Читать интересную книгу Негласная карьера - Ханс-Петер де Лорент

Действительно, веский аргумент.

– Можно договориться так, – продолжал Антон. – Поступай пока на курсы. В любом случае не вредно познакомиться с их идеологией, фразеологией. Особенно не усердствуй. А там поглядим.

Рюдигер согласился. На следующий же день он записался на курсы, которые назывались «Стратегия и тактика идеологической борьбы». Руководитель курсов, Ульф Вайскирх, был товарищем Бастиана.

Вайскирх возглавлял совет политологических факультетов. На этих факультетах как раз шла забастовка против новых правил сдачи экзаменов. Очередное занятие курсов начиналось сразу после собрания, посвященного забастовке. Ульф принадлежал к той редкой категории людей, которые умело сочетают теорию с практикой. С одной стороны, обнаружилось, что он свободно цитирует наизусть классиков марксизма. С другой стороны, он искусно орудовал с допотопным печатным станком, который приходилось каждый раз ремонтировать и налаживать, прежде чем запустить. До собрания он печатал листовки, чтобы тут же раздать их. А после собрания он начал занятие. Ульфу было некогда даже отмыть руки, зато сразу видно, что до теоретических занятий он имел дело с практикой. Впрочем, его это не смущало.

– Ничего. Тем наглядней моя приверженность к рабочему классу, – пошутил Ульф.

Рюдигер не смог бы сидеть на занятиях с руками в типографской краске. «Кто захочет, тот сумеет!» – говаривал дед. Уж Рюдигер нашел бы возможность помыться.

Правда, связь революционной теории и практики была действительно убедительной.

Слушателям курсов дали на дом брошюры Маркса, Энгельса и Ленина. Даже одну сталинскую работу о стратегии и тактике, что было сразу же сообщено Антону. Рюдигер накупил книг, но дома их не читал. Барбара страшно удивилась бы, увидев, что он засел за Ленина. Да еще на целый семестр.

Рюдигер зачастил в библиотеку. Там были читательские кабинки, где сидишь один и никто не заглядывает к тебе через плечо. Многого он не понимал, особенно если дело касалось политэкономии. В профучилище все это давалось по-другому. К своему облегчению, Рюдигер убедился, что на занятиях никого отвечать не заставляют. Через некоторое время он сам осмелился участвовать в обсуждениях. Свое мнение он обычно маскировал ссылкой на буржуазных ученых:

– Буржуазные ученые утверждают в этой связи… Его не смущало, что тем самым он ставил под сомнение собственные взгляды.

Ульф, казалось, знал ответы на любые вопросы. Порой ему неплохо помогали другие слушатели, у которых чувствовалась весьма основательная подготовка. Выступали они довольно убедительно. Рюдигер остерегался задавать вопросы, даже если тема его интересовала. Антон советовал не высовываться. Рюдигер не без успеха расширял свои познания. Он знакомился с основами марксизма. Порой зубрил, как когда-то вызубривал составы футбольных команд.

Перед последним занятием он встретился с Антоном, чтобы обсудить положение.

– Ульф мне вроде доверяет. Кроме него, у нас есть еще трое из компании Бастиана. Я сам узнал об этом недавно. Они пригласили меня на собрание ячейки.

Антон ужасно обрадовался. Даже предложил выпить за успех.

– Сходи-ка к Ульфу, – посоветовал он. – Попроси ознакомительный материал о работе их парторганизации. Скажи что тебе интересно. Потом они сами не выпустят тебя из своих когтей.

В приподнятом настроении они выпили по паре кружек пива и несколько рюмок яблочной водки.

Антон впервые кое-что рассказал о своей работе:

– За последнее время участились провалы. В прошлом месяце Бастиан и его ребята раскололи одного нашего сотрудника. Но тот и сам хорош, форменный идиот. Подробности неизвестны, но у нас есть свой человек, который кое-что разузнал. Этот кретин сел на собрании прямо во второй ряд и принялся строчить у всех на виду. Записывал слово в слово любую ерунду. Рвение похвальное, но уж больно заметное. Причем делал он это не первый раз. После собрания его хвать за жабры – и раскололи. Он им все выложил. К счастью, это не мой человек, так что мне ничего не грозит. Но того, кто вел этого недоумка, пришлось убрать из университета.

Рюдигер удивился откровенности Антона. Похоже, Антон стал больше доверять ему. Или, может, причиной всему изрядная выпивка?

– Знаешь, Рюдигер. Ты толковей и осторожней. Для нас ты – находка.

Польщенный комплиментом, Рюдигер, в свою очередь, поинтересовался:

– А чего вы так вцепились в Бастиана и его компанию? Есть же другие группы, гораздо агрессивней и воинственней.

Антон осклабился.

– Там у нас все в порядке. Правда, тут я не специалист. Но один приятель рассказал мне забавную вещь. – Он отхлебнул пива, ухмыльнулся. – У них ведь полпая конспирация. По их правилам каждый знает только своего непосредственного руководителя. Другое начальство рядовым членам группы неизвестно. Не слишком-то демократично, а? Ну, это неважно. Во всяком случае, это высшее начальство сообщило: тревога! за нами слежка! Значит, надо усилить бдительность. Чтобы прибыть на собрание своей пятерки, четыре ее члена кружат по всему городу, меняют транспорт и лишь через несколько часов добираются поодиночке до явочной квартиры.

Антон вновь не удержался от смеха. Что ж тут смешного? – удивился про себя Рюдигер.

– А пароль и явка даны нашей «конторой». Нашим человеком. Вот умора!

Как и договорились, Рюдигер через несколько дней попросил у Ульфа ознакомительные материалы. Антон, мастер своего дела, все рассчитал верно – с этих пор на Рюдигера обратили особое внимание. Розвите, знакомой Рюдигеру по курсам, даже поручили шефствовать над ним.

Рюдигер сразу это заметил. Худышка Розвита, коротко стриженная всезнайка, раньше с ним никогда не разговаривала. Теперь она чуть не каждый день пыталась завести беседу. Она предложила свою помощь в проработке трудного материала.

Рюдигеру не очень хотелось возиться с ней. Он предпочел «бегство вперед»:

– Знаешь, мне, в общем-то, все уже попятно. Хочу вступить в вашу ячейку.

Розвита так и просияла. Рюдигер ехидно подумал, что она радуется, будто коммивояжер, который получает комиссионные за каждый сбытый пылесос.

Розвита объяснила, что перед приемом обычно проводится собеседование.

– Это делает кто-нибудь из руководства.

Чтобы не усложнять дело, собеседование поручили Ульфу, и оно состоялось спустя всего два дня. Рюдигеру ото было на руку. С Ульфом говорить проще, как-никак знакомый. Они беседовали почти по-дружески, за чашкой кофе в студенческом буфете.

Рюдигер рассказал биографию. Упомянул, что в детстве и юности крепко дружил с Феликсом Бастианом. Это было встречено одобрительно, как и сообщение о том, что до университета он работал, учился в вечерней школе. Он всегда интересовался политикой, сказал Рюдигер, а курсы марксизма дали ему последний толчок. Поговорили и дальше о том о сем. Рюдигер не зарывался, был осторожен, но без особой робости.

Похоже, Ульф остался доволен. Через неделю состоялось общее собрание. Вторым пунктом повестки дня значился прием новых членов.

Рюдигер волновался сильнее, чем ожидал. Он впервые увидел сразу всех членов первичной организации, хотя многие лица были знакомы.

Церемония открытия собрания усилила его волнение. Все поднялись и запели песню на слова Брехта «И так как все мы люди…»

Рюдигер чувствовал себя довольно глупо. Он единственный не знал текста. Да и наивно это, сентиментально. Похоже на рождественское хоровое пение. Правда, в детстве у него мурашки бегали по коже, когда Вегенеры иели на рождество. А еще его память сохранила куплеты, которые он сам распевал вместе с другими конфирмантами в церкви: «Господь, господь – ты наш оплот!»

И тут опять поют.

Припев показался ему особенно неуместным здесь, среди студентов.

Встань в ряды, товарищ, к вам!Ты войдешь в наш единый рабочий фронт,потому что рабочий ты сам.

Но подумать об этом не хватило времени.

Вот уже и второй пункт повестки дня. Прием новых членов.

Рюдигер повторил то, что уже говорил Ульфу. Правда, говорить на людях оказалось труднее.

Он был рад, что не попал в партгруппу Феликса. Тот учился на педагогическом факультете. А Рюдигера принимала секция политологов и синологов.

К счастью, вопросов никто не задал. Затем – голосование. Принят единогласно. С гвоздикой, уставом и «Манифестом Коммунистической партии» Рюдигер вышел из зала уже полноправным членом партии. Красную гвоздику он подарил дома Барбаре, та обозвала его сумасшедшим. С самой свадьбы он не дарил ей цветов.

Теперь Рюдигер регулярно поставлял Антону интересную информацию. Постепенно он перезнакомился со всеми членами первичной организации. Он составил список руководства секции, а затем и их университетского партийного руководства. Антон поблагодарил за эти списки.

Рюдигер брал на себя скромные, но вполне конкретные дела. Он избегал публичных выступлений, работы у информационных стендов, распространения листовок.