего или Беара?
Она колебалась.
— Обоих.
Мне кажется.