Читать интересную книгу Эксперт № 29 (2014) - Эксперт Эксперт

Новые русские музеи Ирина Осипова

Коллекционирование предметов искусства проходит у нас в стране положенные этапы, и если 1990-е и начало 2000-х в России были временем накопления произведений и опыта, часто путем проб и ошибок, то тренд 2010-х — создание новых частных музеев

section class="box-today"

Сюжеты

Коллекционирование:

Неизменно дорогие товарищи

Чайник на все времена

/section section class="tags"

Теги

Коллекционирование

Культура

Музейное дело

/section

Когда-то все крупные музеи были частными — и Эрмитаж, и Третьяковка, и «импрессионистическая» часть Пушкинского, не говоря уже о Прадо, Уффици, Лувре, Метрополитен-музее и прочих, которые начинались с частных собраний и по меркам истории стали национальным достоянием относительно недавно. Во всем мире и сейчас полно частных музеев разной тематики, и некоторые из них не уступают государственным гигантам по качеству коллекций и насыщенности выставочной программы. Достаточно вспомнить Музей Гуггенхайма с многочисленными филиалами и два венецианских музея Франсуа Пино с первоклассными работами современных художников, Neue Galerie Рональда Лаудера в Нью-Йорке с «Золотой Аделью» Климта и прочим австрийским и немецким искусством начала прошлого века, Фонд Бейелера под Базелем с хрестоматийными Сезанном и Бэконом, Фонд Барнса в Филадельфии с отличной подборкой импрессионистов и постимпрессионистов, Новую глиптотеку Карлсберга в Копенгагене с античной скульптурой и лучшим собранием Родена за пределами Франции, не говоря уже о музеях в Дохе, для формирования которых семья катарского эмира не жалеет средств, регулярно изумляя арт-мир новыми рекордами. Сегодня музеи растут почти как грибы после дождя — назовем для примера Soumaya Museum, который в 2011 году в Мехико открыл один из богатейших людей планеты Карлос Слим, собравший что-то вроде Эрмитажa, и открывающийся в следующем году музей миллиардера Эли Броада в Лос-Анджелесе.

figure class="banner-right"

var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Каждый раз это история личных вкусов, амбиций, престижа, самоутверждения и самопрезентации (не столько в арт-мире, сколько на бизнес- и политической арене) и в то же время искренней увлеченности предметом — сколько бы ни было прагматичных причин для организации музея, на одном расчете такую махину не построишь, нужны любовь и страсть.

У нас слепая вера в то, что искусство должно принадлежать исключительно народу, поколебалась лишь четверть века назад. В постсоветское время коллекционеры появились почти сразу, музеи же — как примета осознанного и планомерного публичного собирательства, а не просто спонтанных покупок ради украшения интерьера — стали зарождаться только в последние годы. Впрочем, раньше этого случиться и не могло. «Нужно было во всем разобраться, заработать денег, собрать коллекцию — это невозможно сделать за год», — комментирует владелец будущего Музея русского импрессионизма Борис Минц. 2010-е, очевидно, войдут в историю российского собирательства как десятилетие бума частных музеев. При этом речь не о кустарных музейчиках утюга, лаптей или водки, а о больших, оборудованных по последнему слову музейной науки и наполненных качественным искусством, — о музеях, которые вполне могут конкурировать с государственными за внимание публики.

Личное дело

Одним из первых частных музеев стал открытый в 2006 году в Москве Музей русской иконы бизнесмена Михаила Абрамова, собравшего большую коллекцию византийского и древнерусского искусства. Самые ранние экспонаты относятся к V веку; самые поздние — современные подделки под древние иконы, которые музей специально собирает и планирует сделать отдельную выставку.

В силу тематики очереди сюда не стоят, но Абрамов на них и не рассчитывает, предоставляя максимум информации и впечатлений интересующимся и привлекая внимание тем, что регулярно покупает за границей и возвращает в провинциальные музеи украденные или проданные в советское время экспонаты.

Годом позже предприниматель и коллекционер Игорь Маркин открыл в Москве первый частный музей актуального российского искусства, дав ему говорящее название — Art4.ru. Коллекция заслуживает всяческих похвал и дает довольно полное представление об искусстве последних десятилетий, но как институция образцом для подражания музей не стал — за неимением стратегии планомерного развития он на некоторое время стал местом веселых вернисажей для широкого круга друзей, но в кризис был вынужден перейти на полузакрытый режим работы (сейчас в музей можно попасть только по предварительной записи), став хранилищем для постоянно пополняемой, но скрытой от широкой публики коллекции. Новое поколение музеев устроено иначе.

В ближайшие несколько лет в Москве должны открыться четыре частных музея разной направленности: после реконструкции фабрики «Большевик» там заработает Музей русского импрессионизма; на Солянке готовится к открытию музей «Собрание» с коллекцией механических музыкальных инструментов и русского декоративно-прикладного искусства; кинотеатр «Ударник» отдан современному российскому искусству; и наконец, ближайшее открытие — в конце этого года или в начале следующего на 2-й Тверской-Ямской заработает персональный музей шестидесятника Анатолия Зверева, куда войдет собственная коллекция хозяйки музея Натальи Опалевой и 250 работ из семьи знаменитого коллекционера Георгия Костаки. К этому списку стоит добавить активно функционирующий уже несколько месяцев Музей Фаберже в Петербурге, основанную три года назад Волжскую картинную галерею в Тольятти и успешно работающий московский Институт русского реалистического искусства — картина получается весьма пестрая и интересная.

Причин тотального выхода собирателей в публичное пространство может быть несколько. Коллекция любого увлеченного собирателя рано или поздно перерастает объем дома, для украшения которого она затевалась. Гордость за собранные работы вызывает желание показать их как можно большему числу людей. Музей, безусловно, придает фигуре основателя определенный социальный вес (и лестное сравнение с Третьяковым).

Плюсы же частных музеев для публики и развития музейного дела в целом очевидны. Их программа развития не зависит от политической конъюнктуры и всегда недостаточного государственного финансирования. У частных музеев есть возможность сделать акцент на малоизученных именах и периодах в искусстве, до которых у больших музеев не доходят руки. Вкладывая свои деньги, коллекционеры гарантированно заботятся о сохранности и своевременной реставрации. Они обеспечивают заказами знаменитых архитекторов либо спасают памятники архитектуры прошлых эпох. Они в большей степени открыты новым идеям, мобильны в принятии решений. Так, например, Музей иконы не берет платы за вход. Музей Фаберже днем принимает экскурсионные группы, а вечером, с 18 до 21 часа, когда прочие музеи закрываются, пускает индивидуальных посетителей. А музей современного искусства в «Ударнике», как обещают, несколько дней в неделю будет открыт до половины второго ночи — специально для тех, кто много работает, не любит пробки и предпочитает смотреть искусство в пустых залах. В расчете на продвинутого зрителя практически все новые музеи используют современную технику — в Музее Фаберже информацию об экспонатах можно скачать на свой девайс по QR-кодам, а музей русского импрессионизма будет показывать фильмы о художниках на огромном экране (и тоже отправлять информацию на мобильные гаджеты). Словом, частные музеи, напрямую заинтересованные в публике, всегда готовы идти ей навстречу, не только образовывать, но и развлекать — они не ставят себя на пьедестал, но стремятся говорить со зрителем на понятном языке. К минусам частных музеев принято относить вкус их владельцев, который, в отличие от работ, нельзя купить на аукционе. Обычно об этом не без желчи говорят музейщики старой школы. Но можно ли считать безупречным их собственный вкус?

Музей русского импрессионизма на кондитерской фабрике

Открытие Музея русского импрессионизма намечено на следующий год, а сейчас в бывшем хранилище муки и сахарной пудры кондитерской фабрики «Большевик» идут работы по реконструкции и приспособлению здания под музейные нужды. Частный инвестор, владелец инвестиционной компании O1 Properties Борис Минц, увлекся русским импрессионизмом больше десяти лет назад. Идея создания музея возникла, по его словам, из чувства справедливости — о замечательных работах этого направления до обидного мало знают и пишут.