- Он не мог открыться. Враги повсюду.
- Враги? Гм, а действительно! Сегодня, например, кто-то пытался проникнуть на территорию больницы и кидался камнями через забор. Мы думали, что это какой-то идиот, еле от него избавились.
- Это и есть враги. Они следят за нами. Кольцо сужается.
- Да-да, я сейчас распоряжусь...
Тут вошел санитар и, склонившись к уху Пилюлькина, что-то зашептал. Лицо Пилюлькина вытянулось, затем помрачнело.
- Милиция не подтвердила ваших полномочий, генерал Незнайко, или как вас там. Они только что проверили и предупредили нас.
- Ну еще бы,- парировал Незнайка, указав при этом на скворечник операция же сверхсекретная.
- Ага, это мы уже слыхали. Где милиция?
- Они умотали,- ответил санитар,- сказали, что не хотят связываться.
Незнайка бросил в санитара скворечник. Пилюлькин побледнел от злости.
- Убирайтесь.
- Не-а,- протянул Незнайка,- разрывая на мелкие кусочки плакат о неотвратимости заболевания педикулезом,- освободите Спрутса или оставьте меня с ним.
- Вы находитесь в серьезном учреждении. Я не позволю устраивать здесь балаган! А ну-ка, вон из моего кресла. Выведите этого придурка,- велел Пилюлькин санитару.
Санитар потянулся к Незнайке, но тот истошно заорал:
- Я великий генерал Незнайко! Я заслуженный пенсионер! Я простой солдат всех ваших партий! Я инвалид всех ваших войн! А ну-ка, рядовой, какое сегодня число?
- Чего?- спросил санитар, покосившись на Пилюлькина.
- Мартобря-жукобря, дрянадцатое, день всех тупых,- продолжал голосить Незнайка.
- Ну хорошо,- устало сказал Пилюлькин,- посидите у нас, если вам так угодно. Со своим Спрутсом или как вы его там назвали. А завтра я найду на вас управу. Будете знать, как прикидываться идиотом.
***
Незнайку втолкнули в палату, дав такого крепкого пинка, что он вылетел на середину комнаты и шлепнулся. Дверь за ним с лязгом захлопнулась.
Когда Незнайка встал, он обнаружил, что рядом с ним на табуретке сидит Спрутс в смирительной рубашке и с кляпом во рту. Он был красный как свекла, мычал и бешено вращал глазами. Палата была довольно просторная, вдоль стен стояло множество коек, на которых располагались сумасшедшие. Они тихо переговариваясь, разглядывая Спрутса. Вид у них был довольно мирный, только один смотрел нагло и плевал на пол рядом с кроватью.
Незнайка освободил Спрутса и отступил, опасаясь, что Спрутс разнесет все вокруг. На лицах сумасшедших промелькнул испуг, некоторые попрятались под одеяла.
Однако Спрутс, размяв затекшие руки и ноги, первым делом вежливо поблагодарил Незнайку. Злоба его прошла, уступив место сосредоточенности.
- Как ты сюда попал, Незнайка?
Незнайка рассказал свою историю.
Спрутс криво усмехнулся:
- Да, глупо до смешного. Но все равно я тебе рад. Вдвоем, конечно, веселей. Легче будет отсюда выбираться.
- А они на нас не нападут?- шепотом спросил Незнайка, покосившись на обитателей палаты.
- Посмотрим. Мне они пока казались смирными.
Их переговоры, однако, не остались не услышанными.
Один из сумасшедших, толстенький и приятно улыбающийся, нахлобучил на голову треуголку с кокардой, приблизился к путешественникам и сказал:
- Приветствуем вас, коллеги. Вижу, вы тут впервые. От имени старожилов этого заведения имею честь сообщить, что вам тут ничего не угрожает. В смысле, в этой палате. Не правда ли, друзья?
Сумасшедшие согласно закивали.
- А если вы будете следовать правилам этого заведения,- продолжил коротышка в треуголке,- то будете как сыр в масле кататься.
- Это какие правила?- спросил Спрутс.- Я тут прочитал на стене, что все запрещено или что-то в этом роде.
- Это все ерунда,- отмахнулся коротышка в треуголке- на правила можно не обращать внимания. Ну что из того, что все запрещено? По всей стране все запрещено- и ничего, живут все как-то. Главное правило состоит в том, что Пилюлькин пишет диссертацию по психиатрии, а мы у него подопытный материал. Если ему подыгрывать, и делать вид, что его теория оправдывается, то он будет доволен и скажет санитарам, чтобы они нас не тревожили.
- А диссертация- это что?
- Это такая научная статья, за которую Пилюлькина будут уважать другие психиатры. Вкратце его идея сводится к тому, что все люди сумасшедшие в разной степени и каждого можно засадить в сумасшедший дом.
- Узнаю Пилюлькина,- хихикнул Незнайка.
- Как же тогда подыгрывать?- удивился Спрутс,- Сумасшествие изображать?
- Вот этого как раз не нужно, он этого очень не любит. А уж настоящих сумасшедших терпеть не может. Они неуправляемые. Ему легче работать с теми, у которых сумасшествие еще не зашло далеко.
- Это точно, терпеть не может,- усмехнулся Незнайка,- я сюда с трудом пробился. Пришлось мяучить и лаять, камнями кидаться, а потом прикинуться генералом.
- Вы с этим не шутите, санитары побить могут,- сказал коротышка в треуголке.- Просто нужно с ним во всем соглашаться, но только не совсем явно, чтобы он не заподозрил. Мы вас научим, это не сложно.
Он нам все время дает свою диссертацию переписывать- мы ее уже наизусть выучили. Там все наши роли прописаны. Я, например, все время хожу в треуголке. Правда, у нас тут традиция, что треуголку носит тот, кто выступает с докладом, но это неважно, она считается моей. А вот коллега Дзурилла все время плюет на пол. Он постоянно убеждает Пилюлькина, что, мол все разрешено, даже целую теорию сочинил, недаром философ. Пилюлькину это очень нравится, он отдельную главу в диссертации этому посвятил...
- Постойте-постойте,- прервал его Спрутс,- так вы, выходит, вовсе не сумасшедшие?
- Разумеется, нет!- хором закричали все, кое-кто даже обиженно.
- Кто же вы? Философы?- спросил Спрутс, в недоумении вытаращив глаза.
- Не все,- ответил владелец треуголки,- я, например, историк.
Меня зовут...
- Сиропчик!- опознал его Незнайка,- Сахарин Сахариныч!
- Вы угадали! Вероятно, вы читали мои книги. Приятно, черт возьми, что тебя узнают! А коллега Ворчун- социолог. А вон там, у окна, политолог. Дальше у нас литературовед, обществовед, опять же Дзурилла, философ фигов... Да хватит плевать-то! Кончай эту достоевщину, свои же кругом. В общем, лучшие умы нации. А это вот Каменюшкин, наш скульптор. Это он создал замечательную статую Всезнайки и Жирова.
Вперед выступил коротышка с длинными волосами и одетый в непонятного покроя хламиду. Даже в больнице он не прекращал работы, пальцы его безостановочно лепили из хлебного мякиша разные фигурки.
Он церемонно поклонился.
- Очень приятно,- ответил Спрутс с таким же вычурным поклоном, - мы Спрутс и Незнайка, мы... мы вроде как путешественники.
- Ну как вам моя работа? Вы, вероятно, видели ее. Согласитесь, производит впечатление?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});